Сабатино Москати - Цивилизации Древнего Востока
Последние стихи особенно характерны. В традиционный литературный жанр автор их привнес собственное понимание истории: катастрофа произошла из-за беззаконий народа, а враг был лишь инструментом Божественного очищения.
Одно из лирических произведений, на первый взгляд вполне светское по содержанию, было интерпретировано аллегорически в религиозном смысле и включено в канон Священного Писания (здесь уместно вспомнить шумерский гимн царю Шу-Сину, наш первый пример любовной песни, которую следует воспринимать аллегорически). Песнь песней очень тонко описывает любовь юных пастуха и пастушки. Пастушка говорит:
Голос возлюбленного моего!Вот он идет, скачет по горам, прыгает по холмам.Друг мой похож на серну или на молодого оленя.Вот он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькаетсквозь решетку. Возлюбленный мой начал говорить мне:встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал;цветы показались на земле; время пения настало,и голос горлицы слышен в стране нашей;смоковницы распустили свои почки,и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние.Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!
Можно увидеть в этих стихах живые и очень точно подмеченные картины природы и вспомнить сцены из египетских любовных песен. Не менее примечательны здесь и наблюдения человеческого характера. Вот описание возлюбленного пастушка:
Возлюбленный мой бел и румян,лучше десяти тысяч других:голова его – чистое золото;кудри его волнистые, черные, как ворон;глаза его – как голуби при потоках вод,купающиеся в молоке, сидящие в довольстве;щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений;губы его – лилии, источают текучую мирру;руки его – золотые кругляки, усаженные топазами;живот его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами;голени его – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях;вид его подобен Ливану, величествен, как кедры;уста его – сладость, и весь он – любезность.Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщериИерусалимские!
Вот еще одно достойное описание природы:
Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудем в селах; поутру пойдем в виноградники, посмотрим, распустилась ли виноградная лоза, раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблоки; там я окажу ласки мои тебе. Мандрагоры уже пустили благовоние, и у дверей наших всякие превосходные плоды, новые и старые: это сберегла я для тебя, мой возлюбленный!
Песнь песней очень поэтична в своей откровенной живости и отсутствии сковывающих условностей. Ее поэзия – вне времени и пространства, в которых она была создана; подобно некоторым произведениям назидательной литературы, она выходит за пределы жесткого единства мысли, характерного для древнееврейской литературы.
Назидательная литература в Израильском царстве процветала; многочисленные произведения этого жанра более чем достойны стоять рядом с аналогичными текстами других восточных народов и тесно связаны с ними по настроению и темам. Мы начнем с книги Притчей Соломоновых в Ветхом Завете. Выберем несколько:
Что уксус для зубов и дым для глаз, то ленивый дляпосылающих его.Иной выдает себя за богатого, а у него ничего нет; другойвыдает себя за бедного, а у него богатства много.Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит,тот с детства наказывает его.Лучше немногое при страхе Господнем, нежели большоесокровище, и при нем тревога.Лучше блюдо зелени, и при нем любовь, нежелиоткормленный бык, и при нем ненависть.Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучшезавоевателя города.И глупец, когда молчит, может показаться мудрым,и затворяющий уста свои – благоразумным.Ленивец зимою не пашет: поищет летом – и нет ничего.Лучше жить в углу на кровле, нежели со сварливою женоюв пространном доме.Вот четыре малых на земле, но они мудрее мудрых:муравьи – народ не сильный, но летом заготовляют пищу свою;горные мыши – народ слабый, но ставят домы свои на скале;у саранчи нет царя, но выступает вся она стройно;паук лапками цепляется, но бывает в царских чертогах.
Среди притчей есть группа (гл. XXII, 17 – гл. XXIV, 22) настолько похожая по концепции и воплощению на поучительные высказывания Аменемопета (Египет), что мы вынуждены заключить: это прямое заимствование. Однако в остальных случаях источники определить невозможно или сами притчи построены на типично израильском материале и верованиях.
