Рафаил Нудельман - Библейская археология: научный подход к тайнам тысячелетий
Елена Адольф не пыталась объяснить, каким образом эфиопская легенда могла попасть в средневековую Европу. Ее как литературоведа это и не особенно интересовало. Она лишь мельком заметила, «что переносчиками предания могли быть еврейские купцы, которые в те времена смело странствовали по различным частям света, наверняка бывали в Эфиопии, где было свое иудейское население, фалаши, а уж в Европе и вообще чувствовали себя как дома». Хэнкока, напротив, не интересовали литературные влияния. Ему было куда важнее, что Адольф тоже, в сущности, связала Грааль с Ковчегом. Но его предположения шли куда дальше, чем гипотезы Елены Адольф. Не может ли быть, что Эшенбах не столько намеревался расцветить свое повествование о Граале еще одной красивой легендой, сколько хотел рассказать именно о судьбе и поисках загадочно исчезнувшего Ковчега, а для этого зашифровал его историю — скрыл ее под маской рассказа о поисках Грааля? Коль скоро дело было так, то. и в тексте романа могли содержаться — скрытые, конечно, и понятные лишь для посвященных — указания на место, где и доселе хранится эта древняя священная реликвия.
Как дешифруются тайные послания? Один способ состоит в поиске ключа к шифру. Для этого применяются всевозможные научные методы в сочетании с интуицией и косвенными соображениями. Однако куда надежнее другой способ: нужно хорошо знать, что вы хотите найти. И тогда успешная расшифровка вам почти гарантирована. Хэнкок выбрал именно этот путь. Он стал вчитываться в текст «Парцифаля». Мелкие детали, не замеченные при первом чтении, теперь останавливали его буквально на каждом шагу. Вот, например, у Эшенбаха говорится, что Грааль способен прорицать будущее, и в Библии о Ковчеге сказано примерно то же самое. Грааль — источник плодородия, и библейский Ковчег — источник плодородия. Грааль сам собой светится, и Моисей, возвратившийся с горы Синай со скрижалями Завета, тоже светился, да так, что сыны Израиля боялись к нему приближаться. Мало того! Когда Моисей первый раз спустился со скрижалями, он увидел, что евреи за время его отсутствия начали поклоняться Золотому тельцу. А у Эшенбаха рассказывается о неком Флегетанисе, который тоже «поклонялся тельцу, как Богу». Совпадение?
Нет, явно не просто совпадение. Этому Флегетанису в романе отведена важная роль: именно ему небеса открывают имя Грааля. Иными словами, Грааль имеет прямую связь с небесами. Но ведь и скрижали Завета имеют такую связь! Сказано же в Библии, что они продиктованы («открыты») Моисею Богом. Какой реальный смысл может стоять за этим настойчивым упоминанием о небесном характере обоих предметов? Не идет ли речь о метеорите? Некоторые историки давно предположили, что моисеевы «скрижали» были в действительности двумя кусками «небесного камня». Древние народы весьма почитали такие «послания небес». Знаменитый черный камень, вмурованный в угол мекканской Каабы и почитаемый всеми мусульманами мира, — это ведь тоже не что иное, как метеорит. По преданию, он упал с неба на землю еще во времена Адама, чтобы вобрать в себя адамов «первородный грех»; затем перешел к Аврааму; а уже потом оказался во владении пророка Магомета. Любопытная деталь вдруг приковала внимание Хэнкока: у мусульман амулеты из метеоритного камня назывались «бетиль», что в средневековой Европе превратилось в «ляпис бетилис». А у Эшенбаха имя Камня-Грааля, открывшееся Флегетанису, было «ляпис экзилис» — словно нарочито искаженное «ляпис бетилис», да еще со своим многозначительно намекающим смыслом: ведь «ляпис экзилис», если перевести с латыни, — это «камень с неба». Нет, решительно все дороги, то бишь все намеки и совпадения, вели в Эфиопию. Недоставало лишь прямо указующего туда перста.
