М. Воробьев - Русская история. Часть I
С. М. Соловьев видел причину смуты в борьбе старых дружинных порядков и новых порядков — государственных, а второй причиной указывал разрушающую роль казачества. Думаю, что это интересно с точки зрения историографии вопроса. Н. И. Костомаров, которого у нас сейчас очень любят читать, говорил о том, что смута носила чисто случайный характер и во всем виновато влияние Польши, иезуиты, католичество и т. д. Приблизительно так же этот вопрос формулировали остальные русские историки до С. Ф. Платонова. Платонов впервые совершенно определенно связал смуту с царствованием царя Ивана и показал, что причинами ее были следующие факторы:
{стр. 87}
1. Прекращение династии.
2. Резкий упадок хозяйства страны. Если сравнивать цифры, говорящие о вывозе за рубеж товаров в начале царствования царя Ивана и в начале царствования его сына Федора Иоанновича, то мы увидим падение в несколько раз вывоза русских товаров, т. е. страшный упадок торговли. А раз так, то, следовательно, и кризис финансовый. Если к этому добавить последствия Ливонской войны, чумы, крымского набега и опричнины, то станет очевидным, что все это залечить за 10–15 лет бы то невозможно.
3. Бесспорная утрата авторитета власти. Те методы, которые использовал царь Иван, приводили к тому, что люди, которые так или иначе должны были контактировать с самодержавным царем, не уважали, а боялись его. Основным началом их поведения было желание выжить любыми способами. Следовательно, ни о какой объединяющей идее — монархической, религиозной, национальной — речи тогда быть не могло, т. е. фактически создавалась причина для возникновения определенного нигилизма в отношении источника власти, ее носителя. И это чрезвычайно важно, потому что вся смута — это беспринципная, подлая, наглая борьба за власть отдельных лиц, группировок, которые руководствовались только своими личными целями.
Мнение о том, что смута возникла случайно, я думаю, ошибочно, потому что те причины, которые мы сейчас выяснили, достаточно очевидны. Другая точка зрения — что анархическое начало искони свойственно русскому народу, — не выдерживает вообще никакой критики, потому что, наблюдая весь ход русской истории, мы видим, что русские люди, осознанно или неосознанно, но всегда стремились сохранять государственность несмотря ни на что. И если все-таки наступал кризис, то всегда находились здоровые силы, которые в конечном итоге восстанавливали государственность в стране. Жить иначе мы не можем. Если будет утрачена государственность, мы погибнем как народ, и это было понятно уже тогда.
Итак, что же произошло непосредственно в годы, предшествовавшие смуте? Правление царя Федора Иоанновича ознаменовалось только двумя событиями, которые заслуживают серьезного рассмотрения. Одно всем известно — смерть царевича Дмитрия в Угличе, а другое — это правление Бориса Годунова.
Борис Годунов, достигший высших должностей при царе Иване, был опричником, о котором ничего нельзя сказать отрицательного. Он был опричником по положению, и, видимо, у него хватило ума, чтобы не запачкаться во всей этой гнусности. Фактически он стал правителем государства при царе Федоре, и тут ничего странного нет, потому что, во-первых, его родная сестра была женой царя Федора, русской царицей, а во-вторых, он уже стоял на вершине власти при царе Иване. Первоначально он управлял вместе с Никитой Романовичем Захарьиным, но когда тот в 1585 году умер, то до смерти царя Федора Годунов фактически является правителем нашей страны, поскольку царь Федор только царствовал, но совершенно не вникал в дела управления.
Управлял Борис чрезвычайно разумно, очень практично, и в этот период действительно можно говорить о каких-то мирных спокойных процессах. Вместе с тем Борис, бесспорно, заботился о престиже страны, о престиже Церкви, потому что именно в этот период, в 1589 году, Русскую Церковь начинает возглавлять патриарх. Все переговоры с восточными патриархами по этому вопросу велись непосредственно Борисом или людьми, которых он назначал, и здесь проявились его поразительные дипломатические способности.
Теперь — угличское дело. Довольно быстро после смерти царя Ивана его седьмая супруга вместе с сыном, царевичем Дмитрием, и своими братьями были отправлены в Углич в ссылку. Ссылка — это не обязательно заключение и не обязательно Сибирь. Углич был, конечно, захолустьем, но в то же время захолустьем не очень далеким. Для того, чтобы там все было в порядке, за ссыльными присматривал дьяк Битяговский и несколько его помощников, но тем не менее 15 мая 1591 г. царевича Дмитрия нашли с перерезанным горлом во дворе терема, где он жил вместе с матерью.
