Михаил Брук - Четвёртый ингредиент

НА БОБАХ.

          Величие Египта, могущество Ассирии. Что еще оставалось  народам, жившим в те далекие времена, как ни копировать, подражать великим соседям? Похоже, в Индии не разделяли подобного мнения. Философ редко восторгается мощью атлета. Не все в жизни подвластно силе. Не все достигается потом и кровью. Иногда, умения наблюдать, размышлять, сопоставлять дают не менее впечатлительные результаты.

          Двадцать пять веков назад Диодор Сицилийский и Мегасфен были поражены тем, что Индия никогда не знала голода. Такого не случалось даже в Междуречье. А в Египте… Вы уже знаете, чем заканчивались

 «капризы» Великого Хапи. Правда, греки объясняли это удивительное для пришельцев с Запада обстоятельство дождливыми сезонами. А как же Нил, Ефрат и Тигр?  И они давали воду полям. Но даже искусство египтян и шумеров не стало гарантией постоянства сытой жизни.

           Формула «вода»+ «земля» принималась в Египте и Месопотамии с множеством оговорок. В ней не хватало еще одного ингредиента: «растений», способных давать силу почве.

           Парадокс в том, что на берегах  великих рек знали о горохе, вике и других травах, которые сегодня называют «бобовыми». Их выращивали, из них готовили разные блюда и… не обращали внимания на то, что они возвращают земле утраченные силы.

            В Индии обратили. Понятно, индийцы сделали это открытие чисто интуитивно. До рождения химии и микробиологии еще оставалось четыре тысячелетия. Они заметили: там, где растут бобы, вика, каян и прочие растения со стручками, земля неистощима.

            Не стану утверждать, что сегодня, в двадцать первом веке, когда поля стали засевать высокоурожайными сортами пшеницы и ячменя, а почвы подкармливать всякими «супер» и «супер+супер» удобрениями индийцы сохранили верность тысячелетним традициям.  Но на рубеже прошлого столетия, они еще были живы.

           Русский агроном Иван Николаевич Клинген вспоминал: «За тысячу лет до Рождества Христова в этой стране достигли такого умения в уходе за полями, что оно оставалось практически неизменным до нашего времени». Клинген много путешествовал, но столь высокого искусства не встретил нигде.

           «Даже англичане, хозяйничающие в этой стране, - писал он, - так и не смогли развить в себе ту тонкую наблюдательность, тот драгоценный и незаменимый дух почина и творчества, без коего индиец не смог бы ступить и шагу… Как же не похожи друг на друга «государственные» плантации и маленькие поля местных жителей. В одну из наших поездок мы проникли в затерявшуюся между горных хребтов плодородную равнину, всю покрытую невиданным нами роскошным зеленым ковром какого-то бобового растения, в рост человека, с желтыми цветами. Это «Каянус индикус» или просто каян.

 Он практически не нуждается в воде. Не боится никакой засухи, благодаря тому, что пускает весьма глубоко в землю сильные корни».

          Уже в те времена о необыкновенном растении ходило множество фантастических слухов. Считалось, что оно исцеляет от различных недугов, отпугивает змей.  Но главное, и это подтвердили опыты, каян – самый «умелый сборщик азота». Тот, кто еще не слышал о том, насколько важен этот элемент для растений и человека, сообщаю: азот – основа белка, а стало быть, и жизни на нашей планете. 

         Каян сеяли с наиболее «испепеляющими землю»  культурами. В сезон дождей, в конце июня. А в сентябре хлеба убирали. Тогда-то из-под жнивья и выглядывали его стебли. И в течение нескольких дней поля покрывались зеленым ковром. В таком виде  они оставались до созревания озимых.

         «У нас в Европе, - сетовал Иван Николаевич,- стремятся получить всегда лишь чистые культуры. И очень редко, во второстепенных случаях прибегают к смешанным посевам (овес, вика). В Индии такие комбинации заимствованы человеком у дикой природы еще с незапамятной эпохи доисторической жизни первобытных народов, населявших эту страну».

         Действительно в лесах, степях и лугах растения используют каждую пядь земли соответственно своим потребностям. Так на протяжении тысяч, а то и миллионов лет рождались естественные союзы между различными представителями флоры. Они получали питание из одной и той же почвы. И как во всяком сообществе, между ними возникали невидимые связи, взаимные обязательства. Ботаники знают: исчезновение того или иного растения способно вызвать потерю аппетита у многих других членов сообщества, а значит и их вымирание.

