Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте
Они сели в машину, и, пока ехали, Гарибян расспрашивал Бабаева об устройстве, которое тот накануне обнаружил на буровой. Оно было размером с кирпич, только вдвое толще, имело шкалу со стрелкой, какие-то маховички и ручку для переноски.
- Железный, - сказал в заключение Бабаев. - Железный и покрашен черным лаком. Словом, вылитый амперметр.
- А где он стоял?
Слесарь начал было говорить, но вдруг запнулся на полуслове.
- Ты видишь перед собой дурака! - закричал он. - Большого дурака!..
- Тихо! - прервал его Гарибян. - Ну-ка, спокойнее.
- Понимаешь, какое дело, - торопливо проговорил Бабаев, - вчера этот "амперметр" стоял в углу буровой, у самого входа, так что я не сразу его заметил...
- А сегодня в другом месте?
- Да!
- Возле самой задвижки?
Бабаев кивнул.
- Вон какое дело, - пробормотал Гарибян. - Выходит, этот человек дважды побывал на ноль одиннадцатой! Вчера он увидел тебя раньше, чем ты его. Увидел и поспешил отойти к дороге... Ты испугал его, Джафар.
- Теперь и я понял. Он заметил меня, скорее сунул "амперметр" в угол буровой...
- Это же была главная улика!..
- А утром вернулся и перенес его к задвижке.
- Ну, утром у него могли найтись и другие дела, - сказал Гарибян. - Скорее всего, вернулся вчера же - вечером или ночью.
Гарибян закончил свой доклад, попросил разрешения курить. Разговор происходил у начальника отдела республиканского НКВД полковника Агамирова. Кроме хозяина кабинета и Гарибяна присутствовала Саша Сизова.
В распахнутое окно было видно, как по бухте стлались полосы дыма. Ноль одиннадцатая все еще горела.
- Где ты оставил Бабаева? - спросил Агамиров.
- Ждет внизу. Он нужен?
- Приведи.
- Любопытно, как он отреагирует, - сказал Агамиров, когда Гарибян вышел.
Саша кивнула.
Гарибян ввел Бабаева. Тот остановился у двери, стащил с головы кепку, попытался пригладить волосы. Агамиров подошел к нему, протянул руку:
- Спасибо, товарищ!
- За что спасибо? - ворчливо проговорил Бабаев. - Фонтан-то горит!
И он показал на окно. Саша невольно посмотрела туда же. Взглянула снова, внимательнее. Вскрикнув, вскочила со стула, подбежала к окну.
Поверхность моря была чистой, лишь в глубине бухты виднелись темные клубящиеся пятна, но и они быстро исчезали.
- Закрыли фонтан, - сказал Бабаев и счастливо улыбнулся. Он посмотрел на Агамирова. - Можно я уйду? Сейчас на промысле будет большая работа. Особенно много дел у слесарей. А я бригадир.
- Скоро вернетесь к себе. - Агамиров подвел Бабаева к стулу, усадил. - Полюбуетесь одним предметом и поедете.
При этих словах Саша вышла из кабинета.
- Быстро справились с пожаром, - продолжал Агамиров. - Кто закрывал фонтан?
- Все закрывали, - сказал Бабаев. - Одного назовешь, другой обидится. Эти трое суток люди почти не спали.
Вернулась Саша. Она принесла нечто завернутое в газету.
- Поставьте на стол, - сказал Агамиров.
- Вахсей! - воскликнул Бабаев и невольно отпрянул от стола.
Там стоял черный металлический ящичек размером в два сложенных вместе кирпича, со шкалой, какими-то маховичками и ручкой для переноски.
- Вижу, узнали, - сказал Агамиров.
- Это он! - твердил Бабаев. - Тот самый прибор, начальник!
- К сожалению, нет. Тот взорвался... Значит, утверждаете, что похож?
- Родные братья, начальник!
- Очень хорошо. - Агамиров взял у Саши лист бумаги, положил перед Бабаевым. - Это протокол. Прочтите и, если там все правильно, поставьте подпись.
Бабаев дважды прочитал бумагу.
- Все в точности, - сказал он, взял перо и размашисто подписался.
- Теперь можете ехать к себе. Вы помогли нам, спасибо. Внизу у подъезда ждет машина... - Агамиров посмотрел на Сашу, заканчивавшую разговор по телефону.
- Синяя "эмка", - сказала Саша и положила трубку. - Шофер предупрежден, доставит на промысел или куда вам потребуется. Счастливого пути.
- И вам спасибо. - Бабаев заторопился к двери. - На промысел еду, куда же еще. - У выхода он обернулся, встретился взглядом с Гарибяном: - Буду искать, не беспокойся!
Гарибян кивнул.
- О чем была речь? - спросил Агамиров, когда посетитель ушел.
- Пытаемся найти остатки взрывного устройства. Два сотрудника непрерывно дежурят возле ноль одиннадцатой. Сейчас, когда фонтан уняли, будут работать. Бабаев поможет им.
- Можешь потрогать, - сказал Агамиров, перехватив взгляд Гарибяна, брошенный им на "амперметр". - Не бойся, обезврежено.
