Илья Ратьковский - Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)
14 марта 1919 г. Приказ адмирала А. В. Колчака о полном запрещении забастовок[974].
14 марта 1919 г. издан приказ № 102 командующего Западной армией генерал-лейтенанта М. В. Ханжина. Приказ предписывал населению «по первому требованию начальников гарнизона и комендантов доставлять для нужд армии необходимые перевозочные средства». Сельские сообщества и городские управы обязывались оказывать войсковым частям полное содействие в расквартировании войск и в снабжении Армии продовольствием и фуражом». В заключение приказа говорилось, что «виновные в неисполнении настоящего приказа будут предаваться военно-полевому суду, а должностные лица привлекаться к законной ответственности»[975].
14 марта 1919 г. в городе Туринске Екатеринбургской губернии состоялся суд над участниками восстания мобилизованных в армию, прошедшего неделей ранее – 7 марта. В восстании участвовало около 400 человек. При его подавлении было арестовано 54 человека. Из них 35 были освобождены до суда, а 19 человек предстали перед военно-полевым судом. Семерым из них был вынесен смертный приговор, один получил тюремное заключение, остальные были оправданы[976].
Позднее 15 марта 1919 г. Благовещенск. Кровопролитные зимние бои японских войск с партизанскими отрядами, большие потери интервентов привели к их ожесточению. Согласно отчету находившегося здесь в командировке с 4 по 31 марта 1919 г. сотрудника военно-статистического отделения окружного штаба Приамурского военного округа капитана Муравьева, взятые в плен отряды красных уничтожались целиком. После захвата в плен 50 мадьяр они были привезены в Благовещенск, где их после пыток расстреляли. Перед казнью им были отрезаны носы и выколоты глаза. Известен также был расстрел на станции Бочкарево японцами и казаками латышского отряда в 35 человек (сформирован с разрешения антантовских консулов и во главе с русским офицером). После вскоре последовавших боев на станции в Бочкареве японцами было расстреляно более 30 человек (в том числе одна беременная женщина). Только через неделю все 70 трупов убитых (большевики и латыши) были сложены в одну общую кучу, предварительно раздеты, покрыты дровами и сожжены. Затем карательные отряды японцев обшарили все соседние деревни вблизи Бочкарево. В одной из них они наткнулись на группу китайцев-большевиков, человек 20–25, захватили их без сопротивления и расстреляли[977].
15 марта 1919 г. в Одессе белой контрразведкой арестован руководитель местного большевистского подполья И. Ф. Смирнов-Ласточкин. После допросов и пыток его утопили в море, привязав к якорю. В известной пьесе Льва Славина «Интервенция» он выведен под фамилией Воронова (в одноименном фильме его играет В. Высоцкий). В апреле 1919 г., после освобождения города Красной армией, его тело достали со дна Черного моря, отвезли в Киев и похоронили в братской могиле повстанцев в Мариинском парке. Всего из воды тогда было извлечено 35 трупов, утопленных подобным способом[978].
Середина марта 1919 г. Резкое изменение карательной практики белых при подавлении крестьянских восстаний в Сибири. Сохранился приказ Верховного правителя А. В. Колчака о подавлении Енисейского восстания от 23 марта 1919 г. по новому стилю (ГА РФ. Ф. 827. Оп. 10. Д. 105. Л. 126), в котором, в частности, говорилось: «Возможно скорее, решительнее покончить с Енисейским восстанием, не останавливаясь перед самыми строгими, даже жестокими мерами в отношении не только восставших, но и населения, поддерживающего их. В этом отношении пример Японии в Амурской области, объявившей об уничтожении селений, скрывающих большевиков, вызван, по видимости, необходимостью добиться успехов в трудной партизанской борьбе. Во всяком случае, в отношении селений Кияйское, Найское должна быть применена строгая мера. Я считаю, что способ действий должен быть примерно таковым:
1. В населенных пунктах надлежит организовать самоохрану из надежных жителей.
2. Требовать, чтобы в населенных пунктах местные власти сами арестовывали, уничтожали всех агитаторов или смутьянов.
