Андрей Зайончковский - История русской армии. Том третий
Заняв здесь стены, мы стали бить по толпам, бежавшим сюда на поддержку передовым текинцам. Саперы в это время «венчали» обвал турами, туда втащили горные пушки и пулеметы. Часть сил полковника Куропаткина сошла внутрь крепости, а на левой стене он вошел уже в связь с Козелковым. Груды тел противника свидетельствовали о его упорстве. Куропаткин продвигался уже к среднему проходу внутри крепости, бой шел за кибитки и землянки. Текинцы отходили к холму Денгиль-Тепе и к северным воротам, так что становилось очевидным, что крепость можно взять в один этот день. Колонны полковника Куропаткина пошли к цитадели — Денгиль-Тепе. У западной стены были отбиты наши два пленных орудия, и в северо-восточном углу стены взято орудие текинцев; там же нашли и знамя 4-го батальона апшеронцев с четырьмя текинскими значками. Уже часть сил Куропаткиа перешла в преследование за северную стену, вместе с конницей, присланной к нему Скобелевым.
Штурм крепости Денгиль-Тепе 12 января 1881 г.
Средняя колонна застряла на артиллерийской бреши. Одновременно со взрывом Козелков пошел на брешь, где его встретили сильным огнем, камнями. Голова колонны залегла на обвале в перестрелке в упор с противником. Это имело вид колебания и нерешительности. Скобелев, видевший все, послал подкрепление из своего резерва. На это ушло некоторое время. После этого дружным натиском брешь была взята. Рядом с брешью стены эскаладировались по лестницам. Обвал укрепили; стали освобождать стены в обе стороны от текинцев, входя в связь с Куропаткиным и Гайдаровым; спуститься внутрь крепости Козелков запоздал, и только небольшая часть его сил приняла участие в схватке у Денгиль-Тепе; в преследование же пошел целый батальон. Гайдаров после взрыва тоже наступал частично вдоль фаса, частично штурмуя стену с лестницами, а конница старалась охватить текинцев с севера.
Тыкма-сердарь ни уговорами, ни угрозами, ни побоями не мог остановить бегства своих бойцов и был увлечен ими.
Во втором часу дня Скобелев двинул свою конницу из резерва в преследование и лично провел ее через крепость.
Две большие группы текинцев отходили в пески. За ними и помчался Скобелев. До 15 верст шла погоня и рубка. Пехота прошла верст десять. Ночь и рассеяние противника заставили наши войска вернуться в лагерь, ведя обратно в крепость захваченные семьи текинцев.
Мы потеряли убитыми 54 и ранеными 254, контуженными 90, коней 71, а всего 398 человек (Гайдаров — 25, Козелков — 166, Куропаткин — 131 и резерв до 76 человек). Потери текинцев — 6–8 тысяч. Картина потерь текинцев за время осады была ужасна. Последнее время трупы не успевали хоронить или даже стаскивать в кучи.
Всю ночь патрули и разъезды действовали в крепости против затаившихся текинцев. Лагерь наш сперва был сохранен на прежнем месте в целях санитарии. Войска вернулись в него ночевать, оставив в крепости 10 рот.
На холме Денгиль-Тепе был поднят большой императорский штандарт. Государь произвел Скобелева в полные генералы, дал Георгия 2-й степени. Апшеронцам царь вновь пожаловал отбитое у текинцев плененное их знамя.
До конца января в тылу у нас было спокойно. Потери войска были значительные, и в конце января последовало усиление закаспийцев с Кавказа. Телеграф дошел до Бами, а строительство железной дороги было приостановлено за недостатком шпал.
Денгиль-Тепе мы приспособили к обороне. До 600 персиян-рабов были освобождены от оков и отпущены на волю. Женщин и детей оказалось до 5 тысяч, кибиток — до 12 тысяч. Имущество текинцев в крепости превосходило 6 млн рублей.
13-го внутри крепости отслужили молебен за победу и панихиду по воинам, погибшим в обоих штурмах. Затем Скобелев принял меры, чтобы огородить семьи текинцев от лишений, как уже они были защищены с вечера 12-го от насилий. С 17 января доступ солдатам в крепость был запрещен; у входов — караулы и часовые — на стенах. Минный обвал заделали. В северо-западном углу соорудили редуты. Крепость старались дезинфекцировать.
Спустя четыре дня после боя одиночные текинцы стали возвращаться к семьям и для переговоров. От них стали собирать сведения о том, где сгруппировались пешие и конные текинцы. С ними же Скобелев послал прокламации[34], обещая сдавшимся жизнь и миролюбивое отношение и зовя старшин в Ашхабад, куда он сам 17-го направлялся с 15,5 ротами, шестью эскадронами и сотнями, 12 орудиями, двумя ракетными станками с полковником Куропаткиным. Ашхабад, оставленный жителями, был занят 18 января без боя.
