Геогрий Чернявский - Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917
Однако Троцкий вновь оказался в весьма незавидном положении: большевики-ленинцы ни на какие формы объединения с теми, кого они считали оппортунистами и реформистами, идти ни под каким видом не желали, группы меньшевиков готовы были на совместные действия или даже на объединение, направленное против большевиков, но они решительно осуждали детище Троцкого – перманентную революцию, а к нему самому относились весьма подозрительно и осторожно. Своей изоляции от социал-демократической мозаики Троцкий преодолеть не мог. Правда, 26 ноября 1911 г. венский русский социал-демократический клуб принял по предложению Троцкого резолюцию с осуждением нападок большевистской «Рабочей газеты» и меньшевиков-партийцев (плехановцев) на другие партийные группы (на «Правду»). В резолюции сообщалось о создании общепартийного фонда для подготовки к созыву примирительной конференции РСДРП. Но это была всего лишь бумажная резолюция.
Между тем Ленин интенсивно готовил свою фракционную конференцию, которую объявлял общепартийной. Якобы от имени группы внутрироссийских делегатов предстоявшей конференции, которую предполагалось провести в Праге, ленинская группа направила приглашения ряду социал-демократических организаций. Текст приглашений был сформулирован так, чтобы спровоцировать отказ. Тем не менее Троцкий от имени редакции «Правды» написал в ответ осторожное письмо. Не отказываясь прислать своего представителя, Троцкий предлагал объявить конференцию «совещанием фракционных единомышленников» [671] , чем она, по его мнению, являлась в действительности. Но Ленин предложение Троцкого отклонил. 5 – 17 (18 – 30) января он провел в Праге сепаратную фракционную конференцию большевиков, объявленную ими без должных оснований VI конференцией РСДРП. Конференция избрала ЦК во главе с Лениным и подчиненное Ленину же Русское бюро, должное работать в России. Ленин решительно стоял на дороге партийного раскола. А это означало неизбежность дальнейшей конфронтации Троцкого с большевиками и Лениным.
В январе 1912 г., примерно в то же время, когда проходила Пражская конференция большевиков [672] , состоялось совещание национальных социал-демократических организаций – СДЛК, Бунда, Социал-демократии Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ) и Областной Закавказской организации. В совещании участвовал и представитель зарубежных групп меньшевиков М.И. Либер (Гольдман). Это бюрократическое мероприятие было проведено для того, чтобы принять решение о необходимости проведения еще одного, точнее, даже двух бюрократических мероприятий: образовать Организационный комитет для созыва подлинной межфракционной объединительной социал-демократической конференции.
Меньшевики отнеслись к этой идее подозрительно, тем более что донес ее Троцкий. Аксельрод комментировал полученное им на эту тему от Троцкого письмо: «Я вынес весьма тяжелое для меня впечатление, что у него и желания нет действительно серьезно сблизиться с нами и нашими друзьями в России для общей положительной работы и для совместной борьбы против общего врага». Троцкий же в ответ утверждал, что меньшевиков волнует не единство партии, а сплочение меньшевиков (для борьбы с Лениным). При этом Троцкий грозил меньшевикам, что в случае саботажа с их стороны будет искать «другую комбинацию», то есть сам пойдет на блок с Лениным.
Мартов ответил Троцкому скорее ироничным, чем сердитым письмом, что тому «уйти от ликвидаторов и нас некуда, ибо» не «великодушие заставляет его защищать право ликвидаторов быть в партии… а правильный расчет, ибо Лен[ин] и Тышко [673] хотят съесть как ликвидаторов, так и вообще всех независимых людей – в том числе и Троцкого». Он упрекал Троцкого в крайней неустойчивости и «непозволительном легкомыслии», жаловался, что Троцкий неправильно смотрит на задачу и значение будущей конференции, так как суть не в том, чтобы противопоставить ее ленинскому «свозу» (этот презрительный термин употреблялся по отношению к Пражской конференции и постепенно начинал входить в обиход у противников Ленина), а в том, чтобы объединить социал-демократию и сделать из нее реальную силу. Тогда же Мартов писал Гарви, что для «правдистов» суть самой конференции не столько в создании реальной силы для политических действий, сколько в формальном и официальном «восстановлении партии» и ликвидации организационного хаоса и дробления последних лет. А эту задачу Мартов считал утопической. Он буквально провидчески предрекал, что попытка ее осуществить неизбежно ввергнет конференцию в ожесточенную склоку за «фирму», за право представительства и т. п.
