Адриан Голдсуорти - Во имя Рима: Люди, которые создали империю

Вся оставшаяся часть лета ушла на подавление сопротивления белгов. В 56 г. до н. э. Цезарь не сталкивался с сильным противодействием и разделил свою армию, чтобы проводить кампанию в нескольких регионах Галлии одновременно. Возможно, самой значительной победой этого года было поражение венетов в морской битве. Венеты жили на территории современной Бретани. В этом году Цезарь был занят политическими интригами. Одно время даже казалось, что триумвират распадется. Лишь спешно организованная встреча с Помпеем и Крассом в Луке (современная Лукка) в Цизальпинской Галлии при участии более сотни сенаторов, желающих завоевать благосклонность могущественных политиков, позволила Цезарю разрешить спор между двумя своими союзниками. Оба согласились стать консулами на следующий год и обещали добиться, чтобы командование Цезаря продлили до десяти лет.{207}

Между кампаниями Цезаря в Галлии и операциями Помпея на Востоке много общего. Им обоим было предоставлено гораздо больше средств, чем подавляющему большинству римских наместников, а их свобода действий почти не ограничивалась. Обоим было гарантировано, что их не заменит новый проконсул, поэтому они могли позволить себе строить далеко идущие планы, а не просто стремиться к быстрой славе. Войны, которые они вели, были, по римским стандартам, разумеется, оправданы и велись на благо республике — Цезарь старался подчеркнуть это в своих «Записках». Боевые действия предпринимались для защиты интересов Рима, его союзников или просто ради расширения власти Рима. Независимый народ, не проявивший должного уважения к римскому могуществу, считался гордым и, следовательно, представлял потенциальную угрозу. Поэтому ему было необходимо преподать урок. Глагол «успокаивать» (расаrе) являлся обычным римским эвфемизмом, призванным завуалировать грубое навязывание другим своей воли, он довольно часто встречается в «Записках». Так легионы «успокаивали» племена в Галлии до тех пор, пока не достигли морских и речных рубежей: Атлантики на западе, Британского моря (Ла-Манша) и Германского (Северного) моря на севере и Рейна на востоке.

Войны, проводимые Цезарем и Помпеем, отличались от большинства других, которые велись римлянами, поскольку ключевые вопросы о проведении боевых операций принимались в основном самими командующими практически без всяких указаний со стороны сената. Подавляющее большинство римлян признавало, что эти операции были выгодны Риму. Однако нобили открыто возмущались, завидуя этим двум великим индивидуалистам. Но при этом завистники практически не могли контролировать действия этих полководцев.

Однако даже политические оппоненты не могли сдержать восторг, узнавая о подвигах легионов. Однажды Цезаря обвинили в вероломстве, ибо он напал на германское племя во время ведения переговоров с его вождями, — даже в его собственной книге говорится, что эти обвинения имели под собой основания. Катон произнес речь в сенате, в которой предложил передать Цезаря германцам. Скорее всего, Катон просто хотел подтвердить свою репутацию безжалостного поборника добродетели, поскольку не мог надеяться, что его предложение будет выполнено. Он даже никогда не ставил под сомнение тот факт, что кампании в Галлии проводились в интересах Рима. Как и в случае с Помпеем, противники Цезаря позволяли ему выигрывать войны ради блага республики и ждали его возвращения в Рим, чтобы рассчитаться с ним, когда он снова станет обычным гражданином.{208}

Цезарь стремился сделать операции в Галлии как можно более эффектными и следил за тем, какой отклик его победы находят в Риме. В 55 г. до н. э. он построил мост через Рейн и подробно описал этот эпизод в «Записках о Галльской войне», ибо такие достижения в области инженерного дела считались так же достойны похвалы, как и победы на поле боя. Перейдя Рейн по мосту, он стал первым римским полководцем, действующим против германских племен на их родной земле (надо отметить, что германцы избегали боя, и Цезарь лишь продемонстрировал потенциальные возможности своей армии). В следующем году операция повторилась, и римляне продемонстрировали местным племенам свою способность создавать подобные чудеса по собственному желанию. И в 55 и в 54 гг. до н. э. Цезарь руководил экспедициями в Британию, в то время таинственный остров для римлян, пока Неизведанный край.

