Сабатино Москати - Цивилизации Древнего Востока
Цель этой коллекции, таким образом, – не литературная, а религиозная; именно по этому принципу отбирались в нее книги. Следовательно, настоящая коллекция – не вся литература Древнего Израиля, но лишь та ее часть, которую сочли достойной сохранения и передачи. О том факте, что существовали и другие произведения, не включенные в канон, свидетельствует как огромное количество ссылок в самом Ветхом Завете, так и недавние находки древнееврейских рукописей в Иудейской пустыне. С другой стороны, очень может быть, что некоторые из книг канона первоначально носили светский характер, а включением своим обязаны религиозной интерпретации содержания.
Порядок, в котором представлены книги коллекции, носит – в пределах религиозной концепции – скорее исторический, нежели систематический характер. Другими словами, юридические предписания, этические наставления и пророчества вставлены в контекст исторических событий, связаны с этими событиями и определяются ими. Поэтому библейские книги организованы в примерном соответствии с ходом израильской истории.
Очевидно, такие условия должны были поставить перед исследователями довольно специфические критические проблемы, отличные от всего, с чем мы сталкивались до сих пор в древне-восточной литературе. Действительно, израильская концепция литературы не слишком отступает от принятой в соседних странах: литература преследует практические, а не эстетические цели, авторство никого не интересует, а литературные формы со временем эволюционируют очень слабо. Тем не менее в композиции и проработке текстов наблюдается развитие, которого мы больше нигде не видим; этот процесс, вершиной которого стал отбор и закрытие канона, заставляет нас вернуться назад, чтобы определить принципы, которые им управляли, выделить и датировать источники. Это непростая задача, и при ее решении мало что можно определить наверняка; в основном приходится полагаться на намеки и вероятности.
В отношении литературных жанров библейские книги можно приблизительно разделить на исторические, пророческие, лирические и поучительные. Кроме того, в Ветхом Завете содержится немало правил и предписаний, связанных с древнейшей историей народа и вместе с этой историей составляющих группу книг, известную как Пятикнижие. В каноне Пятикнижие стоит прежде всех остальных книг, но за последнее столетие критики разделили его на части в соответствии с источником и поставили – в окончательной редакции – после исторических и пророческих книг, большинство из которых было составлено почти сразу после описываемых в них событий. За последнее время этот взгляд практически не изменился. Однако становится все более ясно, что одного лишь поиска источников недостаточно; возможно, эти книги представляют собой наслоение различных пластов, которым предшествовала долгая устная традиция. Вследствие этого значительная часть библейского материала была отнесена к более ранней дате; археологические данные и исследования в смежных областях показали, что объективно это вполне возможно.
Здесь не место разбирать источники, поэтому мы можем рассматривать библейские материалы в тех жанрах, к которым они относятся в нынешнем состоянии. Первым делом следует рассмотреть исторические книги, природу и содержание которых мы уже охарактеризовали. В них история Израиля прослеживается шаг за шагом, достигая пика документальности и историографической проницательности в той части Книг Самуила и Царств, в которых говорится о единой монархии. О разделенном царстве говорится уже короче, хотя комментариев и религиозных отступлений становится больше. Мы можем смело считать эту часть повествования работой священников; это же можно сказать о двух книгах Хроник, где примерно в таком же плане повторяется история Иудейского царства. С утерей политической самостоятельности последовательная историография сходит на нет; но книги Эзры и Нехемии рассказывают нам об основных фазах возвращения из вавилонского плена и возрождения Израиля.
О пророческих книгах мы тоже уже говорили. Начиная с разделения царства они следят за событиями и комментируют их со своей особой точки зрения. Помимо крупных – это Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил, – есть еще несколько малых пророков, которые в коротких эпизодах вразумляют заблудших, объявляют о грядущем наказании и о возрождении из руин. В настоящее время израильская пророческая литература как жанр уникальна для
Древнего Востока; хотя пророки существовали и у других народов, нам неизвестно, чтобы их деятельность находила выражение в литературных произведениях.
В качестве вступления к обсуждению остальных литературных жанров упомянем еще одну проблему, которая представляет серьезный интерес. Что стало с мифологической и эпической литературой, с рассказами о богах и героях, занимавшими столь значительное место в других восточных литературах? В соответствии с характером новой религиозной мысли эти литературные жанры исчезли, почти не оставив следов. Вот она – победа над мифом, которую мы назвали характерной чертой Израиля.
