Латышские стрелки в борьбе за советскую власть - Коллектив авторов
В конце июня или в начале июля 1919 года наш полк наконец отправили на фронт. Мы заняли позиции неподалеку от Даугавпилса, в окрестностях станции Ваболе. Целый год, с июня 1919 года до июня 1920 года, полк находился на фронте, непрерывно участвуя в боях. Все эти сражения я не берусь описать. Попробую рассказать только о тех. которые больше других запечатлелись в моей памяти и в которых я вместе со стрелками нашей роты принимал участие.
Берег Даугавы, на котором наш полк занял позиции (траншеи старой русской армии), очень пострадал во время Первой мировой войны. На противоположном берегу Даугавы, на прежних позициях немецкой армии, укрепились литовские белогвардейцы. Интенсивно начали действовать разведчики. Подготовка наступления и форсирования Даугавы требовала тщательной разведки сил противника.
В районе позиций нашего полка местных жителей в то время почти не было видно. Вся эта местность в годы Первой мировой войны была совершенно разорена, а жители эвакуировались в глубь России. Только изредка можно было встретить какую-нибудь семью, обосновавшуюся в землянке старой армии. Эти люди жили впроголодь, питаясь главным образом щавелем и другими дикорастущими растениями. И хотя нас плохо снабжали продуктами, мы не упускали возможности поделиться нашими скудными запасами с местными жителями, особенно с детьми, которым мы отдавали весь свой сахарный паек.
Ранним утром в начале июля 1919 года, когда матушка-Даугава еще дремала, окутанная утренним туманом, наш полк начал форсирование реки. Операция происходила очень организованно. Лодки и плоты, направляемые умелыми руками даугавчан, быстро скользили по воде. Среди знающих свое дело перевозчиков были стрелки-даугавчане из Екабпилса и Крустпилса – Эглитис, Карл Рутманис и другие. Операцией форсирования руководили командир нашей роты Печкурис (по национальности литовец), командир взвода – рижский рабочий Янис Гутманис (погиб на польском фронте в 1920 году) и вожак нашей коммунистической молодежи Валдемар Балодис.
Наше дружное «ура», бурная, стремительная высадка на земгальском берегу и вторжение в траншеи белогвардейцев ошеломили их. Ручными гранатами мы начали очищать старые немецкий траншеи от литовских белогвардейцев. Те, не приняв рукопашный бой, в чрезвычайной панике кинулись бежать, бросая свои пулеметы, винтовки и даже обозы с боеприпасами. Даугаву мы форсировали со сравнительно небольшими потерями.
Стрелки стремительно продвигались вперед, не давая противнику опомниться от первого удара и оказать сопротивление. Правда, некоторые белогвардейские части пытались организовать сопротивление, используя старые немецкие укрепления – траншеи, бетонированные землянки и т. д., которых было очень много на всем широком земгальском побережье. Но все эти попытки были подавлены. Противник был не в силах ни остановить, ни даже замедлить наступление стрелков.
Мы должны были спешить, чтобы в тот же день взять Бебрене. Имение Бебрене в годы Первой мировой войны принадлежало к числу важных стратегических пунктов немецкой армии. Немцы построили здесь узкоколейную железную дорогу, окружили центр имения глубокими окопами, землянками и большими помещениями для нужд армии.
Со стороны Даугавы и Илуксте взять Бебрене было трудно, так как приходилось двигаться через большое открытое поле. Мы маскировались в густой ржи. Были также посланы две группы стрелков в тыл белых в направлении Боканы и Анцены.
Начался бой. Окрестности имения Бебрене наполнились грохотом сражения. Работали пулеметы и винтовки. Артиллерия, поспешив на помощь, открыла огонь по позициям белых. Хотя белые держались упорно и открыли по нам сильный ружейно-пулеметный огонь, цепь стрелков приближалась к их окопам.
Местами уже пошли в ход ручные гранаты. Рукопашная была неизбежна. Белые, опасаясь окончательного разгрома, начали отступать, бросая своих раненых и убитых.
Когда они, откатившись через Бебрене, начали собираться на большаках, ведущих на Боканы и Анцены, их встретили там сильным ружейно-пулеметным огнем два заранее высланных отряда стрелков.
На полях густой, еще зеленой ржи осталось лежать много раненых и убитых белогвардейцев. Наш полк взял трофеи и пленных. Большинство белогвардейцев было одето в форму старой русской армии.
Имение Бебрене мы нашли в хорошем состоянии: там было много скота, инвентаря, поля были засеяны и обработаны, хозяйственные постройки во время войны не пострадали. Старым коммунистам нашей роты было поручено передать имение Бебрене со всем движимым и недвижимым имуществом – скотом, семенами и орудиями труда – в распоряжение батраков имения. Из среды батраков были выдвинуты руководители имения. Эти же коммунисты помогли бебренским батракам организовать управление имением. Батрацкий комитет, в свою очередь, выдал стрелкам из амбаров имения продукты – хлеб, мясо, молоко. Едой мы были обеспечены хорошо. Хороший хлеб, сытные обеды с мясом и каждому по штофу молока в день – такой пищи мы уже давно не имели.
Группа молодых стрелков каждый день отправлялась в разведку в сторону Вилишки и Алксне. Иногда уходили на 15–20 км в глубь занятой белогвардейцами территории. Здесь нам часто приходилось сталкиваться с их полицией. В одну из таких разведывательных вылазок мы натолкнулись на дом волостного правления, где белогвардейская полиция держала арестованных коммунистов и сочувствующих им. Мы окружили дом (к сожалению, я не помню названия этой волости). После короткого боя полиция была уничтожена и арестованные освобождены. Среди них были женщины с детьми; последние, слыша выстрелы и взрывы ручных гранат, громко плакали. Освобожденные обрадовались, узнав, что мы красноармейцы, латышские стрелки. Женщины с детьми и старики скрылись у своих. Те мужчины, которые были в состоянии носить оружие, присоединились к нам, воспользовавшись оружием бежавших и убитых полицейских. Позднее из них получились храбрые стрелки.
С нетерпением ждали мы приказа о наступлении. В Бебрене мы простояли почти две недели. Хорошее питание и сравнительно беззаботная жизнь сделали свое – стрелки хорошо отдохнули после дней, проведенных впроголодь на опустошенном берегу Даугавы, легко раненные почти совсем поправились и вернулись в строй. Мы подружились с бебренцами и батраками имения. Только местный католический ксендз нас страшно возненавидел. Он ненавидел нас как «красных» и еще более за то, что некоторые наши ребята очень усердно и не без успеха заигрывали, «подъезжали» к молодым, хорошеньким служанкам ксендза, которые потихоньку охотно встречались с ними. Продуктовые запасы ксендза основательно поубавились в пользу стрелков, приглянувшихся служанкам.
Наступил час расставания с гостеприимным Бебрене. Мы должны были перейти на другой участок фронта, ближе к Даугавпилсу, где концентрировались силы белых, и задержать продвижение противника на Даугавпилс. Оставив Бебрене, мы отправились в сторону Илуксте – Эглайне.
На новом участке фронта противник стянул против нашего полка значительные силы – всевозможный сброд – немцев, русских, литовцев,
