Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 3-4)
* * *
Я понимал в то время, насколько опасным стало положение Турции. Было совершенно очевидно, что мы не можем считать договор, заключенный нами с нею до войны, обязательным для нее при изменившихся обстоятельствах. Когда в 1939 году разразилась воина, турки мобилизовали свою сильную, надежную и храбрую армию. Но при этом исходили из условий, существовавших в первую мировую войну. Турецкая пехота обладала теми же превосходными качествами, что и прежде, и ее полевая артиллерия была удовлетворительной. Но у турок совершенно не было тех современных видов оружия, которые с мая 1940 года приобрели решающее значение.
Их авиация была плачевно слабой и примитивной. У них не было ни танков, ни бронемашин, и они не имели ни заводов для их производства и ремонта, ни обученного персонала для их обслуживания, У них почти не было зенитной и противотанковой артиллерии. Их служба связи находилась в зачаточном состоянии. Радар был им совершенно не известен. К тому же по своим боевым качествам они не были способны освоить все эти современные изобретения.
С другой стороны, Болгария была в значительной мере вооружена Германией за счет тех огромных запасов всех видов военных материалов, которые были захвачены немцами во Франции и в Нидерландах в результате боев 1940 года. Таким образом, немцы в избытке располагали современным оружием, которым они могли снабжать своих союзников.
Единственно возможным политическим курсом, единственной надеждой на этой стадии распространявшейся все шире войны являлась выработка организованного плана объединения сил Югославии, Греции и Турции, и именно это мы и пытались осуществить в тот момент.
Таково было наше положение к февралю.
Глава третья БЛИЦ И АНТИБЛИЦ В 1941 ГОДУ. ГЕСС
Так как 1940 год уже приближался к концу, а германский блиц все еще продолжался, нам представлялось абсолютно необходимым продумать вопрос о нашем будущем и попытаться выяснить, какие испытания нас ожидают. Как долго еще будут продолжаться становящиеся все более интенсивными ночные налеты на наши заводы и на наше мирное население? Прежде всего мы должны произвести максимально точную оценку сил германской авиации -- абсолютных и относительных, а также намеченной Германией программы на 1941 год.
* * *
С помощью профессора Линдемана и его отдела статистики я начал выяснять этот туманный вопрос. Мы проверили данные, представленные нам министерством авиации. Мы сличили их с самостоятельно полученными и значительно расходящимися цифрами министерства экономической войны и министерства авиации, а также с оценками, представленными министерством авиационной промышленности. Я предоставил этим ведомствам возможность вступить в весьма полезные споры по этому поводу. Данные оказались настолько противоречивыми, а все участники совещания настолько искренне стремились установить истину, что я счел необходимым, чтобы все факты проанализировал и взвесил человек, обладающий ясным, острым и непредвзятым умом.
Премьер-министр -- министру авиации и начальнику штаба военно-воздушных сил 9 декабря 1940 года
"В субботу я провел четыре часа с сотрудниками разведывательного управления министерства авиации и министерства экономической войны. Я не смог прийти к заключению, кто из них прав. Возможно, что истина находится где-то посредине. Этот вопрос имеет важнейшее значение для нашей оценки общих перспектив войны. Он также мог бы оказать определяющее влияние на использование наших сил в настоящий момент. Я бы очень хотел, чтобы оба эти министерства, сотрудники которых дружны между собой, были приглашены для опроса с целью анализа имеющихся данных и установления фактов. Роль председателя при этом следовало бы поручить беспристрастному человеку, привыкшему взвешивать показания и вести перекрестный допрос, и я полагал бы, что для этой цели подходит судья Синглтон, который имеет боевой опыт артиллериста и недавно проводил по моему поручению расследование относительно авиаприцелов".
У судьи Синглтона установились превосходные отношения с летчиками и другими специалистами. 21 января он представил мне свой окончательный доклад. Судья пришел к выводу, что соотношение сил германской и английской авиации составляет примерно 4: 3. Хотя министерство авиации (разведка) все еще считало, что немцы располагают более крупными силами, а министерство экономической войны находило, что германская авиация слабее, они до известной степени согласовали свои точки зрения, и оценка Синглтона была принята нами за основу. Меня несколько приободрил этот отчет, который доказывал, что мы постепенно догоняем немцев в воздухе. В начале битвы за Францию германская авиация была по меньшей мере вдвое сильнее нашей. Теперь же, по имевшимся данным, она превосходила нашу авиацию всего лишь в отношении 4: 3. После войны мы узнали, что фактически это отношение было скорее 3: 2. Это был уже значительный шаг вперед. А между тем мы еще не успели полностью развернуть наши силы и не получили из Америки огромной помощи, которая в это время находилась в пути.
* * *
К концу 1940 года Гитлеру стало ясно, что Англию невозможно уничтожить с воздуха. Битва за Англию была его первым поражением: ожесточенная бомбардировка английских городов не устрашила английский народ и его правительство.