3. За укрывательство большевиков, пропагандистов и шаек должна быть беспощадная расправа, которую не производить только в случае, если о появлении этих лиц (шаек) в населенных пунктах было своевременно сообщено ближайшей войсковой части, а также о времени ухода этой шайки и направления ее движения было своевременно донесено войскам. В противном случае на всю деревню налагать денежный штраф, руководителей деревни предавать военно-полевому суду за укрывательство.
4. Производить неожиданные налеты на беспокойные пункты и районы. Появление внушительного отряда вызывает перемену в настроении населения. (…)
7. Для разведки, связи пользоваться местными жителями, беря заложников. В случае неверных и несвоевременных сведений или измены заложников казнить, а дома, им принадлежащие, сжигать…. Всех способных к боям мужчин собирать в какое-нибудь большое здание, содержать под надзором и охраной на время ночевки, в случае измены, предательства – беспощадная расправа»[979].
Вскоре Приказом № 312 по войскам Иркутского военного округа командующим войсками, борющимися с партизанами в Енисейской губернии, был назначен генерал-лейтенант С. Н. Розанов (начальником разведки при нем был ротмистр Крашенинников). Целая цепочка распоряжений доводила до него новый взгляд на карательную практику.
Так, 20 марта 1919 г. колчаковским военным министром Н. А. Степановым была послана телеграмма командующему Иркутским военным округом генерал-лейтенанту В. В. Артемьеву: «Верховный правитель приказал Вам передать: 1) его настоятельное желание возможно скорей решительнее покончить с енисейским восстанием, не останавливаясь перед самыми строгими, даже жестокими мерами в отношении не только восставших, но и населения, поддерживающего их. В этом отношении пример японцев в Амурской области, объявивших об уничтожении селений, скрывающих большевиков, вызван, по-видимому, самой необходимостью добиться успеха в трудной партизанской борьбе в лесистой местности»[980]. Телеграмма пересказывала текст приказа А. В. Колчака.
Учитывая позицию А. В. Колчака, командующий войсками Иркутского военного округа генерал-лейтенант В. В. Артемьев направил генералу С. Н. Розанову (телеграмма от 23 марта 1919 г. № 0175–632):
«Верховный правитель повелел возможно скорее и решительнее покончить с енисейским восстанием, не останавливаясь перед самыми строгими, даже жесткими мерами отношении не только восставших, но и населения, поддерживающего их. В этом отношении пример японцев в Амурской области, объявивших уничтожение селений, скрывающих большевиков, вызван, по-видимому, необходимостью обиться успеха в трудной партизанской войне в лесистой местности. Во всяком случае, в отношении селений Кияйское и Койское должна быть применена строгая кара.
Приказываю:
1. В населенных пунктах организовать самоохрану из надежных жителей.
2. Требовать, чтобы в населенных пунктах местные власти сами арестовывали или уничтожали всех агитаторов и смутьянов.
3. За укрывательство большевиков, пропагандистов и смутьянов должна быть беспощадная расправа, которой не производить только в случае, если о появлении этих лиц (шаек) в населенных пунктах было своевременно сообщено ближайшей воинской части, а также если о времени ухода и направлении движения этой части было своевременно донесено. В противном случае на всю деревню налагать денежный штраф, а руководителей деревни предавать полевому суду за укрывательство.
4. Производить неожиданные налеты на беспокойные пункты и районы. Появление внушительного отряда вызовет перемену настроения у населения.
5. В подчиненных вам частях устроить суровую дисциплину и порядок. Никаких незаконных действий – грабежей, насилий – не допускать. С уличенными расправляться на месте. Пьянство – искоренить. Пьянствующих начальников – отрешать, судить, карать.
6. Начальников, не умеющих держать вверенные им части на должной высоте, отрешать, предавать полевому суду за бездействие власти.
7. Для разведки и связи пользоваться местными жителями, беря заложников. В случае неверных и несвоевременных сведений или измены – заложников казнить, а дома, им принадлежащие, сжигать. При остановках на ночлег и в расположении в деревнях части держать сосредоточенными, приспособлять занимаемые строения к обороне, сторожевое охранение выставлять со всех сторон, держась принципа качественности, а не численности. Брать заложников из соседних, не занятых селений. Всех способных к бою мужчин собрать в какое-нибудь большое здание и содержать под надежной охраной, в случае измены или предательства – беспощадно расстреливать»[981].