Гарибян взял взрывной снаряд, подержал в руках, осторожно поставил на стол.
- Тяжелый...
- Сильная штука, - сказал Агамиров. - Хочешь знать, как она оказалась у нас? Так вот, это подарок. Принес один немец и подарил капитану Сизовой.
- Все шутите, товарищ начальник.
- Это правда, - сказала Саша.
- На-ка! - Агамиров достал из сейфа и протянул Гарибяну картонную папку. - Садись на диван и читай. Там все сказано. Прочти, тебе будет полезно. На мой взгляд, интересный документ... Но прежде следует кое-что пояснить. Было так: пришел посетитель, оказался у дежурного, потом в нашем отделе. С ним работала капитан Сизова.
- Мне кажется, любопытный человек, - сказала Саша. - Хорошо бы вам зрительно представить его, когда начнете читать, - она кивнула на папку. - Парень лет двадцати двух, красное лицо, белые волосы, светлые глаза, огромные рабочие руки. Голос хриплый, будто человек очень простужен...
В папке оказалась стенограмма. Гарибян прочитал ее всю, не отрываясь.
Вот этот документ.
СИЗОВА. Назовите ваше имя.
ПИФФЛЬ. Пиффль. Готфрид Бердт Пиффль. При этом сразу возникает вопрос о национальности, не так ли? Ну да, немец. Родился здесь, в Азербайджане, гражданин СССР. Служу на нефтеперерабатывающем заводе, в третьем цеху... Впрочем, вот мое удостоверение.
СИЗОВА. Спасибо. Я знаю этот завод, бывала и в вашем цеху.
ПИФФЛЬ. Тогда вы должны помнить семнадцатую установку. Три огромные колонны слева, когда въезжаешь на территорию цеха. Это лучшее, что есть на заводе.
СИЗОВА. Вы работаете на семнадцатой?
ПИФФЛЬ. Нет, я оператор девятки. Это совсем в другой стороне цеха. О семнадцатой заговорил, потому что имею поручение взорвать ее. Почему вы молчите?
СИЗОВА. Я внимательно слушаю.
ПИФФЛЬ. Вчера ко мне позвонил один человек... Однако вы должны знать кое-что из того, что было раньше. Но это займет определенное время.
СИЗОВА. Я не спешу.
ПИФФЛЬ. Так вот, это началось три года назад. Осенью тридцать четвертого года я получил странное письмо. Судя по конверту и почтовому штемпелю, его отправили из Одессы. Автор, назвавшийся другом моего покойного отца, рассказывал о "великих переменах, которые происходят в новой Германии". Он подчеркивал, что вклад в расцвет империи Гитлера должен внести каждый немец, независимо от того, где живет и подданным какой страны является. В конце он сообщал, что по всем этим вопросам хотел бы знать мое мнение. К письму был приложен адрес для ответа.
СИЗОВА. Адрес в Москве?
ПИФФЛЬ. Нет, в Берлине. Некоего Гейнца Дитриха я должен был поздравить с днем рождения. Такое поздравление свидетельствовало бы о том, что я разделяю точку зрения автора письма.
СИЗОВА. Вы послали письмо?
ПИФФЛЬ. Нет... Испугался, что в Москве его перехватят, расшифруют. Словом, поймут, что к чему, и всыплют мне по первое число.
СИЗОВА. Значит, будь вы посмелее...
ПИФФЛЬ. Отправил бы письмо. В тот год в голове у меня был полный хаос. А по Германии, которую знаю только по книгам, я и сейчас тоскую. Тоскую, ничего не могу поделать с собой!..
СИЗОВА. Что было дальше?
ПИФФЛЬ. Дальше было то, что ко мне в дом явился человек... Это произошло в середине следующего года. Ну да, летом тридцать пятого. Он пришел вечером, позвонил и, когда я отпер, сказал, что хочет видеть отца. Расстроился, узнав, что он уже пять лет как в могиле. Не мог сдержать слез... Конечно, я пригласил его в дом. В тот вечер мы долго разговаривали... Мой отец - выходец из Рура. Оказалось, что новый знакомый - тоже из тех мест, лишь неделю назад покинул Германию. Он пояснил, что является коммерсантом, ведет дела с иранскими фирмами. Вот и пересек транзитом Советский Союз - из северной части Европы это удобный путь на Ближний Восток. А очутившись в Баку, не мог не навестить старого приятеля. И вот не застал его в живых... В беседе он то и дело возвращался к рассказам о своей родине. Вдруг спросил, имею ли я гороскоп. Видя мое недоумение, заметил, что миллионы людей в Германии заказывают себе гороскопы. Есть гороскопы и на всю страну. Таких два десятка, составленных лучшими, как он выразился, "специалистами оккультных наук". Они единодушно предсказывают стране великое будущее...
СИЗОВА. Чем закончился ваш разговор?
ПИФФЛЬ. Он посоветовал мне переехать в Германию.
СИЗОВА. С какой целью?
ПИФФЛЬ. Переехать, и все. Там теперь нет безработицы. Такие специалисты, как я, хорошо зарабатывают.
СИЗОВА. А как переехать? Ну... что вы написали бы, обратившись к советским властям за разрешением на переезд в другую страну?