Подготовка к вторжению в Россию в начале лета 1941 года поглотила значительную часть германских военно-воздушных сил. В многочисленных ожесточенных налетах, которым мы подвергались до конца мая, уже не участвовали все силы германского воздушного флота. Для нас они были самыми тяжелыми по своим последствиям, но ни германское верховное командование, ни сам фюрер уже не уделяли им основного внимания. Для Гитлера продолжение воздушной войны против Англии было необходимым и удобным прикрытием концентрации сил против России. Согласно его оптимистическому графику, Советы должны были, подобно французам, потерпеть поражение в результате шестинедельной кампании, после чего все германские войска освободились бы для окончательного разгрома Англии осенью 1941 года. Тем временем надо было изматывать эту упрямую нацию, во-первых, с помощью блокады, осуществляемой подводными лодками при поддержке авиации дальнего действия, и, во-вторых, воздушными налетами на ее города и особенно порты. Это объяснялось тем, что план операций германской армии "Зее Леве", направленный против Англии, был заменен теперь планом "Барбаросса", направленным против России. Германскому морскому флоту были даны директивы сосредоточить свои усилия на наших атлантических коммуникациях, а германскому военно-воздушному флоту -- на наших портах и подступах к ним. Это был значительно более опасный план, чем бессистемная бомбардировка Лондона и гражданского населения, и наше счастье, что немцы не использовали всех имевшихся в их распоряжении сил для осуществления этого плана и не проводили его с большей настойчивостью.
* * *
Оглядываясь назад, можно сказать, что воздушный блиц 1941 года делится на три стадии. На первой стадии, длившейся в течение января и февраля, противнику мешала плохая погода, и если не считать налетов на Кардифф, Портсмут и Суонси, наша служба гражданской противовоздушной обороны получила в этот период вполне заслуженную передышку, которой она не замедлила воспользоваться. Еще задолго до войны комитет обороны создал систему портовых комитетов действия, в которые входили представители всех основных учреждений, заинтересованных в организации работы портов. Тяжелый опыт зимы 1940 года дал этим комитетам закалку, а готовность министерства транспорта военного времени к осуществлению мер по децентрализации позволила им теперь вести гораздо более эффективную самостоятельную борьбу. Причем они с уверенностью могли рассчитывать на помощь извне, осуществлявшуюся через районных комиссаров. Не упускались из виду также и более активные методы обороны. К большому неудовольствию местного населения, чьи дома заполнялись дымом, готовились дымовые завесы, которые впоследствии доказали свою ценность при обороне промышленных районов в центральной части Англии. Велась подготовка к устройству ложных пожаров, или "морских звезд", для дезориентации бомбардировщиков противника, и вся организация обороны увязывалась в единую стройную систему.
Когда погода улучшилась, снова начались сильные воздушные налеты. Вторая фаза блица, которую иногда называют "турне германской авиации по портам", началась в первых числах марта. Она состояла из единичных или повторных налетов, которые, несмотря на их интенсивность, не нанесли серьезного ущерба нашим портам. 8 марта и в течение трех последующих ночей были произведены ожесточенные налеты на Портсмут, во время которых были повреждены доки. 11 марта подверглись бомбардировке Манчестер и Салфорд. В последующие ночи наступила очередь долины реки Мереей. 13 и 14 марта германская авиация впервые ожесточенно бомбардировала Клайд, в результате чего было убито и ранено свыше двух тысяч человек и вышли из строя судоверфи, причем часть из них была затем восстановлена в июне, а часть -лишь в ноябре. Сильные пожары на судостроительном заводе компании "Джон Браун" вызвали простои завода, который возобновил нормальную работу только в апреле. Компания понесла серьезный ущерб в связи с большой забастовкой, начавшейся 6 марта. Большинство бастовавших потеряло в результате бомбардировок свои жилища, однако лишения и опасности, которые им пришлось перенести из-за воздушных налетов, заставили их вернуться к ревностному исполнению своего долга. До конца месяца долина реки Мереей, центральные районы Англии, Эссекс и Лондон снова подверглись воздушным бомбардировкам. Самые тяжелые удары ожидали нас в апреле. 8 апреля подвергся ожесточенной бомбардировке Ковентри, а в остальной части страны наиболее интенсивный налет был совершен на Портсмут; 16 и 17 апреля произошли сильные налеты на Лондон: во время этих налетов было убито свыше 2300 человек и более 3 тысяч тяжело ранено. В течение этой третьей, последней фазы противник все еще стремился уничтожить большую часть наших крупнейших портов, совершая налеты, иногда длившиеся целую неделю. Плимут подвергался бомбардировке с 21 по 29 апреля, и хотя ложные пожары помогли спасти доки, этого удалось достигнуть только за счет самого города. Кульминационный момент наступил 1 мая, когда начались налеты на Ливерпуль и Мереей, длившиеся семь ночей подряд, 76 тысяч человек потеряли кров, а 3 тысячи было убито и ранено. Из 144 причалов 69 были выведены из строя, а временно находившиеся в портах суда были на три четверти уничтожены. Если бы противник проявил больше упорства, то исход битвы за Атлантику был бы еще более сомнительным. Но он, как обычно, повернул в другую сторону. В течение двух ночей он жестоко бомбардировал Гулль, где 40 тысяч человек осталось без крова, были разрушены продовольственные склады и почти на два месяца выведены из строя судостроительные заводы. В этом же месяце был совершен новый воздушный налет на Белфаст, который уже дважды до этого подвергался бомбардировке.
