Алексей Смирнов - Арабо-израильские войны
* * *
Вернемся в то утро 5 июня, когда еще все самолеты были целы. Утром того дня заместитель Верховного главнокомандующего, он же командующий сухопутными силами маршал Амер, военный министр Бадран и командующий ВВС Махмуд, в сопровождении большой группы генералов, на борту транспортника ИЛ-14 вылетали в инспекционную поездку в войсковые части на Синай. Из-за предосторожности, с целью обеспечения их безопасности, всем батареям ПВО было приказано до полудня не открывать огонь по низколетящим самолетам (что, как оказалось, сыграло только на руку израильским агрессорам).
Среди встречавших офицеров на авиабазе Бир-Тамада был и Саад эль-Шазли, в следующей войне ставший одним из самых блестящих военачальников египетской армии, а тогда командир десантников. "Мы ждали Амера, и вдруг около восьми утра с летного поля раздались оглушительные взрывы... Одновременно израильтяне атаковали и соседний аэродром в Файде..."
Бадран: "Пилот в воздухе получил сообщение, что все аэродромы подверглись интенсивным атакам врага. Амер был крайне изумлен, приказал поворачивать обратно и сразу возвращаться в Каир для срочной посадки. Оказалось, это не так просто сделать, мы рисковали угодить под их огонь".
Наконец, ИЛ-14 приземлился, и Амер помчался в свой штаб. Полковник Ахмед Факер видел его в момент прибытия: "Амер был в состоянии коллапса. Он прошел в оперативный зал, чтобы разобраться в ситуации, и скоро понял, насколько она безнадежна". Вспоминает бывший начгенштаба Фавзи: "Амер был зол и абсолютно выведен из себя. Он приказал командующему ВВС Сидки Махмуду ввести в действие план нашей контратаки "Fahad". Махмуд просто ответил - я не могу, потому что у меня уже нет самолетов. После этого маршал Амер впал в какую-то прострацию. Я никогда прежде не видел его в таком состоянии".
Итак, можно констатировать, что снова арабы так и не смогли правильно воспользоваться и распорядиться имевшимся у них военно-техническим потенциалом. В очередной раз бахвальство и фанфаронство, неспособность просчитать и спрогнозировать все возможные ситуации и варианты, особенно с учетом могущих возникнуть тяжких последствий, так подвели их. Израиль, без сомнения, не потерял времени зря, предыдущее приключение на Суэце в 1956 году только добавило ему уверенности, все маршруты были хорошо изучены, все возможные ситуации отработаны на штабных играх, а помощь старых колониальных держав уже не требовалась.
По итогам первого дня египтяне все-таки утверждают, что их зенитчики из ствольной артиллерии сумели сбить до 30 самолетов противника, а вот ракетчики оказались "не готовы".
Дальше начался какой-то кошмар, и, по образному выражению президента Насера, "после первого удара никто не знал, где голова, а где ноги". Египетский Генштаб в значительной мере утратил контроль над общей ситуацией, а командные пункты - на местности.
...Как древние колесницы смерти, в тучах песка и пыли ревущие "центурионы" и "паттоны" надвигались на слабо оборудованные позиции египтян. Там, где пехота и артиллеристы упорствовали и не бежали сразу, немедленно вызывалась авиация, которая не жалела ни бомб, ни ракет, ни напалма.
События на сухопутном театре проходили следующим образом: на севере части генерала Исраэля Таля в течение первых суток 5 июня преодолели оборону египтян в секторе Газа и затем по прибрежной дороге вновь устремились к Эль-Аришу. Южнее усиленная дивизия Ариэля Шарона завязала сражение за укрепрайон Абу-Авейгила - Эль-Кусейма. Как и в 56-м, это был "крепкий орешек", и добиться успеха в первый день не удалось. К этому времени египтяне, очевидно, освоили советские пушки и гаубицы как надо, и именно артиллерия сорвала все попытки Шарона ворваться на их позиции. Опять пришлось прибегать к нестандартным ходам, и ночью в тыл к артиллеристам был выброшен батальон десантников.
Танковая дивизия Авраама Иоффе имела свое задание. Войдя в промежуток между частями Таля и Шарона, его "центурионы" прямо сквозь песчаные дюны устремились на запад. Танкистам было приказано не ввязываться в позиционные бои и не обращать внимания на свои фланги.
К утру 6 июня Таль заметно продвинулся к Эль-Аришу, Шарон замкнул противостоящих защитников Абу-Авейгилы в клещи, а Иоффе, теряя свои "центурионы" - в основном из-за нехватки горючего, - вел их форсированным маршем к перевалу Митла. К 18.00 подчиненный ему полковник Иска Шадми оседлал перевал, при этом у него было всего 9 танков, из которых четыре машины дошли на буксире, так как у них кончилось горючее. В этот же день командующий Амер отдал приказ об общем отступлении, чем окончательно деморализовал свои войска.
