Константин Рыжов - 100 великих россиян
Теперь книгоноши хорошо торгуют изданиями книжного склада «Посредник», дешевыми отдельными брошюрами сочинений Пушкина, Толстого и др. «Теперь, почитай, ими и торгуешь, а разные сказки про Бову и Еруслана теперь хоть и не носи совсем…»
В 90-е гг., когда спрос на дешевые книги в народной среде резко возрос, «Товарищество Сытина», раньше других утвердившееся на этом рынке, стало получать большие доходы. К началу Первой мировой войны оборотный капитал «Товарищества» превысил 14 млн. руб, а паевой достиг 3,4 млн. Даже трудности военного времени не поколебали его положения. В 1915 г. доходы Сытина более чем вдвое превысили общую прибыль четырех крупнейших московских типографских предприятий, хотя еще в 1913 г. оно им заметно в этом уступало.
Конец росту сытинского могущества положила только Октябрьская революция. Хотя Сытин, единственный из всех прежних издателей, пошел на сотрудничество с новой властью, это не избавило его от жестоких ударов — уже в ноябре-декабре 1917 г. несколько его крупных типографий, многие магазичы и склады с книгами были национализированы советской властью. Однако, оставшиеся в его распоряжении типографии продолжали выпускать книги, несмотря на начавшуюся разруху, голод, дефицит бумаги, мобилизацию рабочих и жесткий гнет большевистской цензуры. В тяжелый 1918 г. Сытин выпустил около 30 названий учебников, причем тираж некоторых из них достигал 100 тыс. экземпляров. Но постепенно объем изданий стал сокращаться. Летом 1919 г. Моссовет национализировал принадлежавшую Сытину типографию Коноваловой, а зимой 1920 г. та же судьба постигла типографию «Товарищества Маркса» в Петрограде. Потеря двух больших типографий была для Сытина очень чувствительна. К тому же контроль над его деятельностью со стороны государства постоянно возрастал. Сытин писал, что с конца 1919 г. он перестал быть самостоятельным издателем, а превратился в «подотчетного исполнителя» Госиздата, который указывал «что печатать, в каком количестве и какого качества». Несколько оживилась его деятельность с началом НЭПа, однако о том, чтобы вернуться к прежним масштабам изданий, конечно, не могло быть и речи. Все частные издательства по-прежнему напрямую зависели от Госиздата, а оно не спешило их поддерживать. Между тем устройство и модернизация типографий, издание новых книг требовали больших капиталов, которых у стареющего издателя уже не было. Большой ущерб нанесло Сытину петроградское наводнение 1924 г., уничтожившее весь запас его бумаги. Он с грустью понял, что пришло время отойти отдел. Некоторое время он еще работал консультантом Госиздата по вопросам снабжения, но болезни и старческая немощь постепенно брали над ним верх. В 1927 г. Совнарком «в виду заслуг Сытина в области издательского дела и народного просвещения» назначил ему персональную пенсию. Умер великий русский издатель в ноябре 1934 г.
Ермак — Степан Разин
На протяжении долгого периода времени казачество было неотъемлемой частью русской общественной жизни. В XVI–XVIII веках российская цивилизация представляется сложным симбиозом двух взаимосвязанных, но глубоко противоположных по духу общественных систем: с одной стороны мы видим историческое ядро страны с деспотической централизованной властью и сложившейся феодальной системой, а с другой — казацкие окраины с присущим им духом вольницы, с выборным демократическим управлением и полным равенством всех членов общины. В противоречивом процессе слияния и взаимного отторжения двух этих частей общества следует, по-видимому, искать истоки многих важнейших исторических событий. Казаки, как известно, были отважными защитниками русских рубежей. Они же были теми бесстрашными мореходами и землепроходцами, теми «русскими конкистадорами», которые, начиная с похода Ермака, за сто с небольшим лет сумели обследовать, покорить и привести под руку московского царя бескрайние просторы Сибири, простиравшиеся от Урала до Тихого океана. Это важное и грандиозное дело было совершено казачеством во многом на свой страх и риск. своими силами, без прямой поддержки, хотя и с одобрения московского правительства. Таким образом, казачество внесло важную лепту в формирование и освоение территории современной России. Но взаимоотношения центра с казачьими окраинами далеко не всегда носили такой согласованный характер. В разгульной казацкой среде не раз зарождались и разгорались могучие мятежи, до самых основ потрясавшие русское государство (достаточно вспомнить великую смуту начала XVII века и бунт Стеньки Разина). И правы, по-видимому, те историки, которые видят в этих событиях не только классовую или антифеодальною борьбу, но и глубинное столкновение двух разных обществ и двух жизненных укладов, из которых государственный в конце концов (но далеко не сразу) сумел возобладать над казацким. Однако это нисколько не преуменьшает значения проигравшей стороны — роль, сыгранная казачеством в общей драме русской истории, была огромна, и собрание жизнеописаний великих россиян будет конечно неполным без включения в него биографии хотя бы двух знаменитых героев казацкой вольницы, двух «Тимофеевичей» — покорителя Сибири Ермака и знаменитого бунтаря Степана Резина.
