Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»
Главный парадокс и внутреннее противоречие системы югославского самоуправления состояли именно в том, что его принципы отторгали руководящую роль партии, но в то же время без партии оно было бы неосуществимо.
Так или иначе партия выступала гарантом государственного и общественного устройства страны.
В этой связи нельзя не учитывать роли югославской народной армии, которая выросла из антифашистской национально-освободительной борьбы югославских народов, была своеобразным воплощением их единства. Пользуясь традиционным уважением в обществе, она также являлась в определенном смысле стабилизирующим фактором. Причем это была одна из сильнейших европейских армий.
Югославия еще при Тито нашла нишу и в системе международных отношений, отказавшись от участия в двух противоположных военно- политических блоках. В результате разрыва с Советским Союзом она, естественно, оказалась вне сформировавшегося в послевоенные годы советского военно-политического блока, но не вошла и в западный блок. Такая внеблоковая позиция сохранилась и после нормализации отношений с Советским Союзом в 1955 году.
Невхождение в блоки, равноудаленность от них, естественно, привели Югославию в Движение неприсоединения. Более того, Югославия стала одним из инициаторов и самых активных его участников, а Тито, наряду с Индирой Ганди, претендовал на роль неформального лидера этого движения. Несмотря на разноликость стран, участвовавших в нем, тяготение одних к западному капитализму, а других к восточному социализму, оно в условиях противостояния двух блоков превратилось в довольно влиятельную политическую силу на международной арене.
Югославия как активный участник Движения неприсоединения завоевала немалый авторитет, который важен был и для внутренней общественно- политической консолидации.
Конечно же, среди международных факторов немаловажное значение имела заинтересованность Советского Союза и других соцстран в развитии Югославии как единого федеративного государства. Да и Запад в лице Соединенных Штатов Америки и западноевропейских стран не был до поры до времени заинтересован в ослаблении и разобщении Югославии.
В последний период жизни Тито готовились условия для того, чтобы создать некие коллективные структуры руководства страной. На основе представительства от республик и автономных областей, ротации их состава были реорганизованы высшие органы государственной власти и партийного руководства. В Президиуме СФРЮ было введено двухлетнее попеременное председательствование представителей республик. Для главы исполнительной власти установлен пятилетний ротационный срок. А в партийном руководстве введена даже ежегодная смена председателя Президиума ЦК СКЮ, избираемого из представителей союзов коммунистов республик.
Все это помогло сохранить стабильность политической ситуации в Югославии в течение примерно десятилетнего периода послетитовского развития. Однако проблемы югославского общества не были устранены, противоречия между республиками, связанные с особенностями их исторических судеб, религии и культуры, оставались, а различия в уровне жизни даже продолжали углубляться.
Югославия сильнее, чем другие страны Восточной Европы, была связана с мировым рынком. При благоприятной конъюнктуре это давало ей немалые выгоды, но зато любое ухудшение мировой экономической ситуации особенно больно задевало ее. Именно это и произошло в середине 80-х годов. Внутренние противоречия и проблемы страны стали все ощутимее сказываться, выходить на первый план.
На почве экономического недовольства, взрыва национальных чувств начались массовые выступления в автономной области Косово, населенной этническими албанцами. Стали нарастать сепаратистские настроения в Словении и Хорватии.
В конце главы мне еще предстоит вернуться к анализу причин, приведших позднее к трагедии распада югославской федерации. Но в начале второй половины 80-х годов, когда мне пришлось соприкоснуться с советско- югославскими отношениями, непосредственной угрозы такого распада не ощущалось.
Советско-югославские отношения в послетитовский период были довольно добротными и устойчивыми, правда, и каких-то заметных подвижек в их углублении не происходило. Советское руководство уже давно, со времен Хрущева, убедилось в тщетности да и ненужности попыток оторвать Югославию от Запада и вернуть в советский блок. Напротив, стала признаваться полезная роль Югославии на международной арене, в Движении неприсоединения. Однако ставилась задача – постараться удерживать Югославию на антиимпериалистических позициях.
