Последний бой чешского льва. Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII и начало Тридцатилетней войны - Александр Станиславович Левченков
Важнейшим направлением деятельности Фридриха Пфальцского с первых недель правления стала консолидация сословий всех частей королевства. При этом новому государю необходимо было установить как можно более тесные связи с представителями сословных общин инкорпорированных земель, в особенности, Моравии, что диктовалось их равноправием в вопросе выборов короля и усилением автономии после оформления новой системы взаимоотношений в рамках единого чешского государства. Поэтому вскоре после прибытия в Прагу Фридрих Пфальцский, несмотря на ухудшавшуюся военно-политическую обстановку, предпринял поездку по соседним землям. Король собирался лично принять присягу моравских, силезских и лужицких сословий и гарантировать защиту их прав и свобод, тем самым подчеркивая равноправие всех частей королевства и значение участия каждой из земель в общем деле борьбы против Габсбургов. В обмен за это Фридрих Пфальцский рассчитывал решить за счет Моравии, Силезии и Лужиц проблему финансирования разросшейся сословной армии.
В ноябре 1619 г. король отправился в Моравию. В маркграфстве новому государю устроили торжественную встречу. По свидетельству Павла Скалы, из Брно встречать пфальцграфа выехали до полутора тыс. представителей моравских сословий, возглавляемых Ладиславом Веленом из Жеротина. На следующий день мораване присягнули на верность Фридриху Пфальцскому, а он, в свою очередь, пообещал сословиям маркграфства уважать и защищать их привилегии[450]. Во время визита в Моравию чешский государь продемонстрировал стремление выделять среди протестантов кальвинистов и близких к ним представителей Общины моравских братьев. По приезде в Брно «зимний король» с окружением организовал торжественный молебен в переданной моравским братьям иезуитской церкви[451]. Это было обусловлено не только симпатиями, которые государь-кальвинист испытывал по отношению к представителям родственного направления в протестантизме, но и выдающейся ролью моравских братьев в восстании в Моравии. После этого пфальцграф посетил Вроцлав, где его ждал не менее торжественный прием силезских сословий, организованный во многом благодаря стараниям Иоахима Ондржея Шлика. Как и мораване, силезцы официально присягнули на верность новому государю и, в свою очередь, услышали от него обещания соблюдать их привилегии[452]. Посетить Лужицы пфальцграфу не удалось – помешали известия о вторжении в моравские земли из Польши войск Лисовского, что потребовало срочного возвращения Фридриха Пфальцского в Прагу.
Поездка по инкорпорированным землям сыграла в целом положительную роль в установлении более доверительных контактов короля с представителями политической элиты различных частей Чешской короны, подчеркнув значимость, которую Фридрих Пфальцский придавал отношениям со своими новыми подданными. Наконец, ему удалось получить некоторую финансовую поддержку. В частности, мораване подарили королю три богатых панства, конфискованных у политических противников протестантских сословий: земли кромержицкого епископства и бывшие владения кардинала Дитрихштейна – Микулов и Хропини[453]. Однако эти панства только недавно попали в руки моравских протестантов, и продажа их была затруднена из-за постоянной угрозы вторжения императорских войск. Помимо этого мораване преподнесли своему новому государю в качестве подарка в честь коронации 15 тыс. золотых, но их было недостаточно для формирования даже одного полноценного полка. Наконец, согласно договоренности с чешскими сословиями мораване предоставляли для совместных действий полторы тыс. пехоты и пятьсот всадников – количество, несоразмерное с возможностями маркграфства. Выделение больших сил оказалось невозможным по причине постоянной угрозы интервенции из Польши и ведения активных боевых действий на юге Моравии против императорских войск. Силезские сословия выразили готовность пфальцграфу оказать сравнительно более ощутимую материальную помощь. В частности, они обещали «зимнему королю» 80 тыс. золотых в качестве единовременного дара, 40 тыс. золотых ежегодно на содержание королевского двора и соглашались, несмотря на постоянную угрозу своим границам, выделить значительный контингент для совместных действий с чехами[454]. Готовность Силезии к более скоординированным действиям с сословиями Богемии и королем выразилась в согласии назначить советника Фридриха Пфальцского Людвига Камерария заместителем чешского канцлера от силезских сословий[455].
Вместе с тем, приход к власти в Чехии пфальцграфа не привел к тем результатам, на которые рассчитывала большая часть восставших. «Зимний король» и его приближенные при гейдельбергском дворе рассматривали избрание Фридриха V через призму династических интересов Виттельсбахов, что неизбежно входило в противоречие с условиями, на которых пфальцграф был принят чешской сословной общиной. Опираясь на близких к нему представителей знати из числа бывших директоров, а ныне одаренных милостями высших земских чиновников, новый король в важнейшем вопросе престолонаследия фактически вернулся к тем отношениям с сословиями, которые были характерны для правления первых Габсбургов. На генеральном сейме 23 марта – 11 мая 1620 г. Богуславом Беркой из Дубе был поднят вопрос о провозглашении старшего сына Фридриха V – Фридриха Генриха – наследником монарха в чешских землях. Данное предложение являлось нарушением ключевых условий конфедерации и предвыборного реверса пфальцграфа, где говорилось о запрете принятия наследника при здравствующем короле. Но сейм пошел навстречу королю, сделавшему через своих чешских приближенных нехитрый ход и изменив титул преемника. Фридрих Генрих был провозглашен представителями сословий всех земель Чешской короны не наследником, а «претендентом на Чешское королевство» («čekancem Království českého»)[456].
Согласие представителей чешских сословий на провозглашение старшего сына Фридриха Пфальцского фактически наследником престола было обусловлено настойчивой позицией большинства высших земских чиновников при новом короле, окончательно связавших свою судьбу с пфальцграфом и отныне целиком рассчитывающих на его милость и внешнеполитические связи. Вместе с тем, по отрывочным ведениям можно утверждать, что принятие Фридриха Генриха внесло раскол в чешское сословное общество, включая даже его высшие слои. В частности, свое несогласие с провозглашением претендентом на корону старшего сына Фридриха Пфальцского выразил Вилем Старший из Лобковиц, по мнению которого, следовало бы рассмотреть кандидатуру младшего сына пфальцграфа, родившегося уже в Чехии и потому считавшегося урожденным чехом[457]. Очевидно, это предложение было сделано с целью оттянуть принятие окончательного решения. Однако в конце концов депутаты при ухудшавшейся обстановке на театре боевых действий предпочли не осложнять отношения между собой и с королем и пришли к соглашению, укрепившему положение пфальцских Виттельсбахов.
Новому королю и его окружению не удалось добиться внутренней консолидации чешского общества. Наоборот, только увеличился разрыв между высшими сословиями, в первую очередь, панским, на которое всегда ориентировался Фридрих V, и мещанством. В целях укрепления своего влияния среди дворян «зимний король» старался привлекать их к себе с помощью различных вознаграждений. Некоторым представителям знатных шляхетских родов он дарил земельные владения. Например, Вацлав Вилем из Рупова получил согласно решению короля от 7 мая 1620 г. в награду
