Ален Демурже - Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.

Обосновавшись на Родосе, госпитальеры застали остров обескровленным; его население составляло не более десяти тысяч. Через век, хотя он не избежал ни турецких набегов, ни чумы, один только город Родос насчитывал 10 тысяч человек[786]. Госпитальеры проводили прагматичную политику развития завоеванной территории, политику, которая была основана на «успокоении» местного населения и на заселении земель. Буондельмонте описал островок Лерос и его замок, «где по ночам из соображений безопасности укрываются все жители острова»[787]; Нисирос защищало пять замков. Замки объединяла система оптической сигнализации (днем сигнал подавали дымом, ночью — огнем), предупреждавшая население о каждом нападении турок. Это не исключило некоторых неприятных сюрпризов, как в 1454 г., когда берега Родоса разграбили, но в целом защита была эффективной. В сельской местности была настоящая жандармерия: в каждой деревне, или «казале», охрану порядка обеспечивал туркопол на жалованье.

Сразу же после завоевания, 14 марта 1313 г., Фульк де Вилларе издал грамоты о заселении, согласно которым земли отдавались в лен в обмен на военную службу. Известны только фьефы, переданные Виньоло, которыми его наследники пользовались лет сто, да фьеф острова Нисирос, пожалованный в 1316 г. двум братьям — Джованни и Буонавите Ассанти с острова Искья за службу на боевой галере[788]. У Лигорио, сына Буонавиты Ассанти, «занимающегося ремеслом пирата» в ущерб ордену и Кипрскому королевству, орден был вынужден конфисковать его часть Нисироса[789]. По сути орден не хотел поощрять эту феодальную систему, чтобы не способствовать формированию аристократии, которая стала бы с ним соперничать.

Кроме того, после отставки Фулька де Вилларе с поста магистра госпитальеры стали поддерживать эмфитевтическое держание, передаваемое пожизненно за выплату чинша и при условии использования земли. Такой режим способствовал развитию мелких независимых хозяйств и был выгоден как родосским грекам, так и латинским иммигрантам. 1 августа 1347 г. Джорджо Козина взял за выплату чинша пятнадцать модье (modiée) земли, в том числе девять невозделанных, при условии, помимо чинша, «что означенный Джорджо в течение двух лет засадит их виноградом». Ставилась задача колонизации, развития и окультуривания[790].

Итак, Родос не знал восстаний знати, тем более что греческой аристократии архонтов на острове не было. Местное греческое население сохранило свои права, особенно религиозные: греческие церкви, за немногими исключениями, не были конфискованы, и греческая иерархия сохранилась, хотя были назначены латинские архиепископ и епископы. В 1474 г. греческие епископы стали коадъюторами латинских[791]. Религиозные меньшинства — сирийцы (иаковиты), армяне, евреи — могли свободно отправлять свои культы. После осады 1480 г. и последующего землетрясения синагога была восстановлена за счет ордена. В честь победы над турками в Бурге были построены две церкви: латинская — Богоматери Победы и греческая — Святого Пантелеймона[792]. Тем не менее Родос не обошла стороной волна антисемитизма, прокатившаяся по Западной Европе в конце XV в. В 1502 г. магистр Пьер д’Обюссон издал декрет об изгнании евреев с острова; эта меру осуществили в очень несовершенном виде, но угроза возникла.

Греки, латиняне и прочие могли свободно жить вместе в родосском Бурге — активной и оживленной части города. Итальянцы и провансальцы покупали здесь дома. Жители пользовались статусом горожан и подчинялись законам и правилам «Capitula Rhodi» — статутов, кодифицированных в начале поселения госпитальеров, исправленных и дополненных 24 февраля 1510 г.[793] Тем не менее отсутствие дискриминации не означало равенства. Греческое население оставалось в подчиненном положении. Греческие крестьяне делились на свободных и пареков — статус последних походил на статус сервов на Западе. Госпитальеры использовали многочисленных рабов. Один статут 1332 г. предусматривал, что, когда брат — владелец казаля умирает, рабы должны, как скот, оставаться на месте, пока не будет принято решение о будущем казаля[794]. Приблизительно до 1380 г. эти рабы были по преимуществу греками. Сами госпитальеры прямо или косвенно участвовали в набегах на византийские земли Морей. Однако после 1380 г. — ив этом надо видеть также результат тогдашнего сближения между Западом и Византией — греческие рабы стали исчезать, сменяясь славянами, турками и азиатами либо африканцами.