ЕРМАК
В XVI веке на окраинах российского, государства стал образовываться особый 1 класс «казаков». Уже в первой половине I этого столетия источники упоминают ка1 заков в разных частях русского мира: на Днепре, в восточной Руси, на отдаленном севере и на юге. По разрушении Золотой орды и по раздроблении ее на множество кочевых орд, привольные степи Дона представляли заветную приманку для многих русских людей; удалые головы не боялись опасностей, а напротив, находили в них особую прелесть жизни. Смельчаки удалялись туда, селились и образовывали воинские братства по образу того, которое уже сложилось на Днепре под именем Запорожской Сечи. И там и здесь выборными начальниками были атаманы.
Братства имели свой суд, свою казну и строили свою жизнь на принципах строго товарищества. Менее чем за век донские степи оказались густо заселены этим отважным и предприимчивым народом. Московские цари, начиная с Ивана Грозного, оценив казачью силу, стали оказывать поддержку пограничному воинству, награждая его то подарками, то милостивым словом, а позже — и царским жалованием, принимая часть казаков под свою руку. Эти «списочные» или реестровые казаки, попадая в разряд служилых людей, получали в пользование от государства земли, за которые не платили податей, но обязывались отбывать воинскую службу. Однако очень долго казачья обшина тяготела не к государственности, требовавшей крепких сдерживающих начал, а к «вольнице». Помимо государственных казаков во все это время на окраинах продолжали умножаться «гулящие» люди, которые управлялись сами собой и считали себя независимыми от царя. Здесь же находило приют множество опальных и беглых. В то время побеги были самым обычным и глубоко укоренившимся явлением русской жизни. Отягощенные тяжелыми поборами жители легко снимались с мест, перебегали под руку других хозяев или отправлялись на окраины страны, туда, где уже не было для них никаких государственных повинностей. Такие буйные ватаги из беглых людей со своими атаманами само правительство называло «воровскими» казаками.
В большом количестве шайки таких казаков нашли себе приют на Волге.
Они нападали на послов и купцов, не щадили и царские суда, отбирая казну и товары. Грабежи возрастали с каждым годом. Правительство посылало против разбойников воинские отряды с приказанием хватать и вешать их без суда.
Однако повеления эти было нелегко исполнить — заслышав о приближении царских сил, казаки спешили укрыться в укромных местах. В 1579 г. несколько казачьих шаек под предводительством атаманов Ивана Кольцо, Барбоши и других напали на ногайский город Сарайчик и разорили его до основания. По жалобе ногаев Иван Грозный осудил Ивана Кольцо с товарищами на смерть.
Но те, ловко избежав наказания, явились вскоре в пермской стране.
В это время на северо-востоке Руси ярко проявили себя купцы Строгановы, которые варили соль, вели большой торг мехами с инородцами и привлекали к себе отовсюду переселенцев. Один за другим на берегах Камы и Чусовой они ставили свои городки и крепостицы. Продвигаясь все дальше на восток, Строгановы вскоре вошли в столкновение с зауральским краем. На берегах реки Тобола, Иртыша и Туры существовало тогда татарское царство, носившее название Сибири, с главным городом того же имени. Около 1556 г. у власти здесь утвердился хан Кучум. Он покорил остяков, вогуяичей и усиленно заботился о распространении в своем государстве магометанской веры.
Со Строгановыми у Кучума были постоянные столкновения, в особенности после того как те получили от Ивана Грозного позволение нанимать ратных людей, строить свои городки во владениях хана на реке Тобол и заселять тамошнюю страну русскими.
