Хенрик МЕЙНАНДЕР - История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты
Мера возымела желаемое воздействие. Рекордно подскочившие процентные ставки по кредитам тотчас же поползли вниз, и в 1995 г. стоимость марки достигла того уровня, на котором она находилась, прежде чем был отменен фиксированный курс. Однако путь к этому возрождению был тяжелым. Резкое понижение курса валюты привело не только к тому, что все щедро полученные валютные /212/ кредиты вдруг стали значительно дороже. Понижение курса валюты также вызвало общее падение цен и продолжение банкротства предприятий. Кредитные убытки банков достигли таких огромных размеров, что ряд банков был вынужден воспользоваться государственными субсидиями или пойти на слияние с другими банками. Весной 1995 г. объединились два крупнейших промышленных банка страны, Kansallis-Osake-Pankki и Объединенный банк Финляндии, а пять лет спустя этот новый банк, в свою очередь, был слит с тремя скандинавскими банками, приняв название «Мерита» (ныне «Нордеа»),
Государственные субсидии банкам стали тяжким бременем для экономики Финляндии, но дороже всего государству обошлась безработица, уровень которой в 1990–1994 гг. подскочил с 3 до 16 %. Наиболее трудным периодом стала осень-весна 1993– 1994 гг.: за это полугодие власти официально зарегистрировали более полумиллиона лиц, ищущих работу. Подобный провал в сфере занятости наблюдался лишь в США в 30-х годах. Резко возросли расходы на выплату пособий по безработице и на повышение занятости. Это сопровождалось значительным пробелом в доходах от налогообложения. Следствием явился огромный дефицит бюджета в 1992– 1993 гг., когда почти 15 % своих расходов государство вынуждено было компенсировать с помощью займов. Правительство осуществило ряд мер, которые ограничили систему всеобщего благосостояния, но благодаря стойкой позиции профсоюзов размер пособий по безработице не уменьшился.
Осенью 1993 г. экономическая ситуация стабилизировалась, и в последующие пять лет в Финляндии наблюдался рост примерно в размере 5 % – значительно лучший показатель, чем в среднем по странам ОЭСР. Эта тенденция сохранилась и после начала нового тысячелетия, причем ежегодный рост составлял 3–4 % – значительно больше, чем в среднем в Евросоюзе. Несмотря на экономное отношение финского общества к расходам, «защитная сеть» всеобщего благосостояния почти не пострадала. Это противодействовало возникновению конфликтов и способствовало быстрому выходу из экономического кризиса. И все же кризис 90-х отразился на финском обществе и экономике страны. Быстрое повышение рентабельности промышленности произошло в основном за счет того, что в годы кризиса производство продукции, не сулившей выгоды, было приостановлено, так же как не использовалась невыгодная рабочая сила. В более стабильных условиях /213/ столь радикальное сокращение затрат на производство вряд ли бы можно было осуществить. Таким образом, кризис существенно ускорил адаптацию всей экономики страны к новым рыночным условиям, но, поскольку этот процесс происходил в первую очередь за счет автоматизации или переноса предприятий в другую местность, в сфере занятости перемены к лучшему шли вовсе не столь быстрыми темпами. Лишь спустя шесть лет интенсивного роста экономики, к началу нового тысячелетия, безработица снизилась до менее чем 10 %.
Новые рабочие места создавались, прежде всего, в сфере обслуживания, где уже в начале 70-х годов была занята половина всего трудоспособного населения. В 2005 г. эта цифра возросла почти до 70 %. Благодаря развитию общества всеобщего благосостояния работодателями в этой отрасли вплоть до 90-х годов становились в основном именно государство и местная администрация. После 90-х увеличение числа рабочих мест происходило лишь за счет развития частного сектора обслуживания. Рост числа занятых наблюдался во всех профессиях сферы услуг, но заметнее всего было расширение частного сектора обслуживания, в сфере недвижимости и торговли товарами. Ряд старых универмагов, охватывающих всю страну, еще выдерживал натиск новых конкурентов. В целом же рынок завоевывали магазины, входящие в международные сети и специализирующиеся на известных торговых марках, косметические салоны и фитнес-клубы, центры телефонной связи и Интернет-услуг, а также фирмы, торгующие спортивным снаряжением и товарами для отдыха.
