Коллектив авторов - Королевский двор в Англии XV–XVII веков
Коттингтон под давлением оппозиции к началу 1642 г. был вынужден покинуть все занимаемые им государственные должности, в том числе должность канцлера казначейства. В дальнейшем он снова присоединился к королю, став в октябре 1643 г. лорд-казначеем, но в июле 1646 г., после капитуляции Оксфорда, эмигрировал из Англии[791]. В 1648 г. Коттингтон был приближен к Генриетте-Марии и в 1649 г. был послан в Испанию, чтобы постараться выискать денежные средства для помощи Карлу I. В Мадриде он был принят очень холодно, и его миссия закончилась ничем[792]. Коттингтон принял решение остаться в Испании. Благодаря помощи английских иезуитов он получил разрешение испанского правительства и поселился в Вальядолиде в том же доме, где он проживал в 1610-х годах, когда входил в состав английского посольства. В 1651 г. Коттингтон принял католичество и умер в 1652 г[793].
* * *Хотя в целом правление Якова I Стюарта может рассматриваться как период доминирования происпанских взглядов при английском дворе, в его последние годы началось сближение Англии с Францией. После краха в 1623 г. идеи «испанского брака», несмотря на данное парламенту обещанию не заключать без его ведома соглашений с иностранными государствами, в начале 1624 г. Яков I повел переговоры с Францией касательно брака принца Уэльского Карла с принцессой Генриеттой– Марией, дочерью Генриха IV. Инициатором брака был Бекингем, который после возвращения из Мадрида был занят поиском средств и союзников для начала войны с Испанией. Во Франции главным сторонником брака стала королева-мать, Мария Медичи[794].
Трудности в ведении переговоров были обусловлены различием в целях, которые преследовали английская и французская стороны: Англия требовала от Франции союзного договора, направленного против Испании, тогда как французы настаивали на возвращении прав английским католикам[795]. После подписания брачного договора Англия, для которой главной целью стало возвращение на законный трон сестры короля Елизаветы и ее мужа Фридриха, изгнанных из Пфальца имперскими войсками, могла рассчитывать на помощь французов в борьбе против Габсбургов.
В мае-июне 1625 г. был заключен брак Карла I и Генриетты-Марии. Отношения молодых супругов с самой первой встречи были далеки от идеала. Пятнадцатилетняя принцесса, оторванная от родного очага и заброшенная в абсолютно незнакомую для нее среду, в силу возраста и нехватки жизненного опыта довольно долго и трудно адаптировалась к обстоятельствам ее новой жизни. Долгое время королева была замкнута и грустна, огорчая этим своего супруга. В свою очередь, Карл вначале также не делал серьезных попыток расположить к себе королеву и не скрывал негативного отношения к ее свите, главным образом к мадам де Шеврез[796].
Высокомерие королевы, ее французские манеры, темперамент и ревностная приверженность католицизму не находили понимания при дворе и только мешали всяким попыткам королевы найти общий язык с англичанами[797]. После множества мелких ссор, связанных с окружением и обустройством двора Генриетты-Марии, и нескольких дерзких поступков, самым ярким из которых был отказ молодой королевы участвовать в церемонии коронации Карла I, король был вынужден пойти на крайние меры. Летом 1625 г. свита королевы, членов которой Карл I считал ответственными за разлад в отношениях с супругой, была выдворена из страны. С Генриеттой-Марией остались лишь ее няня и несколько слуг, а места французских фавориток королевы заняли английские леди[798].
Взаимоотношения супругов были усугублены позицией, занятой герцогом Бекингемом. Бекингем, бывший фаворитом Якова I, сохранил свое положение и при новом короле, на которого имел огромное влияние. Что касается Генриетты-Марии, то ее герцог изначально рассматривал как своего главного конкурента при дворе, делая все возможное, чтобы расстроить отношения королевской четы[799].