Всем, кто читал Пушкина, должно быть хорошо известно, что царевича Дмитрия убили по приказу Бориса Годунова. Пушкин написал своего «Бориса», следуя изложению Карамзина, а уж в «Истории» Карамзина тот действительно предстает этаким романтическим злодеем шекспировского толка. Пушкин это еще более романтизировал. Ну а потом последовали Мусоргский, Шаляпин, и дело было сделано уже на века. Надо сказать, что Бориса Годунова считали убийцей или по крайней мере организатором убийства С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, Н. И. Костомаров, Н. М. Карамзин — короче говоря, все наши авторитеты. Но самое интересное — то, что источники, которые являются причиной такого взгляда, все возникли спустя примерно 15 лет после гибели царевича. Они сбивчивы, в деталях противоречат друг другу, все написаны задним числом и излагают события буквально следующим образом (я коротко их изложу, чтобы у вас было представление). Царь Борис хотел в 1591 году извести царевича и сначала подсылал людей с ядом, но ничего не получилось. Тогда был отправлен тот самый Битяговский со своим сыном и племянником Никитой Качаловым, была подговорена мамка, которая ходила за царевичем. И вот в роковой день 15 мая в 12 часов дня, в яркий солнечный день на крыльцо терема забираются убийцы, ждут, когда царевич спустится вниз поиграть. Он спускается, и один из убийц спрашивает: «А что это у тебя, царевич, на шее? Старое ожерельице или новое?» Тот отвечает что-то, подымая шею, и тогда ему наносят удар по горлу, причем удар плохой, неверной рукой, гортань захвачена не сразу, надо дорезать царевича. Мамка начинает кричать, но почему-то ее собственный сын тоже помогает убийцам. Короче говоря, они убиты, пономарь бьет в набат, сбегается народ, выбегает царица, Мария Нагая, кричит: «Убили!» Разрывают на части Битяговского, который прибежал на крики, разрывают на части убийц.
{стр. 88}
Этот рассказ в разных вариантах начинает гулять, приблизительно с 1606 года, по бесконечному количеству русских рукописных сборников, рукописных текстов, хронографов и т. д. А почему он не появился там сразу, уже в 1591 году? Тут возникает вопрос: а не был ли Борис Годунов психически неполноценным человеком? Кому еще придет в голову устроить политическое убийство таким вот образом: в 12 часов дня, при огромном количестве свидетелей, абсолютно не подготовленными убийцами? Можно подумать, что Борис тут действовал не как политик, прошедший школу жизни при Иване Грозном, а как дилетант, вообще не знакомый с азами политической деятельности. В это мы с вами никогда не поверим. При Иване Грозном он насмотрелся на столько убийств, тайных и явных, на столько отравлений всех видов, что, думаю, пожелай он совершить что-либо подобное, царевич захворал бы и в нужный момент тихо умер естественной смертью. Вообще люди того времени были достаточно закалены и умели решать подобные проблемы, когда хотели.
Значит, сама нелепость подобного хода событий говорит против того, что излагается в этих бесконечных текстах. Либо Борис Годунов дурак, либо он умный. Если дурак, то да, так получилось; но он умный, значит, так получиться не могло.
Как мы знаем, весть о смерти царевича достигла Москвы через два дня, и сразу оттуда была направлена следственная комиссия во главе с Василием Шуйским, о котором мы с вами еще будем говорить. Комиссия расследовала обстоятельства смерти и буквально записала следующее: царевич, играя в свайку (вариант игры в ножички), неожиданно задергался в припадке эпилепсии, которой он был подвержен, и ножом, который был зажат у него в руке, нечаянно ударил себя по сонной артерии.
Это не самоубийство, это трагический случай. И комиссия пришла к выводу, что Нагие напрасно возвели обвинение на царских приставов, что Битяговский действительно был разорван толпой по наущению Нагих, что действительно были убиты и его сын Данила, и Никита Качалов, что ножи, вымазанные кровью, были следствию подброшены (потом выяснилось, что ножи мазали кровью на бойне). Короче говоря, было принято во внимание, что следствие пытались ввести в заблуждение и что имело место подстрекательство народа к бунту.
Царица Мария Нагая была тут же отправлена в далекий монастырь и пострижена в монахини; братья ее были разосланы подальше, а часть угличан, которые были уличены в преступлениях и убийствах, казнены. Следственное дело это напечатано, и его можно прочитать в том виде, в каком оно сохранилось. С. Ф. Платонов, разбирая обе версии, анализируя текст беспристрастно, пришел к выводу, что все-таки, пожалуй, ближе к истине результаты следствия Василия Шуйского. Конечно, он не вызывает никаких симпатий и доверять такому человеку лишний раз не следует, но Платонов находит в следственном деле так много наивных и естественных подробностей, которые нельзя было бы выдумать. И нельзя не отметить, что все изложения этого события, обвиняющие Бориса, появляются только спустя 15 лет после случившегося.