Как пишет сам Цезарь, он считал, что галлам во время недавних кампаний помогали бритты, что и послужило причиной вторжения. Возможно, бритты и оказывали содействие галлам, но вряд ли оно было значительным. Светоний приводит нам другой мотив, утверждая, что Цезаря привела в Британию любовь к жемчугу, поскольку считалось, что на острове его очень много. Как бы то ни было, главным мотивом было желание римлян добиться того, что раньше не удавалось никому.

Британия была страной чудес, обитатели которой сражались, стоя в колесницах, как герои «Илиады», — галлы отказались от колесниц несколько веков назад. Цезарь добился официального подчинения юго-восточных племен острова и обложил их ежегодной данью, хотя нам не известно, выплачивалась ли она когда-нибудь. Важнее то, что объявленные сенатом благодарственные молебствия длились дольше, чем все предыдущие.

Не имеет значения, что обе экспедиции едва не закончились катастрофой, когда значительная часть флота была уничтожена во время штормов, и одно время казалось, что экспедиционные отряды просто будут выброшены на остров. Многие современные комментаторы считают, что экспедиции в Британию были подготовлены плохо и проведены на грани опасного безрассудства. Нет никаких свидетельств того, что кто-либо из современников Цезаря разделял подобную точку зрения. Цезарь был нисколько не храбрее большинства римских полководцев, но он был, несомненно, удачливее.{209}

Зимой 54–53 гг. до н. э. Цезарь потерпел свою первую серьезную неудачу, когда началось восстание эбуронов, и пламя мятежа быстро распространилось среди других племен белгов. Недавно набранный XIV легион и еще пять когорт подверглись нападению в зимой, и после переговоров с вождем Амбиоригом командир этого соединения заключил перемирие. Затем эти войска покинули зимний лагерь, чтобы присоединиться к остальной римской армии.

Не ясно, были ли дальнейшие действия умышленными или спонтанными — истину в таких делах очень трудно установить, как и в похожих случаях резни во время перемирий в форте Уильяма Генри в 1757 г., Кабуле в 1842 г. и Каунпоре в 1857 г. — колонна римлян попала в засаду в лесистой местности и была фактически истреблена. Цезарь возложил вину за случившееся на раздельное командование (за которое, очевидно, ответственен был он сам, хотя автор «Записок» и не упоминает об этом) и в особенности на легата Сабина, чье поведение Цезарь счел трусливым и противоречащим римским канонам. Другие наши источники рассматривают этот случай как одно из немногих серьезных поражений, виня в нем Цезаря, хотя он лично при этом не присутствовал. Светоний сообщает, что, получив известие об этой резне, Цезарь дал клятву не бриться или не стричь волосы, пока не отомстит за гибель своих солдат.

После этого успеха главные силы эбуронов рассредоточились, поскольку каждый воин вполне был доволен и славой, и добычей, но Амбиориг со своей охраной отправился к нервиям и убедил их напасть на легион, разбивший зимний лагерь на их землях. Здесь командовал Квинт Цицерон, брат знаменитого оратора, который решил держать оборону и отказался начать переговоры о перемирии с врагом.

Цезарь быстро собрал только те войска, которые находились в его непосредственном распоряжении — два легиона неполной численности и какое-то количество вспомогательной кавалерии. Имея в своем распоряжении более 7000 человек, он отправился на помощь гарнизону Квинта Цицерона. Войско Цезаря уступало врагу в численности, а имевшегося продовольствия хватило бы для очень недолгой кампании, но несмотря на это великому полководцу удалось втянуть нервиев в сражение при неблагоприятных обстоятельствах и быстро обратить их в бегство. Когда осада с лагеря Квинта Цицерона была снята, обнаружилось, что почти все его солдаты получили ранения.

Зима еще не закончилась, было трудно добывать продовольствие и фураж и поэтому в боевых действиях наступил перерыв на несколько месяцев. Однако Цезарь возобновил кампанию раньше, чем ожидалось, и быстро организовал ряд карательных экспедиций против взбунтовавшихся племен. В свою очередь, варвары были застигнуты врасплох и не могли защитить от опустошения свои земли. Большинство сдалось, но когда эбуроны попытались сопротивляться, Цезарь объявил, что любой может свободно грабить их поселения. Он предпочел, чтобы неизбежные потери в стычках во время мародерства понесли алчные отряды местных грабителей, вскоре устремившиеся сюда со всей Галлии и Германии, а не его собственные легионеры.{210}