         В Индии,  вполне осознанно подражали окружающей их дикой природе. Знания, собранные еще первобытными охотниками, обрели новую жизнь.

 Припоминаете, неожиданное открытие Томаса Митчелла? Это он обнаружил, что «бедные дикари» обладают энциклопедическими знаниями о родном крае. Сменив лук и стрелы на мотыгу и плуг, они сохранили свое виденье природы. Наметанный глаз добытчика в иных условиях преобразился в особое «сельскохозяйственное зрение». И мало-помалу сложились удивительные по своей разумности комбинации смешения растений. Так, индийские крестьяне научились обходиться БЕЗ УДОБРЕНИЙ!!!

      На понятном современникам языке это означает. В овощах, фруктах и зерне, которые выращивали в Индии той поры, не содержалось вредных для человека веществ. Зато питательностью и содержанием витаминов  они не уступали своим сородичам из дикой природы. Вывод напрашивается сам собой. «Органическое земледелие» наших дней – лишь робкое подражание искусству жителей древнего Индостана.

        «Иногда на одной и той же ниве, - писал Клинген,- встречаются до пяти и более растений, убираемых последовательно друг за другом. Даже такое торговое растение, как хлопчатник, возделываются вместе с просом и каяном. Пшеницу выращивают с ячменем и бараньим горохом. Ранние культуры с комбинированы с более поздними».

         Мудрость индийцев проявилась еще и в том, что они не оставляли свои поля пустыми. В тропиках это крайне важно. Солнце и дожди здесь безжалостны к почвам. Но скрепленная корнями и прикрытая листьями земля легко противостояла ненастьям.

          Бобовые растения служили своеобразными «капельницами». На корнях каяна, и других его «родственников» мельчайшие организмы готовили пищу из азота, которая тут же поглощалась растениями – «сожителями». Им уже не приходилось бороться с ливнями за обладание ею.  Можно только догадываться, сколько питательных веществ,  способны унести муссонные ливни в океан.

          В дикой природе такое бедствие предотвращается совместным усилием трав и деревьев, которые создают несокрушимую защиту для своих кормильцев – бобовых растений. И индийцы применяли этот закон сожительства за тысячи лет до того времени, когда ученые европейцы едва коснулись его. Коснулись, но так и не восприняли эту виртуозную идею…

         Удивляться нечему. Припоминаете, как европейцы-первопроходцы искали истоки Нила? Их не интересовали тайны Великого Хапи, его дары. Зато с невероятным, безумным упорством они желали увидеть тот ручеек, источник, дырку в земле, откуда берет начало великая река.

       Даже мне довелось столкнуться с подобным «упрямством» несколько лет назад. «Просвещенные» земледельцы из года в год настойчиво «зарывали миллионы долларов в землю», пытаясь получить урожай цветов. Безрезультатные попытки нашпиговать земли удобрениями, пестицидами и прочими благами цивилизации иначе назвать затруднительно. Цветы «почем-то» гибли. А стало быть, моя метафора постепенно превращалась в непреложный и неприятный факт. Запахивание ассигнаций в почву дало бы точно такой же результат.

          Пришлось долго объяснять. Мол, растения слишком слабы, чтобы пробить своими корнями землю. И, не в последнюю очередь, почва сия стала напоминать камень, благодаря суперсовременной технике. Но, положение не безнадежно.  К счастью, рядом, на соседней грядке, прекрасно растут другие цветы с мощными корнями. Вот бы посевы соединить. И одни растения помогли бы выжить другим…

        Полагаете, меня стали носить на руках? Кричать, Vivat?  Ничуть не бывало. Просто облили презрением, заявив, что это «против всех правил», «так дела не ведут».  

       «Трезвомыслящие предприниматели» все-таки нашли выход из затруднительного положения. Построили на своих полях сооружение, очень напоминавшее «висячие сады Семирамиды». Правда, в настоящих «висячих садах» росли экзотические деревья, журчали ручьи и пели птицы, а в современном аналоге вызревали цветы, которым грош цена. Первые поражали грандиозностью замысла и красотой исполнения. Последние, убогостью мысли и величиной затрат…