Сколь бы мощным ни было развитие, которое сообщили острову госпитальеры, в плане снабжения пищевыми продуктами он оставался зависимым от внешнего мира. Много раз приходилось прибегать к ввозу зерна из Турции. Оборона острова требовала крупных капиталовложений, для которых ему недоставало одних только responsiones от его домов на Западе. Родос не зависел от какой-либо западной «метрополии», даже если считать таковой христианский мир. Он не был колонией. Напротив, он сам эксплуатировал свои «заморские колонии», то есть европейские[795]. Доброе согласие между братьями ордена, латинскими иммигрантами и греческим населением было необходимо для выживания этого государства. Госпитальеры это понимали, и поэтому, в отличие от венецианцев на Крите, им не пришлось иметь дело ни с какими восстаниями — ни греческого населения, ни своих латинских подданных. Конечно, именно по требованию греков, мало склонных биться до конца, Филипп де Вилье де Лиль-Адан в 1522 г. решился на капитуляцию; солидарность и доверие были поколеблены. Однако, когда госпитальеры 2 января 1523 г. покидали остров, с ними отплыло около 4 тысяч уроженцев Родоса, не все из которых были латинянами. А в последующие годы произошло несколько антитурецких манифестаций и возник даже один заговор, в котором приняли участие греки и янычары-христиане из турецкой армии. Он был раскрыт и последствий не имел[796].

Оплот христианства?

Когда общественное мнение на Западе выражало сомнение в том, что от госпитальеров есть польза, последние ссылались на свои действия против турок и мамелюков. Однако эти военные действия чередовались с длительными перемириями. Осторожность и поиски компромисса объяснялись требованиями защиты и выживания Родоса.

Количество братьев Госпиталя, присутствующих на острове, они сами, как я сказал, добровольно ограничили 350 человеками: 300 рыцарей, 20 боевых сержантов и 30 капелланов. Остров и в самом деле не мог содержать больше. В случае угрозы мобилизовали 100 рыцарей дополнительно. Максимум, 500 рыцарей, был достигнут во время осады 1522 г. Тогда в защите города приняли участие 16 тысяч человек — боевые братья, наемники, родосские подданные, обязанные нести военную службу, туркополы (которых на острове Родос было 300–400) и всевозможные вспомогательные войска[797]. На Косе в 1391 г. было 25 боевых братьев, 10 латинских воинов (наемников) и 100 туркополов. Охрану замков обеспечивали греческие или латинские подданные либо наемники[798]. Наличие на Западе тысяч братьев не должно порождать иллюзий: они не были (или уже не были) воинами.

Вопросы безопасности и обороны Родоса и островов решались на море. Орден постоянно держал небольшой флот, к которому при необходимости добавляли реквизируемые купеческие суда; он никогда не состоял более чем из двадцати боевых единиц — один-два больших круглых нефа, орденские галеры либо (частные) галеры некоторых рыцарей, к которым можно добавить галеру держателя фьефа Нисирос или оплаченные галеры наемников. Одна галера выделялась для охраны Родоса, другая — для охраны Коса. Итак, четыре-шесть галер и несколько круглых нефов — таким был постоянный собственный флот ордена. Жан де Ластик, магистр с 1437 по 1454 г., в виде исключения заказал восемь галер. Эти корабли строились в Западной Европе, в Барселоне или Марселе; на верфи Родоса строили только маломерные суда[799]. Для совместных операций с другими флотами Родос, как правило, выделял четыре галеры — и в морскую лигу, которая в 1344 г. завоевала Смирну, и в рейд на Адалию в 1361 г., и в поход на Александрию в 1365 г. Для этой операции была также мобилизована сотня рыцарей.

Число галер волновало орден меньше, чем набор гребцов. До 1462 г. повинность servitudo marina вынуждала часть мужского населения острова служить на галерах. Адмиралу вменялось в обязанность в случае необходимости мобилизовать этих subditii marinarii [несущих матросскую повинность (лат.)] и заботиться о том, чтобы им платили жалованье. В самом деле, это была повинность, передававшаяся по наследству по женской линии. В 1462 г. ее отменили. Может быть, тогда начали прибегать к presse, к насильственной вербовке. Отметим также, что от города Линдоса во время нападения мамелюков в 1440 г. в порядке исключения потребовали экипаж[800].