Коллектив авторов - Регион в истории империи. Исторические эссе о Сибири
С одной стороны, этнические общности, признавая право (исторически территориальное) бурятского народа на титульность в рамках так называемой советской теории этноса, стремятся к возрождению, создают национальные культурные центры. Этнические общности обозначаются терминологически различно: нация, национальность, народ, причем творческая элита предпочитает пользоваться первым в отношении бурятского этноса. С другой стороны, нельзя не отметить признаков формирования нации как территориального и многокультурного сообщества. Участие в знаковых мероприятиях: День города; 75-летие Республики Бурятия; выборы в Народный Хурал, которые не бойкотирует ни одна общественная организация, партия или этническая группа; сурхарбан, который стал общенародным; и даже недопустимое в традиционной культуре участие чужеземцев в шаманском обряде – осеннем тайлгане, – безусловно, приобретает все большее значение.
Можно говорить о том, что в Республике Бурятия имеет перспективы, как наиболее конструктивная, идея образования поликультурной нации на основе двойной идентичности (культурно-этнической и государственно-гражданской), не исключающей одна другую. Необходим переход от имеющей сейчас широкое распространение идеи этнонации с ее приоритетами (право на власть, доступ к природным ресурсам и привилегиям, контроль за культурно-информационным пространством) к идее гражданской или политической нации при сознательном конструировании общих интересов, ценностей и символов. Но это проблема другого исследования.
Примечания:
Работа выполнена по гранту РГНФ № 02-01-002633.
Мною были выделены следующие уровни идентичности, актуальные в XIX в. (подробнее см.: Скрынникова Т.Д. Традиционная потестарно-политическая культура и современная самоидентификация бурят // Сибирь: этносы и культуры: Традиции и инновации в этнической культуре бурят. М.; Улан-Удэ, 1999. Вып. 5. С. 4–29):
1. Значимость родового деления: по родам формировалось войско, каждый род имел свое знамя, буддийский храм. Родство было патрилинейным и выражалось в разных терминах: отог, обог, эсэг, яhан (последний – у селенгинских бурят).
2. Роды объединяются в общность следующего таксономического уровня, которая, кажется, не имеет жесткой терминологической определенности, – народ, люди (зон или улас) и может соответствовать одному из значений греческого этнос – племя. Это эхириты, булагаты, хонгодоры, хори. Причем приблизительно до середины XIX в. последние дистанцировались от первых трех, обозначаемых этнонимом «буряты».
3. Происходит расширение этнических и географических границ общности буряты: хори включаются в нее через мифологических предков и через «историческое» обоснование генеалогического родства.
4. Отмечается одновременное функционирование наряду с таксоном буряты и иного – бурят-монголы, подчеркивающего общность прежде всего хоринских и селенгинских бурят с монголами.
5. Обоснование генетического родства властителей у монголов и бурят с царскими родами буддийских государств включает их в буддийскую цивилизацию.
6. И еще один уровень идентичности, который отмечается в традиции – понимание/осознание бурят в составе России.
Эта иерархия идентичностей, не исключающих одна другую, актуальна и сейчас. Обращение к традиционной политической культуре бурят позволяет понять многомерность процесса этноидентификации сегодня: различные политические группы (представители интеллектуальной элиты) отбирают из прошлого аргументы, используемые в современной политической жизни.
1 Елаев А.А. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. М., 2000. С. 306.
2 Указ царя Петра Алексеевича. Приложение I // Жимбиев Ц.А., Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру Первому в 1702–1703 гг. Улан-Удэ, 2000. С. 35–38.
3 Тихонова Е.Л. Русские предания об исчезнувших народах Забайкалья // Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона: Материалы Международной научно-практической конференции (2–3 июля 1999 г.). Улан-Удэ, 1999. С. 132–135.
4 Бадмажапов Ц.Б. Семантическое декодирование самоописаний локальной культуры // Сибирь: этносы и культуры: Этническая культура: история и современность. М.; Улан-Удэ, 2002. Вып. 7. С. 133.
5 Буряадай туухэ бэшэгуудэ (Бурятские исторические летописи) / Сост. Ш.Б. Чимитдоржиев. Улан-Удэ, 1992. С. 14, 37, 38, 179 и др.
6 Там же. С. 12, 37,180 и др.
7 Бадмажапов Ц.Б. Указ. соч. С. 141.
8 Там же.
9 Есть свидетельства восприятия бурятами России как внешнего по отношению к территории их проживания пространства. Например, когда пишут «из России поступили в продажу…». См.: Бурятские летописи / Сост. Ш.Б. Чимитдоржиев, Ц.П. Ванчикова. Улан-Удэ, 1995. С. 81.
