Дэвид Ирвинг - Разгром конвоя PQ-17
К концу дня в пролив медленно вошел сторожевой корабль «Лотос». Внешне он скорее походил на прогулочный пароход, настолько его палуба была переполнена моряками, подобранными с трех судов. Этому мужественному кораблю, разумеется, устроили шумную встречу. Моряков с «Ривер Афтона» перевели на один из кораблей ПВО, а с «Пэнкрафта»—на американское судно. Командир конвоя Даудинг пожелал остаться на «Лотосе». Начиная с полуночи у входа в пролив непрерывно патрулировали сторожевые корабли, следившие своими гидролокаторами за тем, чтобы на якорную стоянку не пробрались немецкие подводные лодки. О траулере ПЛО «Айршир», завоевавшем симпатии «Ла-Малоне» и других кораблей, по-прежнему не имелось никаких сведений. Таким образом, в проливе Маточкин Шар теперь укрывалось семнадцать кораблей и судов; последних, к, сожалению, было только пять.
Где же были остальные суда? Семь из них находились в северной части Баренцева моря и шли вдоль кромки паковых льдов в направлении берегов Новой Земли. Впереди шел американский транспорт типа «Либерти» — «Джон Уайтерепун», груженый танками и боеприпасами; позади него на протяжении 150 миль в беспорядочной последовательности шли «Алькоа Рейнджер», грузовое судно с катапультой для подъема самолета «Эмпайр Тайд», «Беллингэм», «Хатлбьюри», «Олопана» и «Уинстон Сэйлем».
В 10.45 с «Олопаны» заметили приближавшийся к судну «фокке-вульф» — огромный четырехмоторный бомбардировщик. Моряки заняли свои боевые посты у зенитных установок и подготовили к спуску спасательные шлюпки, так как считали, что конец близок. Капитан Стоун приказал радисту дать сигнал «воздушная атака» с указанием места судна, ибо тоже был уверен, что для «Олопаны» настали ее последние минуты. Положив секретные документы в специальную тяжелую сумку для уничтожения, он приказал радисту упомянуть в радиограмме и этот факт. Однако самолет не атаковал судно: описав над ним несколько кругов, он скрылся за горизонтом. «Мы подумали, что, обнаружив нас, он послал радиограмму своему начальству, — рассказал позднее Струн, — и решили, что до атаки у нас еще будет передышка часа три-четыре».
Весь день сигнальщики и артиллеристы находились на боевых постах, но атаки так и не последовало.
Бомбардировщик-разведчик «фокке-вулъф» из 1-й эскадрильи 26-й бомбардировочной эскадры возвратился на свою базу в Тронхейме, а к 11.30 его радиодонесение уже лежало на столе адмирала Шмундта в Нарвике. Самолет донес об обнаружении семи судов — «предположительно передовая быстроходная группа конвоя PQ.17», очевидно придерживающаяся кромки паковых льдов и идущая в направлении Новой Земли. Через некоторое время немецкая служба радиоперехвата подтвердила нахождение судов в этом районе, несомненно на основании сигналов бедствия с «Олонаны». Шмундт приказал всем лодкам, имеющим достаточный запас топлива, приготовиться к нанесению удара по семи обнаруженным судам; чтобы управлять действиями этих лодок, Шмундт потребовал от каждой иа них срочно донести свое место.
Рано утром 6 июля намного западнее пролива Маточкин Шар советский танкер «Донбасс» волею судьбы проходил как раз через тот район, в котором дрейфовали три спасательные шлюпки «Дэниела Моргана». Капитан танкера Павлов принял американских моряков на борт. Несмотря на физическое перенапряжение в результате непрерывного 72-часовего пребывания на боевых постах и целой ночи, проведенной в открытых шлюпках, американские артиллеристы согласились обслуживать 76-мм носовую пушку танкера, а некоторые матросы встали на вахту на дополнительных постах наблюдения. Подобрав американских моряков, «Донбасс» снова взял курс на юг, к входу в Белое море. Вскоре Павлов имел случай выразить американцам искреннюю благодарность: одиночный «юнкерс» дважды пытался атаковать танкер; во время второго захода снаряд, посланный американскими артиллеристами, разорвался так близко от самолета, что тот сразу же вышел из пикирования и с дымящимся мотором, теряя высоту, направился в сторону норвежского побережья.
Тем временем 7180-тонный «Джон Уайтерспун» около 05.30 4 июля вышел из полосы тумана, которая накрывала его в течение предыдущих десяти часов. Как и «Морган», этот транспорт в течение 5 июля тщетно пытался не отстать от «Паломареса» и шедших с ним противолодочных кораблей, пока они не изменили курс и не ушли в сторону. Выйдя из тумана, «Уайтерспун» сразу же обнаружил на горизонте шедшую параллельным курсом немецкую подводную лодку. Последняя тотчас же погрузилась, оставив американцев в неведении относительно своих дальнейших намерений. Несколько минут спустя, обнаружив приближающийся след от перископа, «Уайтерспун» открыл по нему огонь из своей 100-мм пушки. Постепенно подводная лодка перешла на кормовые курсовые углы американского транспорта и отстала; огонь по ней прекратили.
