Василий Попов - Большая ничья. СССР от Победы до распада
Приверженцы третьего направления рассматривали кризис советской экономики как результат «неудачной попытки» приспособить социалистическую систему к потребностям постиндустриальной эпохи — государственная власть попыталась использовать прежнюю мобилизационную модель «для прорыва за рамки индустриализма», но советская экономика «не смогла» адаптироваться к вызовам времени{424}.
Группа экономистов под руководством Е.Т. Гайдара обращала внимание на то, что выбор модели реформирования советской экономики в 80-е гг. объяснялся двумя главными моментами. Во-первых, существовала идеологическая альтернатива между мобилизационной (военный коммунизм или ускоренная индустриализация) организацией экономической жизни и либеральной (с элементами децентрализации и рынка). Экономические успехи, достигнутые в эти годы в США, Великобритании и Чили, считает Гайдар, рассматривались общественным мнением в СССР как результаты осуществления «либерального курса». Таким образом, проникновение либеральной идеологии в среду советской научной интеллигенции создало реальную базу для реформирования. Во-вторых, выбор конкретной программы был связан с политическими обстоятельствами, тем практическим опытом, который был накоплен коммунистическими странами к этому времени. Советское руководство во главе с Андроповым больше склонялось в пользу чешско-венгерской модели, а не китайской. Ко времени правления Горбачева в СССР уже имелась программа реформ, замечает Гайдар, хотя и «не в виде целостного документа», а в форме многочисленных записок в директивные органы. Одна из наиболее известных — закрытый доклад академика Т.И. Заславской в 1983 г., получивший скандальную известность благодаря публикации на Западе{425}.
Ученые отмечают, что Горбачев взял на вооружение идеи, легшие в основу программы «совершенствования хозяйственного механизма», отличительными признаками которой являлись: активизация деятельности предприятий и работников; наличие Госплана и других директивных органов, обеспечивающих «сбалансированность» советской экономики; запрет на проблему «реформы собственности», которую полностью обходили молчанием. Нерешенность проблемы собственности оставляла для разработчиков программ надежду, что «мудрый центр» начнет вмешиваться и подправлять рыночные процессы, «когда они будут давать сбои».
Таким образом, программа пыталась объединить преимущества двух систем — плановой социалистической и рыночной капиталистической, что, по мнению экономистов, изначально делало эту программу «непоследовательной и внутренне противоречивой». Многие элементы этой программы были известны Горбачеву, когда он руководил Ставропольским краем. Именно тогда опыт внедрения бригадного подряда и «полного хозрасчета» в первичных трудовых коллективах приводил к резкому росту производительности труда и заработков. Несмотря на это, как считал помощник Горбачева по экономике Н.Я. Петраков, в собственном багаже экономических знаний генерального секретаря был лишь «пустой чемодан», который еще предстояло заполнить. Горбачев не скрывал от своих коллег по Политбюро то, что они знали и без него: «страна стоит в очередях; живем в постоянном дефиците — от энергоносителей до женских колготок; жирует только военный сектор; накапливается технологическая зависимость от Запада».
Экономисты считают, что в момент прихода Горбачева к власти у советской элиты не было осознания того факта, что не только экономика, но и вся советская система находилась в кризисе. Поэтому первые шаги Горбачева в направлении ускорения развития народного хозяйства были обусловлены привычной логикой «мобилизационного подхода» — следовало усиленно развивать машиностроительный комплекс. К октябрю 1985 г. в СССР на основе концепции ускорения были подготовлены проекты новой редакции программы партии и основные направления на 12-ю пятилетку и на период до 2000 г., утвержденные на XXVII съезде партии. По существу новый курс заменил установку, содержащуюся в прежней хрущевской редакции программы, о построении «основ коммунизма» за 20 лет. При этом сохранилось упоминание о «коммунистической перспективе» как высшей фазе. На съезде также предлагалось «преодолеть предубеждения относительно товарно-денежных отношений», декларировался принцип хозрасчета, согласно которому предприятия и объединения «полностью отвечают за безубыточность своей работы», а государство «не несет ответственности по их обязательствам»{426}.