Помимо притчей или афоризмов, есть и советы в полном смысле этого слова. Примеры мы можем найти в Книге премудрости Иисуса сына Сирахова, довольно поздней компиляции, которую не всегда включают в канон:
Не хвали человека за красоту его, и не имей отвращения к человеку за наружность его.
Мала пчела между летающими, но плод ее – лучший из сластей.
Выслушал ты слово, пусть умрет оно с тобою: не бойся, не расторгнет оно тебя.
Глупый от слова терпит такую же муку, как рождающая – от младенца.
Что стрела, вонзенная в бедро, то слово в сердце глупого.
Нет головы ядовитее головы змеиной, и нет ярости сильнее ярости врага.
Соглашусь лучше жить со львом и драконом, нежели жить со злою женою.
Следы еврейской басни сохранились в библейских книгах в виде вставок. Самый поразительный пример – речь Иофама к жителям Сихема в Книге Судей. Сын Иероваала Авимелех убил своих братьев и убедил жителей Сихема выбрать его царем. Уцелел только Иофам. Он пошел к сихем-цам и рассказал следующую басню, смысл которой в том, что, выбрав Авимелеха, они выбрали худший вариант и скоро об этом пожалеют:
Пошли некогда дерева помазать над собою царя и сказали маслине: царствуй над нами. Маслина сказала им: оставлю ли я тук мой, которым чествуют богов и людей и пойду ли скитаться по деревам? И сказали дерева смоковнице: иди ты, царствуй над нами. Смоковница сказала им: оставлю ли я сладость мою и хороший плод мой и пойду ли скитаться по деревам? И сказали дерева виноградной лозе: иди ты, царствуй над нами. Виноградная лоза сказала им: оставлю ли я сок мой, который веселит богов и человеков, и пойду ли скитаться по деревам? Наконец сказали все дерева терновнику: иди ты, царствуй над нами. Терновник сказал деревам: если вы поистине поставляете меня царем над собою, то идите, покойтесь под тенью моею; если же нет, то выйдет огонь из терновника и пожжет кедры Ливанские.
Еще один тип нравоучительной литературы, известный нам от месопотамских народов, появляется и в Израиле: это литература, посвященная страданиям праведника. В Книге Иова эта проблема не только ставится, но и обсуждается весьма подробно:
Ужасы устремились на меня;как ветер, развеялось величие мое, и счастье мое унеслось, как облако.И ныне изливается душа моя во мне: дни скорби объяли меня.Ночью ноют во мне кости мои, и жилы мои не имеют покоя.С великим трудом снимается с меня одежда моя; края хитонамоего жмут меня.Он бросил меня в грязь, и я стал как прах и пепел.Я взываю к Тебе, и Ты не внимаешь мне, – стою, а Тытолько смотришь на меня.Ты сделался жестоким ко мне, крепкою рукою враждуешьпротив меня.Ты поднял меня и заставил меня носиться по ветру исокрушаешь меня.Так, я знаю, что Ты приведешь меня к смерти и в домсобрания всех живущих.Верно, Он не прострет рукиСвоей на дом костей: будут ли они кричать при своем разрушении?Не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли душамоя о бедных?Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма.
Ответ на этот вопрос тоже напоминает ответы, данные в Месопотамии. Во-первых, как может человек знать, что хорошо и что плохо? Как может он постичь суждение Господне? Один из товарищей Иова возражает:
Можешь ли ты исследованием найти Бога?Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя?Он превыше небес, – что можешь сделать?Глубже преисподней, – что можешь узнать?Длиннее земли мера Его и шире моря.Если Он пройдет и заключит кого в оковыи представит на суд, то кто отклонит Его?Ибо Он знает людей лживых и видит беззаконие,и оставит ли его без внимания?Но пустой человек мудрствует,хотя человек рождается подобно дикому осленку.
Второй ответ приносит окончательное освобождение. За все свои страдания праведник в конце концов будет вознагражден, точно так же как злодей не избегнет наказания. Книга завершается описанием того, как Иов возвращается к прежнему процветанию:
И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние: у него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц. И было у него семь сыновей и три дочери… И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова, и дал им отец их наследство между братьями их. После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода; и умер Иов в старости, насыщенный днями.