18-го Скобелев получил письмо текинских старшин с выражением покорности. Он послал отряд Куропаткина (семь с четвертью рот, пять эскадронов и сотен, четыре орудия, два ракетных станка и один гелиограф из Ашхабада и четыре роты, две сотни, два орудия и два ракетных станка из Геок-Тепе (21-го) на Изгент, где ждали своей участи тысячи текинцев. Явившихся важных лиц Скобелев награждал медалями и халатами. Текинцы возвращались. 22 января более 1000 их пришли в Геок-Тепе.
Скобелев требовал умиротворения края к концу февраля. Он проявил большую энергию и предусмотрительность при организации нашего управления у ахалтекинцев. Он имел в виду «эксплуатировать для нужд армии отличные боевые качества текинцев». «Текинцы такие молодцы, — утверждал он, — что несколько сотен такой кавалерии сводить под Вену — неплохое дело»[35].
7 февраля туркестанский отряд вышел по направлению к Петроалександровску, рассчитывая быть там к середине марта. За экспедицию он потерял всего 35 человек убитыми, 81 ранеными. Обратно отряд прошел 662 версты от Бами до Петроалександровска, сделав 22 перехода с семью дневками. Тотчас по прибытии его расформировали[36]. В нем развился тиф, занесенный из Ахал-Теке. Туркестанцы гордились сказанными о них словами Скобелева: «В трудный день 12 января горсть удалых туркестанских войск вновь вписала славную страницу на скрижали наших среднеазиатских войн».
Влияние на Среднюю Азию нашей победы и последующих действий
Шах поздравил Россию с победой, отметил ее положительное влияние на воцарение спокойствия Персии и указал на необходимость такой же расправы и с разбойничеством в Мерве. Являлась возможность разграничиться с Персией в пределах Ахалтекинского оазиса. Пограничные персидские правители спешили поздравить и одарить Скобелева. Хоросан избавился от военных тревог. Туркмен, искавших там укрытия, выселяли обратно.
Даже в Индии имя Скобелева стало быстро популярным и соединялось с легендарным «Нана-саибом».
21 января туркмены, салоры и сарыки, всего 14 тысяч дымов, базирующиеся в районе рек Теджена и Мургаба, прислали послов (Ишан-Караул-Беги) и грамоту о желании вступить в наше подданство. Они объявили, что отказали Мерву в огнестрельном оружии против русских, и добавили: «Так как вы будете воевать и с Афганистаном и вам придется проходить через наши земли, то мы желаем принять подданство белого царя, чтобы наше имущество, жены и дети были под его высоким покровительством».
Позже из-за этих племен мы столкнулись с англо-афганцами на р. Кушке 18 марта 1885 г.
Мы узнали также, что английские агенты советовали Мерву торопиться с принятием персидского подданства, дабы не подвергнуться участи Ахалтеке. Но мервские депутаты, пораженные судьбой Геок-Тепе, только восклицали: «Во избежание такого кровопролития Мерву остается только идти с повинной к Скобелеву!..»
Ввиду нашей победы в Азии и того, что неудача 1879 г. имела неблагоприятное для нас значение даже по делам с Китаем, Министерство иностранных дел телеграфировало о ней всем нашим представителям в азиатских государствах, не исключая консулов. Курс наших денег поднялся.
Занятие Ашхабадского оазиса. Узнав, что часть вооруженных текинцев еще группируется в восточном конце оазиса, на р. Теджен, на рубеже мервских владений, Скобелев собрался идти туда[37] с частью своих войск (восемь рот, восемь сотен, восемь орудий, с запасом продовольствия на 15 дней, воды — на два дня и с 1500 верблюдами). Но падеж и усталость верблюдов были так велики, что уже 24 января нельзя было собрать транспорт даже для половины предназначенных в поход войск (750 верблюдов). К тому же Скобелев получил от военного министра указание: «Не допускать ни под каким предлогом движения войск к востоку, за пределы Текинского оазиса». В то же время из Тифлиса был послан к Скобелеву начальник штаба Кавказского округа генерал Павлов выяснить, «не вынуждает ли нас что-либо к чрезвычайным мерам в отношении к Мерву».
28 января Скобелев поехал из Ашхабада в Бами для переговоров с генералом Павловым, расхворавшимся по дороге. Тем временем ашхабадский отряд обязан был вести разведки к востоку, в Атек (до Изгента, Келтачинара и Гяураса), небольшим войсковыми частями и посылать лазутчиков.