К 12.30 «Джон Уайтерспун» считал, что находится в двадцати милях от Новой Земли, но капитан Кларк решил проскочить к входу в Белое море и поэтому изменил курс почти на юг. Погода была хорошей, видимость отличной, лишь слегка волновалось море.
В 16.40 командир подводной лодки «U-255» капитан-лейтенант Рейнхарт Рич выстрелил по «Джону Уайтерспуну» четырьмя торпедами из носовых аппаратов, и 34-часовая охота за этим трудноуловимым судном закончилась. С расстояния около 800 метров Рич увидел через перископ, как над судном поднялся столб черного дыма высотой 60–70 метров, оно потеряло ход и стало описывать циркуляцию вправо. Из поврежденных котлов повалил пар, но осадка судна оставалась прежней: никаких признаков того, что оно тонет. Рич приготовился выстрелить пятую торпеду, на этот раз из кормового аппарата.
Позднее второй механик «Джона Уайтерспуна» записал: «6 июля. Капитан решил прорваться в Белое море и изменил курс. В 16.40 во время моей вахты нас атаковала подводная лодка. Одна торпеда попала во второй и третий, другая — в четвертый и пятый трюмы. Капитан приказал покинуть судно.
Остановили машины и поднялись на верхнюю палубу. Все шлюпки, за исключением той, в которой находился первый помощник капитана, уже отошли от борта. Я прыгнул в эту шлюпку, и мы отошли прочь. Подводная лодка всплыла и выстрелила по судну еще одну торпеду. „Джон Уайтерспун“ разломился пополам и затонул.
Капитан-лейтенант Рич наблюдал за гибелью судна с некоторого расстояния. Один из офицеров на мостике лодки фотографировал спасательные шлюпки кинокамерой, в то время как другой навел на сидящих в вих моряков пулемет. Когда передняя и задняя мачты „Джона Уайтерспуна“ стали наклоняться друг к другу, Рич понял, что корпус судна разломился. Затем обе половины быстро скрылись под водой. Рич подошел на „U-255“ к шлюпкам, чтобы найти капитана. „Мы потеряли из экипажа одного матроса, он утонул, — записал в своем дневнике второй механик. — Мы выловили его из воды, убедились, что он мертв, и снова сбросили в море. Вокруг нас то здесь, то там суда, отправляются на дно; наш радист сказал мне, что его ребята умышленно выключили свою радиостанцию и освободили эфир для тех, кто тонул быстрее нас, чтобы они смогли передать сигнал бедствия“».
Капитан-лейтенант Рич не стал доносить в Нарвик о своем успехе. Он выстрелил в американское судно четыре торпеды, чтобы оно не смогло дать сигнал бедствия по радио, и он добился этого. Рич не хотел выдать место своей охоты. Взаимодействие между авиацией и подводными лодками, о котором так одобрительно отозвалось вышестоящее командование, принесло разочарование командиров некоторых подводных лодок.
Американский 5411-тонный транспорт «Пан Атлантик» уже длительное время шел на юг, к входу в Белое море. Его капитан, Сайбер установил на судне семь наблюдательных постов, снабдив сигнальщиков хорошими биноклями. «Пан Атлантик» соблюдал строгое радиомолчание, поблизости от него не было видно никаких других, судов; у него, казалось, были все шансы дойти до русского порта. Однако в том же районе под поверхностью моря, не зная друг о друге, уже выходили на боевые позиции две немецкие подводные лодки. Судно доставляло танки, сталь, никель, алюминий, продовольствие, два масляных перегонных куба и большое количество кордита. На одной из преследовавших лодок — «U-88» командиром был капитан-лейтенант Бохман, уже потопивший 5 июля два судна из конвоя. Рано утром 6 июля приблизительно в ста милях восточнее пролива Маточкин Шар он увидел на горизонте дым. Сблизившись, Бохман убедился, что дымит одиночное судно, идущее на юг. Он настойчиво преследовал его в течение всего утра и первой половины дня, часто попадая в полосы тумана; он прошел таким образом на юг около ста миль. Теперь, в 18.00, Бохман начал маневрировать для выхода на боевую позицию.
Однако в 18.10 «Пан Атлантика» атаковал одиночный «юнкерс». Две из сброшенных им бомб попали в трюм с кордитом, и в результате детонации оторвало нос судна; фок-мачта упала на штурманскую рубку. Атака самолета была столь неожиданной, что радист не успел передать сигнала бедствия. Через какие-нибудь три минуты командир «U-88» с досадой увидел, что намеченная им жертва скрылась под водой.