Но и перст, оказывается, был! Нужно было только проникнуть в еще более глубокие пласты эшенбаховского шифра — и Хэнкок это сделал. Вчитываясь в текст «Парцифаля», он обнаружил одно странное и, на первый взгляд, мало связанное с основным сюжетом место — что-то вроде вставной легенды. Рассказывалось о неком рыцаре Гамурете, который отправился в страну Зазаманк и там встретился, с прекрасной ТЕМНОКОЖЕЙ царицей Белаканой. От этой встречи родился сын по имени Фейрефиз, но случилось это уже после того, как рыцарь Гамурет покинул свою темную возлюбленную и вернулся в Европу. Там он сошелся еще с одной красавицей, на сей раз белой, которая родила ему Парцифаля — истинного героя романа и главного искателя Грааля. Оставим на время Парцифаля и зададимся вопросом: что можно сказать о его отце? Или его история — роман любвеобильного белого аристократа и темнокожей царицы из экзотической страны — не напоминает нам что-то мучительно знакомое? Разумеется! При некотором усилии воображения можно немедленно опознать в рассказе основные черты истории Соломона и царицы Савской: любвеобильный герой, темная царица, экзотическая страна, незаконный сын. А вот и решающее доказательство: в «Кебра Нагаст» царь Соломон прямо говорит: «Этот сын, который похитил Ковчег Завета, он от женщины иного цвета, из другой страны, и даже вовсе черный…»
Кстати, что это за имя такое — Фейрефиз? Звучит, конечно, экзотически, но поскольку автор романа — европеец, легко предположить, что свои экзотические имена и названия он изобретал, искажая знакомые слова какого-нибудь европейского языка. И, действительно, знающему человеку в слове «Фейрефиз» тотчас и отчетливо слышится французское «vrai fils», то бишь «истинный сын». И тут уж ему легко припомнить, что в той же «Кебра Нагаст» Соломон приветствует Менелика словами: «Ты мой истинный сын». Если у кого-то еще оставались сомнения в тождестве Фейрефиза и Менелика, то теперь они наверняка развеялись. И только повисший в воздухе след этих сомнений, их, можно сказать, исчезающий аромат заставляет все-таки вяло запротестовать: зачем же, зачем понадобилось Эшенбаху так сложно зашифровывать имена и географические названия? Написал бы просто: Менелик, Соломон, Эфиопия!..
Ответ на этот вопрос у Хэнкока готов — поскольку немецкий автор писал поверх французского первоисточника, явно используя роман о Граале для зашифровки истории Ковчега, то, видимо, у него были на то серьезные основания, и, дальнейшее терпеливое изучение текста должно вскрыть и эти основания, и самый шифр. Оставим поэтому вредные сомнения и всмотримся в дальнейшие злоключения Фейрефиза, уже обнаружившего себя в качестве зашифрованного Менелика — похитителя Ковчега. Достигнув соответствующего возраста и совершив положенное по жанру рыцарского романа количество подвигов, сей темнокожий принц, сообщает нам Эшенбах, женился на благородной даме Репансде Шойе, о которой ранее в романе мельком сообщалось, что она была той, кому Святой Грааль дал себя нести! Но мало этого — от брака Фейрефиза и Репанс родился сын, имя которого так знакомо, так легендарно, так знаменито, что не может не отозваться в сердце каждого знатока средневековых легенд. Имя это — пресвитер Иоанн.
Тут мы окончательно убеждаемся, что Вольфрам фон Эшенбах весьма последовательно держался правила приплетать к истории Грааля все интересное и загадочное, о чем рассказывалось в то время длинными зимними вечерами в немецких деревнях. Сначала он поселил в своем романе Менелика-Фейрефиза из эфиопской легенды, а теперь впустил туда еще и пресвитера Иоанна.
Напомним для начала, кто такой этот Иоанн. Впервые поведал о нем европейцам епископ Отто из Фрейзингена в 1145 году. Сославшись на сообщение некого «сирийца», епископ заявил, что где-то на Востоке живет могущественный царь-христианин, который готов предоставить в распоряжение крестоносцев свои огромные армии для отражения арабской угрозы. Еще через 20 лет в Европе распространился слух, что этот царь прислал европейским монархам личное письмо, в котором называл себя «пресвитером Иоанном, владыкой четырех Индий» и повторял предложение прийти на выручку крестоносцам в Святой земле. На письмо «пресвитера» ответил сам папа римский Александр III, который счел необходимым упомянуть, что о царе Иоанне ему давно известно из другого источника: сообщили, мол, из Святой Земли, что посланцы «пресвитера» просили выделить для своего монарха один из алтарей в Храме Гроба Господня в Иерусалиме. (Запомним эту деталь, она сейчас окажется существенной.)
* * *История пресвитера Иоанна положила начало розыскам — христианского царства «на Востоке» (об этом увлекательно рассказывал Лев Гумилев в книге «В поисках вымышленного царства», написанной еще до того, как автор всецело отдался делу разоблачения «врагов рода человеческого» в лице коварных евреев). Во всех этих исканиях царство Иоанна неизменно помещали «в Индиях». У Эшенбаха место, где поселились Фейрефиз и Рапанс и родился их сын, будущий пресвитер Иоанн, называется иногда «Трибалибот», иногда «Зазаманк», а иногда просто «Индия». Получается как будто, что и темнокожая царица Белакана — тоже родом из Индии (она ведь из Зазаманка). Но вся эта географическая путаница заметно упрощается, если вспомнить, что уже византийский монах Руфинус, первым описавший распространение христианства в Эфиопии, упоминая в своей книге мельчайшие детали ЭФИОПСКОЙ географии, саму страну, тем не менее, упорно именует ИНДИЕЙ. В средние века знаменитый Марко Поло тоже писал:
