Джеффри Хоскинг - История Советского Союза. 1917-1991
Начавшаяся в 1941 г. война вызвала резкое изменение официальной религиозной политики. За одну ночь немецкое вторжение превратило Русскую Православную церковь в приверженца режима. В самом начале церковь опубликовала воззвания, поддерживающие борьбу Советов с фашистами и призывающие молиться за победу советского оружия. Священнослужители и прихожане собирали деньги на танковую колонну, получившую имя средневекового русского князя Дмитрия Донского. Состоялась торжественная церемония передачи колонны Красной Армии. Митрополит Николай говорил о священной ненависти к фашистским разбойникам и назвал Сталина “нашим общим отцом”.
Со временем Сталин решил придать таким отношениям с церковью регулярный характер, возможно, осознав, что поддержка с ее стороны может пригодиться в налаживании послевоенных отношений с населением Восточной и Центральной Европы. Как бы то ни было, но в сентябре 1943 г. он разрешил восстановить патриархат. Сергий, естественный кандидат на эту роль, скончался в 1944 г., но на следующий год был созван Собор, который избрал преемником Сергия митрополита ленинградского Алексия. Так с помощью государства была восстановлена чисто церковная администрация. В то же время были созданы несколько семинарий и три духовные академии для подготовки священнослужителей. Много храмов было разрешено вновь использовать для богослужения — по некоторым подсчетам, их количество достигало 20000 — половина действовавших в 1917 г.
Было бы неверно воспринимать эту неожиданную терпимость как абсолютное согласие между церковью и государством. Полное подчинение церкви государству осталось прежним, разве только оно приняло более мягкие формы. Государство создало специальный Комитет по делам религий, чьи представители осуществляли надзор над церковью в каждом уголке страны, и от чьего недреманного ока не могли укрыться ни одна епархия или приход. Первый председатель этого комитета Г. Г. Карпов получил шутливую кличку Наркомбог или даже Наркомопиум! Наиболее примечательным фактом биографии “Наркомбога” было то, что вся его предшествующая деятельность связана с НКВД. Из чего можно заключить, что священники и епископы стали частью номенклатурной системы. Религиозный диссидент Анатолий Левитин очень точно определил этот порядок как “консервативную церковь в консервативном государстве”.
В отличие от Православной церкви баптисты первоначально даже выиграли от установления советской власти. Репрессии, которым подвергало их царское правительство, прекратились, и в течение некоторого времени Советы относились даже терпимо к религиозным сельскохозяйственным коммунам, которые организовывали баптисты. Первым серьезным ударом стал декрет от 1929 г., запрещавший проповедь Евангелия, а это одна из основных обязанностей баптистов. Начались аресты. Но все же баптисты во многих отношениях оказались лучше подготовленными к давлению со стороны советской власти, чем Православная церковь. Сопротивление репрессиям уже давно вошло у них в привычку. Баптистское духовенство всегда соединяло пастырскую деятельность со светским трудом. Паства устраивала в своих домах импровизированные воскресные школы и молитвенные собрания. Мораль баптистов — упорный труд, самодисциплина, трезвость, взаимопомощь — была близка официальной, той самой, которую коммунисты насаждали, но сами ей никогда не соответствовали. Баптисты могли привлечь к себе взращенных внутри новой системы молодых людей, но не питали решительно никаких иллюзий относительно возможности обратить в свою веру партийные массы. Наконец, помимо всего прочего, баптисты были церковью грамотных: они — и это отличало их от Православной церкви — очень большое значение придавали чтению Библии, что делало баптизм в высшей степени привлекательным для нового, уже грамотного рабочего класса. Баптизм был чрезвычайно популярен в промышленных городах Украины, Урала и Сибири, а также среди русского населения Кавказа и Средней Азии. Эти территории были относительно недавно присоединены к России, и потому позиции православия были там не столь сильны.
Баптисты проявили себя во время войны как пламенные патриоты, и потому Сталин признал их, придав баптистской церкви устройство, схожее с тем, которое получила Русская Православная церковь.
Сочетание национального и религиозного угнетения поставило в новые условия те церкви, которые ассоциировались прежде всего с определенными народами. Это относится к Грузинской и Армянской церквам, а после 1940 г. к Украинской униатской церкви, Литовской католической церкви и Лютеранской церкви у эстонцев, латышей и немцев.