Еврейская лирическая поэзия, основанная на традиционном параллелизме, достигает вершин в Книге псалмов. Эта книга включает в себя 150 религиозных стихотворений различных эпох и авторов, индивидуальных и коллективных; все они посвящены молитве и восхвалению Господа. Вот молитва, произнесенная в несчастии:
Доколе, Господи, будешь забывать меня вконец,
доколе будешь скрывать лице Твое от меня?Доколе мне слагать советы в душе моей,скорбь в сердце моем день и ночь?Доколе врагу моему возноситься надо мною?Призри, услышь меня, Господи Боже мой!Просвети очи мои, да не усну я сном смертным;да не скажет враг мой: «я одолел его».Да не возрадуются гонители мои, если я поколеблюсь.Я же уповаю на милость Твою;сердце мое возрадуется о спасении Твоем;воспою Господу, облагодетельствовавшему меня.
А этот псалом полон радости и благодарности:
Благо есть славить Господа и петь имени Твоему, Всевышний,возвещать утром милость Твою и истину Твою в ночи,на десятиструнном и псалтири, с песнью на гуслях.Ибо Ты возвеселил меня, Господи, творением Твоим:я восхищаюсь делами рук Твоих.Как велики дела Твои, Господи! дивно глубоки помышленияТвои!
Среди еврейских рукописей, обнаруженных недавно в Иудейской пустыне, есть псалмы, очень похожие на библейские по форме и содержанию. Мы не можем установить дату их составления; но имеет смысл рассмотреть по крайней мере один из них как образец литературы, существовавшей параллельно с каноническими работами и часто говорившей в точности о том же. Тема этого псалма – контраст между малостью человека и величием Господа:
И что же он такое, человек? Земля он…щепоть, и к праху его возвращение,но Ты вразумил его чудесами, подобными этим, и тайнеи[стины] (?)Ты научил его. А я – прах и пыль!Что я задумаю, если Ты не захотел, и что я помыслю безТвоего изволения?Кем удержусь, если Ты не поддержишь меня,и как запнусь, если Ты не замыслил (этого) для меня?Что скажу, если Ты не откроешь мой рот, и как отвечу, еслиТы не вразумил меня? ВедьТы – вождь Божественных и царь достославных,и господин всякому духу, и владыка всякому творению,И без Тебя ничто не содеется, и не познается без Твоей воли.И нет помимо Тебя!И нет общего с Тобою в силе, и нет супротив Твоей славы,и Твоему величию нет цены.И кто во всех Твоих великих чудесах, кто может устоять предТвоей славой? И что же он, возвращающийся к праху своему, чтобыудерживать [силу]?Лишь для славы Твоей Ты сделал все это!Благословен Ты, Господи Боже милосердный!
Трансцендентность, всемогущество, справедливость и добродетель Бога; хрупкость человека и природы: вот главные темы израильской веры; они же последовательно отражаются и в литературе.
Еще одно заметное произведение еврейской лирики – плач Иеремии, образец известного литературного жанра, широко распространенного, как нам известно, на Древнем Востоке. Говоря о шумерах, мы обсуждали плач богини Нингаль над руинами города Ура. Теперь процитируем еврейский плач над павшим Иерусалимом:
Как одиноко сидит город, некогда многолюдный!Он стал как вдова; великий между народами, князьнад областями сделался данником.Горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его.Нет у него утешителя из всех, любивших его;все друзья его изменили ему, сделались врагами ему.Иуда переселился по причине бедствия и тяжкогорабства, поселился среди язычников, и не нашелпокоя; все, преследовавшие его, настигли егов тесных местах.Пути Сиона сетуют, потому что нет идущих на праздник;все ворота его опустели; священники его вздыхают,девицы его печальны, горько и ему самому.Враги его стали во главе, неприятели его благоденствуют,потому что Господь наслал на него горе за множествобеззаконий его.
Последние стихи особенно характерны. В традиционный литературный жанр автор их привнес собственное понимание истории: катастрофа произошла из-за беззаконий народа, а враг был лишь инструментом Божественного очищения.