На 90-е годы пришелся также взлет современных информационных технологий. Во многих отношениях Финляндия шла в авангарде этих глобальных тенденций, но, поскольку для отрасли ИТ характерны постоянное обновление и автоматизация, здесь не создавались новые рабочие места в том же темпе, в котором увеличивалась ее рентабельность. Лесная промышленность и традиционная металлургия уже с 50-х годов давали по 30 % прироста каждая от ежегодного валового национального продукта. За период девяностых годов электроника стала почти столь же значительной ветвью экономики. Когда флагман электронной промышленности «Нокиа» решил сосредоточиться на производстве мобильных телефонов, во всей отрасли наступил небывалый рост. В 1995–2001 гг. доля электроники в ежегодном валовом национальном продукте удвоилась, то есть возросла с 8 до чуть менее 16 %. Среди /214/ государств-членов ОЭСР подобным приростом в своей отрасли ИТ могла похвастаться одна лишь Чехия. Таким образом, во второй половине 90-х Финляндия превратилась в центр технических и культурных знаний для всей глобальной индустрии информационных технологий.
В какой же мере сказанное стало счастливым последствием того, что «Нокиа» сделала ставку на мобильные телефоны? Концерн возник в 1967 г. в результате слияния трех крупных предприятий базовой промышленности Финляндии. Начиная с 20-х годов XX в. у этих предприятий были общие владельцы. Слияние благоприятствовало увеличению масштабов бизнеса, одновременно создав предпосылки для крупного вложения ресурсов в электронную отрасль концерна, которая, впрочем, до конца 80-х заметных прибылей не давала. Важнейшие электронные рынки концерна находились в Финляндии, а также в СССР. В середине 80-х годов «Нокиа» смогла также закрепиться на британских и американских рынках мобильных телефонов, а приблизительно в 1990 г. компания завоевала около 10 % глобальных рынков этой отрасли. Настоящий перелом, однако, произошел лишь в 1992 г., когда концерн после ряда неудачных инвестиций, а также прекращения экспорта в СССР был вынужден определить свой путь. Нишей концерна «Нокиа» стало производство мобильных телефонов. С помощью целенаправленного брендинга и развития продуктов новый глава концерна Йорма Оллила сумел опередить своих соперников на этом рынке.
Самой крупной переменой стал, несомненно, переход от аналоговых систем записи телефонных переговоров к цифровым. За несколько лет переход на так называемый стандарт GSM[27] осуществился во всех промышленно развитых странах, создав чрезвычайно благоприятные условия для выгодной продажи мобильных телефонов. Так как «Нокиа» была сильнейшей именно в этой технической отрасли, за пять лет концерну удалось завоевать более трети мирового рынка мобильных телефонов. Однако высокий уровень технического развития и компетентность были лишь одними из причин, по которым «Нокиа» сумела и в начале XXI в. сохранить конкурентные преимущества. Не менее важной причиной явилось то, что «Нокиа» делала ставку на широкий ассортимент, а также придавала большое значение дизайну своих изде- /215/ лий. Это укрепило репутацию предприятия за границей, одновременно улучшив его способность соответствовать глобальному рыночному спросу. В период с 1991 по 2000 г. ежегодные продажи мобильных телефонов на международных рынках возросли с 6 до 402 млн. штук. В начале нового тысячелетия развитие так ускорилось, что, по оценке 2005 г., доступ к мобильным телефонам теперь имело 1,6 млрд. пользователей.
Уже в конце 90-х годов большинство акций концерна «Нокиа» приобрели американские инвестиционные фонды. Значительная часть производства была перенесена поближе к потребителям, в различные части света. Благодаря тому, что оперативное руководство фирмой и важные звенья сферы развития продуктов остались по-прежнему в Финляндии, «Нокиа» все же способствовала появлению динамичной сети контактов, состоящей из финских подрядчиков, научно-исследовательских центров и тех, кто обеспечивал коммерческое применение цифровых решений. Вкладом в новаторскую атмосферу в стране стала, по международным понятиям, ранняя дерегуляция систем связи, находившихся под контролем государства. Эта мера способствовала тому, что творческие круги и лица, обладавшие капиталом, принялись делать ставку на новую технику. Картину дополняло активное участие государства в финансировании научно-исследовательской деятельности предприятий отрасли информационных технологий. Государство также выделяло значительные суммы на процесс превращения Финляндии в общество знания, основанное на сетевых коммуникациях. В результате, по данным некоторых исследований, Финляндия начала XXI в. вошла в число самых развитых информационных обществ в мире. Это было отмечено в ряде исследований известного социолога Мануэля Кастельса, специализирующегося на исследованиях обществ ИТ.