Советская перестройка, новое политическое мышление придали новые импульсы советско-югославским отношениям, расширению нашего экономического и политического сотрудничества. Обе стороны были искренне заинтересованы в углублении экономической интеграции, тем более что торгово-экономические отношения с Югославией уже давно строились на ценах мирового рынка и расчетах в свободно конвертируемой валюте, и тут ничего не надо было менять и перестраивать.
Советский Союз был наиболее важным экономическим партнером, на долю которого приходилось до 1/3 объема внешней торговли страны. Югославия получала из СССР значительное количество требующихся ей энергоресурсов и сырья, надежный рынок сбыта для своих промышленных товаров, независимый от экономической конъюнктуры в Европе и на мировом рынке. Но и для Советского Союза югославский рынок представлял интерес как с точки зрения размещения заказов, в частности в судостроении, так и в получении продукции сравнительно высокого качества.
В советско-югославской торговле были и свои трудности. У Советского Союза вследствие падения цен на энергоносители образовался долг по текущим платежам. К этому времени он превысил 1 млрд. долл. Особенность дисбаланса во взаимной торговле двух стран была в том, что он явился результатом чисто ценовых факторов при сохранении и даже увеличении физического объема товарных потоков, в чем были заинтересованы обе стороны.
Что касается политических отношений, то и здесь возникла благоприятная ситуация. Ведь новое мышление, выдвинутые Горбачевым подходы к изменению связей между социалистическими странами были вполне созвучны тем принципам, на которых уже в течение трех десятилетий практически строились отношения с Югославией.
Естественно, с нашей да, я думаю, и с югославской стороны учитывались и исторически сложившиеся глубокие чувства симпатии между народами наших стран, которые не были поколеблены годами взаимного отчуждения и вражды между политическими руководителями двух стран. Уже первые встречи и контакты Горбачева с югославскими руководителями Д. Балевским, М. Реновицей, Б. Круничем и другими наглядно продемонстрировали высокую степень взаимопонимания процессов современного общественного развития, внутренней и внешней политики наших государств.
У югославских деятелей был большой соблазн толковать новую политическую линию КПСС как подтверждение своего приоритета в разработке путей развития социалистических стран. Мы к этому относились спокойно, с пониманием того, что они действительно первыми поставили многие проблемы реформирования социализма. Да и сами югославы не очень-то выпячивали грудь вперед, видя, что управленческая система стала давать сбои, не избавляет от серьезных сложностей в экономическом, общественно-политическом развитии, и признавали необходимость ее серьезной корректировки.
В общественном же мнении Югославии на фоне обостряющихся проблем (внешний долг, безработица, национальный вопрос), особенно в сопоставлении с активностью и динамизмом перестроечных перемен в СССР, усиливалось критическое отношение к деятельности руководителей собственной страны. Стали выдвигаться настоятельные требования принятия более решительных мер, все громче стал звучать вопрос: почему же Югославия не берет пример с СССР?
Понимая значение советского фактора, югославы охотно шли на углубление наших отношений по государственной линии, включая военную, особенно это касалось поставок советского вооружения и снаряжения для армии. Более содержательными стали и межпартийные связи. Весьма примечателен тот факт, что председатель Президиума ЦК Союза коммунистов Югославии принял участие во встрече представителей коммунистических и других левых партий и движений, состоявшейся в Москве в дни празднования 70-летия Октябрьской революции. Раньше от участия в таких мероприятиях югославы отказывались.
Хорошие, деловые и тесные отношения у меня сложились с моим югославским коллегой, членом Президиума ЦК СКЮ М. Орландичем, который курировал в ЦК СКЮ международные вопросы, а также исполнительным секретарем Президиума ЦК СКЮ С. Стояновичем, послом СФРЮ в Москве М. Верешем.
