Евгений Тарле - Сочинения. Том 3
Недавно (лишь в 1912 г.) законченная шеститомная работа Jules Delhaize «La domination française en Belgique à la fin du XVIII et au commencement du XIX siècle» отодвинула на задний план все предшествующие монографии о Бельгии в эпоху французского завоевания, революции и Империи. Но для экономической истории Бельгии в эту эпоху работа Delhaize не дала ничего. Три последних тома ее посвящены времени Наполеона (t. IV. «Le Consulat». Bruxelles, 1910; t. V. «L’Empire. Première partie». Bruxelles, 1911; t. VI. «L’Empire. Deuxième partie». Bruxelles, 1912), но, кроме военной и политикоадминистративной стороны, мы тут ничего не находим (если не считать беглых, общих слов, например, т. V, стр. 311, 314, 315 и т. п.). К слову замечу, что и характеристики настроения бельгийского общества и народа при Наполеоне мало удаются автору: он все видит в розовом свете и склонен приписывать всему бельгийскому народу, пережившему наполеоновское владычество, собственное свое преклонение перед французским императором.
Так обстоит дело со специальной литературой по истории Бельгии в этот период. Есть и история бельгийской промышленности, затрагивающая данную эпоху. В книге Briavoinne «De l’industrie en Belgique» (Bruxelles, 1839) одна глава посвящена эпохе французского владычества в Бельгии, с 1795 до 1814 гг. (стр. 107–142). Автор пользовался для этого очерка главным образом официальными сведениями, которые публиковало время от времени императорское правительство.
Не лучше обстоит дело и с Апеннинским полуостровом. Старой историографии королевства Италии, Неаполя (вроде книги Coletta), Рима я даже почти и не коснусь; кроме фактов военно-дипломатического и в лучшем случае административного характера, там совсем ничего не находим. Но и новейшая литература мало помогает нам, хотя, конечно, нынешние монографии бесконечно выше стоят по общей своей ценности; все же вопросы политические, административные первенствуют над вопросами финансово-экономического характера.
Первая по времени большая история Италии в наполеоновскую эпоху была написана Carlo Botta — в VII, VIII, IX и X томах его «Storia d’Italia dal 1789 al 1814» (1825). Она оставила совершенно вне рассмотрения всю экономическую сторону жизни итальянских государств, подпавших под власть Наполеона, и так как Botta несколько десятилетий считался лучшим авторитетом в историографии предмета, то, конечно, его многочисленные компиляторы и последователи не сочли нужным даже пытаться восполнить этот пробел. Почти одновременно с книгой Botta вышла и книга Federico Coraccini «Storia dell’amministrazione del regno d’Italia durante il dominio francese» (под псевдонимом Coraccini скрывался Carlo La Folie). Даже и в этой книге, специально посвященной внутренней истории Италии, о континентальной блокаде лишь упоминается бегло (стр. 178), а о промышленности говорится несколько незначащих слов (стр. 184). Конечно, при таких воззрениях на дело трудно и ожидать найти что-либо у Ботты и его преемников, писавших «общую» историю. Так было и в историографии середины века, когда объединение Италии оживило интерес к ее истории вообще, а к истории наполеоновской эпохи в частности, так было большей частью и до самого последнего времени. Такова работа Sclopis’a «La domination française en Italie» (в «Seances et travaux de l’Académie des sciences morales et politiques» за 1861 г.), самая солидная и самостоятельная из работ по этому предмету, написанных в середине XIX в.; таковы и другие (уж литературы общей по истории Италии в новое время и т. п. я и не касаюсь).
И книга Ruth’a «Geschichte des Italienischen Volks unter der Napoleonischen Herrschaft» (Leipzig, 1859), и давно написанная, но недавно изданная книга Francesco Carrano «L’Italia dal 1789 al 1870» (Napoli, 1910), и работа Lemmi, «Le origini del risorgimento Italiano 1789–1815», вышедшая в 1906 г., в прекрасной «Collezione Storica», издающейся под редакцией Виллари, — все эти сочинения, посвященные наполеоновской эпохе в Италии, и старые и новые, либо ни одного слова не говорят об экономических последствиях завоевания, либо говорят несколько общих фраз.
В этом отношении даже нужно отметить, как исключение, книгу Johnston’a, посвятившего в своей книге «The Napoleonic Empire in southern Italy» (London, 1904) 5 страниц (т. I, стр. 215–220) континентальной блокаде в Неаполе.
Что касается превосходного исследования Driault «Napoléon en Italie» (Paris, 1906. 687 стр.), то задачей автора было произвести анализ политической мысли Наполеона относительно Апеннинского полуострова, анализ тех политических построек, которые возводил Наполеон в Италии, и эту задачу автор исполнил с большим успехом, привлекши массу нового материала. Внутренняя история полуострова не могла войти (и не вошла) в рамки его исследования.