Утром 7 июня танки Шадми были усилены подразделениями полковника Села, подбросил ему подкреплений и Таль (к этому времени он уже вышел к Румани и занял главную авиабазу Синая Бир-Джифгафа). Но основные сражения все-таки шли в районе перевала. Имея "на хвосте" танкистов и десантников Шарона и не совсем ясно представляя, что там впереди, вся масса египетских танков, БТР, артиллерии на тяге и бортовых машин стала сквозь узкое горло ущелья Хиттан продираться на запад. В этой "пробке" застряли сотни машин египтян, и их стала безжалостно уничтожать вражеская авиация. И хотя защитникам Митлы тоже "досталось", шансов у египтян уже не было. Спаслись только те, кто бросив технику, горными и пустынными тропами ушли к недалекому каналу. Этот день 7 июня стал, очевидно, последним и решающим в сражении за Синай. К вечеру морские и авиадесантные части сионистского противника без боя заняли крепость Шарм-аш-Шейх. Египетский гарнизон сопротивления не оказал. Одновременно Ариэль Шарон взял Нехле, который он брал еще в 56-м.
Все это чем-то напоминает разгром французской армии в 1940 году. Как позднее сказал один из руководителей движения Сопротивления: "Мы так легко уступили свою свободу в 40-м... и с таким трудом и такими жертвами обрели ее вновь в 45-м". Это урок для всех остальных.
"К 12 часам 8 июня передовые части израильских войск вышли к Суэцкому каналу в районах Порт-Фуада, Эль-Кантары, Исмаилии и Суэца. К исходу 8 июня активные боевые действия на Синайском полуострове прекратились". (Из сборника "Локальные войны".)
* * *
Надо отдать должное начгенштаба генералу Фавзи. Вместе с подчиненными он составил достаточно грамотный план отхода войск. Эта операция должна была пройти в течение трех дней и четырех ночей, причем части должны были прикрывать друг друга в пути.
Но было уже поздно. В той обстановке план, естественно, до войск не дошел. Каждая часть отступала индивидуально, поддержку и взаимовыручку организовать не удалось.
Абдель Гани Гамаси вспоминал: "Это были ужасающие сцены, когда тысячи машин, танков и тягачей тащились по немногим дорогам, расстреливаемые с воздуха израильскими самолетами... Это была трагедия". Такие сцены не были забыты патриотичными офицерами. В 73-м году Абдель Гани Гамаси станет начальником оперативного управления Генштаба.
* * *
Итак, уже в первый день египетский фронт был фактически сокрушен.
Боевая авиация сожжена на базах, а наземные силы уже начали свое отступление с Синая... В такой обстановке президент Насер позвонил иорданскому монарху. Когда соединение произошло, одновременно был включен израильский магнитофон. Вот недавно обнародованная запись их разговора:
Насер: Алло, доброе утро, мой брат.
Король Хуссейн: Да, я слушаю вас.
Насер: Мы сражаемся со всей нашей мощью на всех фронтах. У нас были первоначальные проблемы, но они сейчас не имеют важности. Мы преодолеем, и Бог будет с нами. Ваше Величество, вы отдадите распоряжение опубликовать заявление относительно соучастия англичан и американцев? Мы позаботимся, чтобы сирийцы тоже опубликовали его.
Король Хуссейн: Хорошо.
Насер: Тысяча благодарностей. Крепитесь. Мы с вами всем сердцем. Сегодня мы направили против Израиля все наши аэропланы. Прямо с утра наши ВВС громят их ВВС.
Король Хуссейн: Тысячи поздравлений! Крепитесь!
Если Насер "сэкономил на правде" и таким образом пытался подтолкнуть Хуссейна к вступлению в войну, то это было излишне. Войска короля уже начали сражение в рамках общей борьбы арабских государств. Иными словами, Хуссейн исполнил свое обязательство, данное Насеру во время их встречи пятью днями раньше.
Перед войной отношения между Насером и Хуссейном были на весьма низком уровне. "Радио Иордании" резко критиковало египетского президента за его сдержанность при нападении израильтян на иорданскую деревню Самуа 13 ноября 1966 года и после уничтожения сирийских МИГов в апреле 1967-го. Насер в ответ не стеснялся в личных нападках на короля. Но после того как Насер направил свои войска на Синай, Хуссейн решил войти в союз с ним. 30 мая, сопровождаемый своим премьером Саадом Джума, он прилетел в Каир. С ними встречались Насер и Амер. Король неожиданно предложил взять копию египетско-сирийского договора о взаимной обороне, Сирию в тексте заменить на Иорданию и подписать этот пакт. Насер с радостью согласился. Статья 7 Договора была немного подправлена, и теперь там говорилось, что в случае войны иорданскими силами будет командовать египетский офицер.
