Лев Трегубов - Эстетика самоубийства
Исследователь справедливо отмечает, что далеко не во всех случаях истинной причиной самоубийства вдовы была «преданная привязанность к покойному». Многих толкала на смерть крайняя бедность, невозможность честно заработать. Часто несчастные женщины не без основания боялись грубого отношения со стороны родственников мужа и, при отсутствии защитника в семье, предпочитали уйти из жизни.
В бедных семьях братья умершего часто настаивали на повторном замужестве молодой вдовы. Так, Дулитл приводит характерный случай, когда «побудительной причиной к прилюдному самоповешению молодой вдовы стало то, что деверь настаивал на ее повторном замужестве. Когда она ответила отказом, он внушил ей, что единственный для нее способ заработать на жизнь, принимая во внимание царившую в семье нужду, — пойти в проститутки. Такое бессердечие довело ее до исступления, и она решила покончить жизнь самоубийством. Она назначила для этого определенное время. Утром назначенного дня она посетила храм, воздвигнутый для хранения табличек и увековечивания памяти „добродетельных и почтительных“ вдов, расположенный близ южных ворот этого города. Ее носили взад и вперед по улицам в паланкине четыре человека, на ней было яркое платье, в руке она держала букет свежих цветов. После того, как она зажгла в храме ароматные палочки и свечи перед табличками, что сопровождалось обычным коленопреклонением и поклонами, она возвратилась домой и во второй половине дня лишила себя жизни в присутствии огромной толпы зрителей».
Существует также обычай, когда сати может совершать не вдова, а девушка, помолвленная с человеком, который умер до свадьбы. Если она не желает жить незамужней или быть вновь сосватанной и если ее никак не удается уговорить изменить свое решение уйти из жизни, то ей разрешают назначить день самоубийства. Она посещает храм и затем кончает с собой через повешение так же, как это делают вдовы. «При этом, — как пишет Дулитл, — гроб девушки зарывают рядом с гробом ее суженого и одновременно с ним».
Харакири
Японцы довели до совершенства два самых сложных, два самых необычных способа самоубийства: харакири и откусывание собственного языка, возведя их практически в ранг искусства. О харакири написано много, второй же способ известен несколько меньше, очевидно, в силу его прикладного, служебного характера. Оба способа самоубийства практиковались за редкими исключениями только среди самураев. Полное презрение к собственной жизни, к собственным страданиям, к боли, железная воля, формирующаяся с детства духом бусидо, позволяли самураю (что опять же служило выделению этой касты из всех прочих) уходить из жизни так, как это не умел никто (харакири), и тогда, когда этого не мог никто (откусывание собственного языка).
В чем особенность самоубийства с помощью откусывания собственного языка? Самоубийство таким способом, как мы уже говорили, практически невозможно предотвратить. Для этого необходимо не только полностью связать самурая, но и зафиксировать его рот в полуоткрытом положении с помощью зажатой между зубов и крепко привязанной палочки. В любом случае, находиться в таком состоянии человек долго не может, а что самое главное, когда у него завязан рот, его бесполезно пытать — ведь он все равно ничего не сможет сказать.
Именно в этом и состояло назначение этого редкого и изощренного способа самоубийства, которому самурая, как и ритуалу харакири, учили с детства, — научиться обрывать свою жизнь в таких условиях, когда другие способы самоубийства по каким-либо причинам невозможны, а дальнейшее продолжение жизни может повлечь за собой преступление против духа бусидо, например, слабость перед пыткой и выдача военной тайны.
Поэтому самурая с детства учили, что в случае возникновения такой необходимости, он должен будет аккуратно, незаметно, чтобы не дрогнул ни один мускул на лице, в присутствии возможной стражи, у основания откусить себе язык, проглотить его и, не открывая рта, глотать собственную кровь до тех пор, пока не наступит смерть от потери крови. Поскольку подобный поступок практически невозможен без соответствующей тренировки, а тренироваться на собственном языке по понятным причинам долго невозможно, самураи тренировались на животных. Они откусывали у несчастных жертв, как это и требовалось искусством, язык у основания и пили кровь, максимально заполняя ею свой желудок. Судя по свидетельствам современников, подобные тренировки не проходили даром, и многие самураи в тех случаях, когда им не удавалось покончить с собой с помощью харакири, с удовольствием откусывали себе язык.