Для Ислама советская власть создала проблемы, во многом отличные от тех, с которыми столкнулись христиане. В первые годы существования режима некоторые коммунисты, как мы уже имели возможность убедиться, надеялись даже на сотрудничество с Исламом. Основой для него должна была послужить совместная антиимпериалистическая борьба, однако неудачный опыт с Султаном Галиевым много способствовал тому, что обе стороны утратили всякие иллюзии. Но оказать на Ислам давление было для коммунистов много сложнее, чем в случае с христианством. Ислам в организационном отношении более аморфен. Он вовсе не так тесно связан с культовыми постройками, не имеет аналогичного христианскому духовенства и строго определенного ритуала. Поэтому Ислам в большей, чем христианство, степени связан с общиной, с самой тканью ее повседневной жизни. Ленин понимал все эти проблемы, и потому его подход к Исламу был осторожен: в начале 1920-х гг. политика по отношению к Исламу отличалась куда большей терпимостью, чем к большинству христианских церквей. По-прежнему отправлялись публичные ритуалы, действовали керамические школы и суды шариата (свод законов, Ислама) были открыты, а муллы сохраняли свои гражданские права в полном объеме и не попадали в число лишенцев.
Неожиданно все переменилось в середине двадцатых годов. Поскольку движение басмачей было уже почти подавлено, партия, вероятно, решила, что может действовать без церемоний. Религиозные владения, вакфы, были упразднены. Большинство вакфов — земельные владения, доходы с которых шли на содержание мечетей, школ и больниц. Теперь земли были переданы крестьянству, школы, дававшие религиозное образование, заменены светскими, а больницы включены в государственную систему здравоохранения. Большинство мечетей было закрыто: из 26279 мечетей в 1912 г. в 1942 г. осталось 1312. Суды шариата были упразднены, а дела переданы в советские суды. Вызванные этими новшествами трения до некоторой степени смягчались тем обстоятельством, что джадиды (исламские реформисты) перед революцией сами начали испытывать сомнения относительно действенности традиционной исламской системы образования и юриспруденции.
Но в 1928 г. начались прямые репрессии. Как я уже отмечал выше, серьезное сопротивление вызвала коллективизация сельского хозяйства, представившая угрозу для многих мусульманских обычаев. Нередко коллективизация сопровождалась “добровольным” решением крестьянской сходки закрыть местную мечеть и превратить ее в школу, клуб, кинотеатр или читальный зал. Отстраненные от своих обязанностей муллы публично каялись в том, что “обманывали народ”. Чаще же происходило иначе: муллу арестовывали и обвиняли по статье Уголовного кодекса, применявшейся только в мусульманских регионах. Она предусматривала наказание за использование религиозных предрассудков масс с целью “свержения рабоче-крестьянского правительства” или с целью “организации сопротивления его законам и декретам”.
В городах власти обрушились на некоторые мусульманские обычаи, противоречащие показной коммунистической морали. Наиболее шокирующей была кампания против обычая закрывать лица у женщин. Она началась в 1927 г. в Международный женский день. Участницы многолюдного женского митинга демонстративно срывали с себя паранджи и бросали их в огромный костер. Это театрализованное представление стало потрясением для верующих и повлекло трагические последствия: немало первых представительниц движения было убито, другие изнасилованы или избиты. Местная милиция не проявляла желания защищать женщин с открытыми лицами от подобных покушений.
Аналогичные кампании власти провели против ритуальных молитв и празднования Рамадана, поскольку ни первое, ни второе не соответствовало строгой трудовой дисциплине плановой экономики. В официальном постановлении по этому поводу говорилось об унизительных и реакционных обычаях, не дающих возможности рабочим “принять активное участие в строительстве социализма”. Прекратилась уплата зяката (налог на нужды благотворительности). Были запрещены полигамия и уплата калыма (выкуп за невесту) как несовместимые с советским семейным законодательством. Паломничество в Мекку, которое каждый мусульманин обязан совершить хотя бы один раз в жизни, было жестко ограничено теми правилами, которые режим ввел на своих границах. Формально паломничества были запрещены в 1935 г., это стало частью стратегии отсечения советских мусульман от их единоверцев за рубежом.