О Тоскане при Наполеоне есть книга Marmottan’a «Le Royaume d’Etrurie» (Paris. 1896), говорящая о торговле страны на стр. 229–231; ему же принадлежит и другая книга — «Bonaparte et la république de Lucques» (Paris, 1896) и небольшое издание «Documents sur le royaume d’Etrurie» (Paris, 1900).
Отдельно должно отметить труды Jacques Rambaud и Madelin’a.
В очень интересной и обстоятельной докторской диссертации Jacques Rambaud «Naples sous Joseph Bonaparte» (Paris, 1911) особая глава (стр. 416–448) посвящена экономическому состоянию королевства Неаполитанского в царствование Иосифа. Автор (на стр. 416) упоминает о блокаде как об одном из зол французского владычества, говорит (на стр. 427), что блокада понизила цены на земледельческие продукты, но как раз на стр. 428, 429 и 430, где речь идет об обрабатывающей промышленности, мы совсем не находим даже упоминания о блокаде; на страницах, говорящих о торговле (стр. 435–444), о блокаде опять упоминается; говорится также, — к сожалению, в нескольких строках (стр. 437), — что Наполеон желал получать из Неаполя хлопок, и (тоже в нескольких строках, стр. 440) о французском сбыте в Неаполитанском королевстве. В дальнейшем изложении нам придется процитировать из книги Rambaud то место, где говорится о контрабанде (стр. 441).
Работа Madelin’a «La Rome de Napoléon» (Paris, 1900) есть монография того же типа, что и труд Жака Рамбо о Неаполе. Привлечены первоисточники (в том числе неизданные документы), подвергнуты критике, взят приличествующий предмету обширный масштаб. Но кто интересуется экономической историей вообще (я уж не говорю в частности — вопросом о последствиях блокады или о торговых сношениях Рима с Францией и т. п.), ничего в этой книге не найдет, кроме общих рассуждений о торговле, земледелии, природе, местности и т. п. (стр. 27–44) и нескольких слов о нужде народа (стр. 390), нескольких страниц о государственном долге, продаже церковных имуществ и т. п. (стр. 485–499) да четырех страниц (стр. 501–504) о попытках ввести культуру хлопка в Риме и римской области. На этих четырех страницах он говорит об эпизоде с эльзасцем Бухером, который завел было (скоро погибшую) прядильную мануфактуру в Риме, говорит в нескольких словах о культуре хлопка в 1811–1812 гг. и обходит молчанием, например, интересный вопрос об отношении французского промышленного мира и наполеоновского правительства к обрабатывающей и добывающей индустрии апеннинских стран или хотя бы Рима. Книга Madelin’a таким образом нисколько не облегчила мне работу над моей темой даже в тех скромнейших рамках, в каких могла бы это сделать. К слову замечу, что Madelin совсем не пользовался картоном F12 1612, хотя там он нашел бы десятки весьма интересных документов, прямо относящихся к его теме — состоянию Рима под французским владычеством (в предлагаемой работе я пользовался кое-какими документами этого картона, но, разумеется, исключительно с точки зрения основной темы, занимающей меня). Конечно, писать экономическую историю Рима при Наполеоне без этого картона нечего и думать; всякий исследователь, который когда-либо займется этим предметом, должен будет именно с F12 1612 и начать.
Чрезвычайно бедна и старая и новая литература об Испании при Наполеоне с интересующей нас точки зрения.
Конечно, напрасно мы стали бы искать хоть отдаленный намек на существо экономических отношений между Испанией и Англией в претенциозной книге Гентца, вышедшей в свет в начале 1806 г.[10], и в тому подобной публицистике. Ни малейшего внимания экономической стороне жизни и в частности торговым сношениям Испании с Францией не уделяет ни один известный мне испанский историк из всех, писавших о событиях 1808–1814 гг.
Старая историография Пиренейского полуострова столь же бесполезна для уразумения торгово-промышленных обстоятельств времен блокады и в частности сношений с Францией, как и старая историография полуострова Апеннинского. Что касается более новой, то нужно отметить, что она при общей большей серьезности все же оставила вне рассмотрения интересующие нас тут вопросы.
Hermann Baumgarten посвятил весь первый том своего обширного труда «Geschichte Spaniens vom Ausbruch der französichen Revolution, erster Teil» (Leipzig, 1865) истории Испании от 1789 до 1813 гг., причем на интересующую нас наполеоновскую эпоху пришлось около 500 страниц. Эта книга, еще и теперь не устаревшая, однако тоже (хотя не в такой мере, как испанские работы об этой же эпохе) значительнейшее место отводит дипломатии и военным операциям; автор ничего не говорит об экономических отношениях между Испанией и Англией, Испанией и Францией и вообще затрагивает вопрос о внутреннем состоянии страны до и во время нашествия Наполеона лишь в очень немногих словах.