Ритуал харакири получил широкое распространение среди самураев и других высших слоев японского общества в период становления и развития феодализма в Японии.[2] Обычай харакири неразрывно связан с кодексом чести японских воинов бусидо. Самураи совершали самоубийство с помощью харакири в случаях оскорбления их чести, совершения недостойного поступка (позорящего в соответствии с нормами бусидо честь воина), в случае смерти своего сюзерена или же, в более позднее время, в период Эдо, 1603–1867 годы, когда обряд сформировался окончательно, — по приговору суда как наказание за совершенное преступление.
Самураями в Японии называли слуг знатных лиц, слуг феодалов, отстаивающих их интересы, охраняющих их поместья и их самих. Слово «самурай» образовано от глагола старояпонского языка «сатурахи» и имеет в японском словаре древнего языка следующее толкование: «служить великому человеку, человеку высшего сословия», «служить хозяину, защищать хозяина».
Начало становления сословия самураев относится к относительно позднему времени — VII–VIII векам.
В эпоху Токугава (XVII–XIX вв.) самураи стояли на высшей ступени общественной лестницы, они считались лучшими людьми страны, цветом японской нации. До сих пор в Японии существует поговорка: «Нет цветка прекрасней сакуры, нет человека лучше самурая».
Закон строго охранял честь самурая. Если лицо низшего сословия — горожанин или крестьянин — виновато в оскорблении самурая, его можно зарубить на месте.
Одним из следствий образования сословия воинов было оформление специфического мировоззрения военно-служилого дворянства — бусидо — неписаного кодекса поведения самураев в феодальном обществе, представлявшего собой свод правил и норм «истинного» идеального воина.
Воин, воспитанный в духе бусидо, должен был четко сознавать свой моральный долг, в частности, личные обязанности по отношению к сюзерену, и в случае неправильных действий, нарушения своих обязанностей и долга, согласно правилам бусидо, обязан был искупить свою вину с помощью самоубийства по определенному ритуалу путем харакири — вскрытия живота малым самурайским мечом. Таким образом самурай смывал кровью бесчестье, позорящее его.
Уверенность и хладнокровие перед лицом смерти расценивались как нечто положительное, великое и прекрасное, как мужественное восхождение в му — небытие. Разрезание живота требовало от воина большой выдержки и мужества, так как брюшная полость — одно из наиболее чувствительных мест человека, средоточие многих нервных окончаний. Именно поэтому самураи, считавшие себя самыми смелыми, хладнокровными и волевыми людьми Японии, отдавали предпочтение этому мучительному способу самоубийства.
Дайдодзи Юдзана (1639–1730) достаточно коротко и полно изложил принципы «Пути самурая»:
«Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить; и умереть, когда правомерно умереть.
— К смерти следует идти с ясным сознанием того, что надлежит делать самураю и что унижает его достоинство.
— Следует взвешивать каждое слово и неизменно задавать себе вопрос: правда ли то, что собираешься сказать.
— Необходимо быть умеренным в еде и избегать распущенности.
— В делах повседневных помнить о смерти и хранить это слово в сердце.
— Уважать правило „ствола и ветвей“. Забыть его — значит никогда не постигнуть добродетели, а человек, пренебрегающий добродетелью сыновней почтительности, не есть самурай. Родители — ствол дерева, дети — его ветви.
— Самурай должен быть не только примерным сыном, но и верноподданным. Он не оставит господина даже в том случае, если число его вассалов сократится со ста до десяти и с десяти до одного.
На войне — верность самурая проявляется в том, чтобы без страха идти на вражеские стрелы и копья, жертвуя жизнью, если того требует долг.
— Верность, справедливость и мужество суть три природные добродетели самурая.
— Во время сна самураю не следует ложиться ногами в сторону резиденции сюзерена. В сторону господина не подобает целиться ни при стрельбе из лука, ни при упражнениях с копьем.