Первые годы Генриетта-Мария, чувствовавшая себя в Англии чужой, абсолютно не интересовалась политикой. Даже начавшийся в 1627 г. конфликт между Англией и Францией оставил ее равнодушной. По свидетельствам очевидцев, все свое время королева проводила в компании нескольких очарованных ею английских леди[800]. Ухудшение отношений между Англией и Францией, обусловленное фактическим отказом последней вмешиваться в англо-испанское противостояние, поставило обе стороны на грань войны. Бекингем также крайне болезненно воспринял отказ французской стороны принять его в качестве посла во Франции. В конце февраля 1627 г. дипломатические отношения между странами были прерваны[801].
Хотя французский двор был настроен против Бекингема, Франция не желала войны, которая должна была навредить развитию морской торговли и была бы только на руку Испании[802]. Столкновение с Францией не отвечало и потребностям англичан, однако война все-таки была развязана благодаря настойчивости Бекингема, стремившегося наказать французского короля. Успешная война против французских католиков могла также способствовать возвращению Бекингемом популярности в среде английских протестантов[803]. Летом 1627 г. Бекингем предпринял опрометчивую попытку оказать помощь французским гугенотам, осажденным в крепости Ла-Рошель, но потерпел сокрушительную неудачу. Данное обстоятельство самым плачевным образом сказалось на отношении англичан к королевскому фавориту[804]. Парламент, созванный Карлом I в 1628 г., обвинил герцога в предательстве интересов страны и провальной внешней политике, результатом которой стали войны с Испанией и Францией, и потребовал суда над Бекингемом[805].
Кардинальным образом ситуация изменилась после смерти Бекингема. Генриетта-Мария получила возможность сблизиться с супругом, лишившимся лучшего друга и главного советника. Маловероятно, что Бекингем уступил бы королеве свое место в окружении короля, но теперь она не имела соперников. С этого времени король и королева стали по-настоящему близки и счастливы[806].
Тесное общение с Карлом I помогло Генриетте-Марии наладить связи с самыми значимыми лицами королевства. Французский посол Шарль де л’Обепин, маркиз Шатонеф, прибывший летом 1629 г. в Англию с целью заключения мира и достижения возможного сотрудничества с англичанами против Мадрида, нашел королеву окруженной самым пристальным вниманием короля и придворных[807].
Ведение мирных переговоров с Францией упиралось в требование Карла I амнистии и свободы вероисповедания для гугенотов Ла-Рошели. В ответ Ришелье справедливо указывал английскому послу Уолтеру Монтагю, что ему было странно наблюдать вмешательство Англии во внутрифранцузские дела, тогда как Франция не требовала никаких уступок для английских католиков[808]. Согласно мирному договору, заключенному в августе 1629 г., Карл1 отказывался от вмешательства во внутренние дела Франции, касавшиеся ее протестантских подданных, тогда как Людовик XIII, в свою очередь, снимал свои претензии к Карлу I, касавшиеся обязательства по содержанию свиты королевы и возращению прав английским католикам, как это подразумевалось статьями брачного договора. Как утверждает венецианский посол Контарини, Карл I был очень разочарован требованиями Ришелье и говорил, что французы, по его мнению, своим упорством сами толкали Англию в объятия испанцев[809].
Шатонеф находился в Англии чуть менее года и за это время развил завидную активность, заведя множество знакомств и став желанным гостем при дворе. Главной целью пребывания маркиза в Англии после заключения мирного договора было ведение переговоров об оборонительном и наступательном союзе и противодействие подобным переговорам Англии и Испании[810]. Однако Шатонеф быстро оценил обстановку, отметив отсутствие каких бы то ни было перспектив для французской стороны. Наблюдая за ростом происпанских взглядов при дворе Карла I, Шатонеф предпочел не предпринимать активных действий из опасения, что его тщетные попытки склонить на свою сторону англичан могут только ухудшить общую ситуацию[811]. Тем не менее, Шатонеф приложил все усилия, чтобы стать своим человеком при дворе: французский посол добился расположения короля и королевы, которую он посещал каждый день[812].
Подписание договора с Францией имело и другое важное последствие помимо собственно прекращения войны. С этого момента началась политическая активность Генриетты-Марии, воодушевленной наконец-то достигнутым компромиссом между Карлом I и ее братом Людовиком XIII[813].