10 Там же. С. 38.
11 Там же. С. 43.
12 Буряадай туухэ бэшэгуудэ (Бурятские исторические летописи)… С. 41.
13 Бурятские летописи… С. 8, 11.
14 Буряадай туухэ бэшэгуудэ (Бурятские исторические летописи)… С. 14, 17.
15 Бурятские летописи… С. и.
16 Там же. С. 8, 78–79.
17 Там же. С. 70–71, 116.
18 Там же. С. 46, 50,51.
19 При оценке сопряженности царизма и буддизма необходимо учитывать отношение к буддизму царского правительства, которое рассматривало его как важнейший политический фактор, почему уже в 1741 г. Елизавета утвердила статус буддийской церкви в России.
Идея трех буддийских монархий, разработанная монгольской историографией (Индия, Тибет, Монголия), также получает распространение, хотя и в ином варианте – Тибет, Монголия, Бурятия. Последняя часто выступает не как целое, а как отдельные группы бурят: селенгинские, хоринские, агинские, хамнигане (см.: Бурятские летописи… С. 22–27). Как видим, в бурятских летописях этого периода не упоминаются не только Китай, но даже Индия, что не мешает современным исследователям говорить о том, что благодаря буддизму «традиционная обрядность стала обретать черты общей буддийской культуры Востока» и подчеркивать, что буддизм «оказывал все более заметное влияние на все стороны духовной и общественной жизни бурятского общества и в целом на этническое становление и формирование бурятской народности» (см.: Елаев А.А. Указ. соч. С. 95).
Это было связано с тем, что деятельность монастырей (дацанов) охватывала все сферы жизни бурятского общества. Как культовые центры дацаны способствовали распространению и утверждению среди бурят буддийского учения, что осуществлялось через систему дацанского образования (факультеты: учебный, философский, медицинский, живописи), распространение буддийской литературы (создание печатных мастерских по изданию ксилографов на монгольском и тибетском языках – обрядники, дидактическая литература, учебники и т. д.), изготовление предметов культа, и формированию бурятской интеллигенции.
Строго говоря, этот уровень идентификации нельзя назвать этническим, правильнее было бы его обозначить цивилизационным. Авторы хроник не просто связывают бурят общим происхождением с Тибетом и Монголией, но и объясняют этим «родством» возникновение власти у бурят. «Генетическое родство» подтверждается и преемственностью обучения, когда для распространения учения к бурятам приезжают 50 тибетских и 100 монгольских лам. Сами авторы летописей, интеллектуальная элита XIX в., определяют его этногенетически, что свойственно традиционному сознанию. Можно говорить, что в данном контексте буддизм выступал как фактор интеграции не только этноса, но и монголоязычной и центральноазиатской общностей.
20 Бурятские летописи… С. 43.
21 Там же. С. 133.
22 Там же. С. 167.
23 Там же. С. 163.
24 Там же. С. 166.
25 Буряадай туухэ бэшэгуудэ (Бурятские исторические летописи)… С. 179.
26 Бурятские летописи… С. 148.
27 Буряадай туухэ бэшэгуудэ (Бурятские исторические летописи)… С. 195.
28 Герасимова К.М. Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства. Улан-Удэ, 1964. С. 121.
29 Хотя, по мнению А.Н. Кочетова, «популярная богиня Цаган-Дара-Эхе воплотилась в образе Екатерины II, и все последующие цари также являются ее земным воплощением. Во время проезда цесаревича Николая Романова через Бурятию по пути в Японию в 1891 г. ламство оказывало ему почести, как „живому богу“. На месте, где Николаю „благоугодно было завтракать“ во время посещения им Ацагатского дацана, впоследствии построили специальный храм (дуган) в честь Цаган-Дара-Эхе (Белой Тары. – Т.С.). Портреты царей висели в дацанах на видных местах среди изображений богов. Во время Русско-японской войны 1904 г. хамбо-лама Иролтуев… преподнес наместнику царя от имени ламства приветственный адрес и о „благосклонном приеме“ адреса поспешил уведомить телеграммой своего заместителя. Ламы проводили в дацанах моления с просьбой „дарования победы“ и объявили богиню Цаган-Дара-Эхе „небесной покровительницей войны“. После гибели близ Порт-Артура броненосца „Петропавловск“ Иролтуев предложил ширетую Гусиноозерского дацана и подведомственным ему ламам „немедленно отправлять к всевышнему горячие молебствия“ о том, что „великий князь Кирилл Владимирович спасен, а получил легкую рану, почему нужно читать ‘Цаган-Дара-Эхей’, отслужить за здоровье его величества“» (Кочетов А.Н. Ламаизм. М., 1973-С. 55–56).