Известный экономист Л. Пияшева считала, что идея хозяйственной самостоятельности государственных предприятий заключалась в переводе их на режим самоокупаемости и самофинансирования, но «без отлучения» от бюджета и введения неумолимо действующего механизма банкротств для всех «несамоокупаемых» предприятий. По этой причине реализация идеи не давала ни экономического роста, ни дополнительного дохода для бюджета. В выигрыше оставались только директора предприятий, которые использовали полученную свободу для «удовлетворения своих личных потребностей». Концепция предусматривала раздел производимой на госпредприятиях продукции на «плановую» (социалистическую) и «сверхплановую» (коммерческую). Как только у госпредприятий появилась возможность реализовывать часть своей «сверхплановой» продукции через открываемые ими кооперативы, сразу же начался отток ресурсов из основных производств в «дочерние», а через них — в сферу личного потребления тех, кто «сидел» на ресурсах, собственности и деньгах. «Это было неизбежно», отмечает Пияшева, т. к. полученные от коммерческой продажи «сверхплановой» продукции средства нельзя было легализовать и они должны были уходить «в тень». По ее мнению, попытка Горбачева осуществить экономическую реформу была несостоятельной, поскольку в России «отсутствовало право» для каждого быть частным собственником и свободно заниматься предпринимательской деятельностью. Помимо этого, замечает Пияшева, Горбачев не шел на более радикальные преобразования «из опасения массовой безработицы», которая могла начаться в результате приватизации{427}.
Глава 18.
НА ИСТОРИЧЕСКОМ ПЕРЕКРЕСТКЕ
А был ли путч?
18 августа 1991 г. группа руководителей СССР прибыла в Форос к президенту М.С. Горбачеву, который находился на отдыхе. На следующий день в СССР было объявлено о переходе власти к Государственному комитету по чрезвычайному положению (ГКЧП). В Москву и другие крупные города Советского Союза были переброшены войска. Так начался трехдневный путч, который привел к запрету КПСС и в конечном счете к прекращению существования СССР. События тех дней породили огромный поток литературы. Однако, как заявил журналистам сразу после своего возвращения из Фороса Горбачев, «всей правды вы никогда не узнаете!». Словарь иностранных слов определяет путч как «авантюристическую попытку небольшой группы заговорщиков произвести государственный переворот». В какой степени произошедшие более десяти лет назад события отвечали приведенному понятию? Как воспринимается сегодняшним населением России это явление? Какие мнения на этот счет существуют среди историков?
Летом 2003 г. фонд «Общественное мнение» провел опрос на тему «Как вы оцениваете драматические события двенадцатилетней давности?». Большинство опрошенных (48%) считают все случившееся тогда «эпизодом борьбы за власть в высшем руководстве страны». Фонд «ROMIR-Monitoring» спросил респондентов об их личном отношении к главным участникам событий тех лет. Симпатии распределились так: сегодня Ельцина поддержали бы 13% опрошенных, ГКЧП — 10%, президента Горбачева — 8%. Большая часть опрошенных отказала в своей поддержке всем героям августа-91. Для одних августовские события 1991 г. — явление мирового значения, когда окончательно был решен вопрос «о смене государственного строя» и «невозможности возврата к социализму». Для других — «трагедия не только нашего народа, но и всего мирового сообщества», вызвавшая «кровавые потрясения во всем мире». Для третьих — лишь «начало распада СССР» и упущенная возможность «осуществить глубокие демократические преобразования в рамках существующего Союза»{428}.
19 августа в 6 часов утра радио начало передавать объявление о введении чрезвычайного положения в некоторых районах СССР, указ вице-президента СССР Янаева, по которому он принимал на себя обязанности президента СССР в связи с нездоровьем Горбачева, заявление «советского руководства» о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, обращение ГКЧП к советскому народу. Своими постановлениями ГКЧП объявил о приостановлении деятельности политических партий, общественных организаций и массовых движений, «препятствующих нормализации обстановки», о запрете митингов и демонстраций, об установлении контроля над средствами массовой информации. Войска и боевая техника заняли узловые точки на магистралях, ведущих к центру Москвы, окружили район, прилегающий к Кремлю. Около 12 часов дня несколько десятков танков вплотную приблизились к Белому дому (правительства РСФСР).