Из письма видно, что Троцкий больно задел Мартова за живое своими объединительными усилиями, вплоть до того, что шантажировал Мартова «искать оскорбленному сердцу уголок около плехановцев и примиренцев». «Никуда он и не попытается уйти, – успокаивал себя и остальных Мартов, – ибо во всех других местах «правдисты» годны лишь на жаркое… Никуда он и не попытается уйти, а будет лишь «угнетать» беседами нас и особенно бедного Павла Бор[исовича Аксельрода]» [674] . Почувствовав из поступавшей корреспонденции, что намечаемое предприятие может сорваться из-за его собственной жесткой позиции, Троцкий в последующие недели несколько снизил накал критики в адрес меньшевиков, что дало возможность Мартову перевести вопрос об объединительной конференции из области абстрактной переписки в практическую плоскость. Письмо Мартова от 13 августа свидетельствует о существенном изменении настроения автора: «Лев Дав[идович] меня уже давно приглашал ехать в Вену и там ждать известий… [675] Я ожидал, что мне придется сначала быть на совещании в Берлине и, ввиду неизвестности, когда надо будет быть в Вене, не двигаться отсюда» [676] .
В этом письме весьма характерны интонации – Троцкий назван по имени и отчеству, он «приглашает», а сам Мартов уже явно принял решение присутствовать на намечаемой венской конференции. Через несколько дней он уговаривает Аксельрода принять мандат кавказской организации и поехать на конференцию в Вену, для чего пересылает ему письмо-приглашение Троцкого, датированное 10 августа. Наконец, 25 августа следует новое письмо Мартова о том, что на следующий день он собрался выехать в Вену, хотя опасался, что приедет слишком рано. Конференция была назначена Троцким на 25 августа, но Мартов сомневался, что к этому дню «наберется приличное количество» делегатов. Общие прогнозы Мартова, однако, были скептические: в смысле участников конференции «картина получается убогая». Тем не менее он был решителен в том смысле, что в случае попыток привлечь к конференции Ленина и объявить ее общероссийской партконференцией меньшевики категорически выступят против. Впрочем, Мартов не думал, что Троцкий будет настаивать на таком повороте [677] , и в этом оказался прав. Троцкий не настаивал, хотя приглашение Ленину прибыть на конференцию было послано. Ленин, как и ожидалось, отказался.
В конце августа в Вене под председательством Троцкого действительно состоялась объединительная конференция организаций РСДРП. Наиболее полные и более или менее достоверные сведения о ней имеются в циркуляре Департамента полиции от 8 октября 1912 г., который пользовался сообщениями одного из своих агентов. В конференции участвовали 18 делегатов с решающим и 10 с совещательным голосом. С приветствием к ее участникам обратилось Центральное бюро заграничных групп РСДРП, которое выразило надежду, что конференция будет способствовать воссозданию социал-демократической партии. Через Мартова это бюро послало конференции подробный отчет своего секретариата [678] , чем стремилось подчеркнуть авторитетность созываемого форума.
Делегаты делились на две группы. Первая была территориальная – мандаты на нее были получены социал-демократами, представлявшими партийные организации Петербурга, Москвы, Одессы, Севастополя, Красноярска, Баку. Вторую группу составляли представители реально существовавших или же числившихся на бумаге организаций – нескольких «инициативных групп» меньшевиков, СДЛК, Польской социалистической партии, Литовской социал-демократической партии, Бунда, существовавшей только в представлении нескольких лиц украинской «Спiлки», грузинских социал-демократов-меньшевиков, группы «Вперед» и группы «Голос социал-демократа», профсоюза «Моряк», наконец, венской газеты «Правда». Как сказал Троцкий, собравшиеся в Вене – это «все, что есть организов[анного] в России». Цель конференции состояла, по декларации ее организаторов, в том, чтобы «создать объединение организаций различных политических оттенков» [679] .
На конференцию был приглашен Горький. Алексинский проинформировал его о том, какие группы дали согласие на участие: «Одни ленинцы уклонились – они гнут к расколу», – упрощенно формулировал Алексинский. Горький решил не рисковать и в Вену не поехал. «Как жаль, что я не могу поехать на конференцию!» [680] – неискренне отвечал он Алексинскому.
