Майкл Вуд - Золото Трои
Троянский царь, видимо, имел свои корабли не только для защиты от нескончаемых пиратских набегов, но и для собственных разбойных налетов, захвата рабов и добычи, ведения широкой торговли с заморскими странами. Возможно, он вывозил шерсть, пряжу и готовый текстиль, поскольку, как и Кносс, Троя была центром овцеводства, имевшим (как мы можем догадываться) «государственные» кустарные мастерские в окрестных деревнях. Местная троянская серая керамика попадала в небольших количествах на Кипр и даже в Сирию и Палестину, хотя подобные процессы нельзя назвать громким словом «экспорт». Наконец, коневодство могло быть важной составляющей троянской экономики, экспортировались не только жеребята, но и взрослые боевые кони. Представим себе табуны, пасущиеся на равнине, и загоны, сооруженные рядом с городом и служащие для дрессировки лошадей.
От моря до города — примерно с милю по аллювиальной равнине. Троя стояла на северной оконечности плато, круто обрывавшегося к болотистой долине реки Дюмрек (античный Симоис). Существовал ли внешний город вокруг цитадели на Гиссарлыке, до сих пор неизвестно. Блеген обнаружил следы поселений на юге и западе и нашел кремационное кладбище Трои VI в 500 ярдах к югу от городской стены. Но пробные раскопы, сделанные Шлиманом и Блегеном на плато, не обнаружили остатков бронзового века. Возможно, их уничтожили при последующем строительстве Нового Илиона, и существует вероятность, что Троя VI была окружена достаточно большим внешним городом, сравнимым по площади, скажем, с Эвтрезом (500 кв. ярдов, окруженных внешней стеной, застроенный центр 200 на 150 ярдов, аналогичный цитадели Трои VI). Царская цитадель стояла на возвышенной западной части плато и поднималась тремя концентрическими террасами, верхняя располагалась на высоте около 130 футов над уровнем моря, а нижняя — примерно на 100. Цитадель занимала участок 200 на 120 ярдов — как и в «столичных» городах Греции. Подача воды обеспечивалась глубоким колодцем в восточном бастионе (кроме того, за стенами, на юго-западе, был источник). Стены дважды перестраивались, вариант с башнями — итог трудов трех или четырех поколений царей, правивших здесь после 1400 г. до н. э. Подход с суши, где в город вели дороги из внутренней и западной Анатолии, был защищен лучше всего: здесь были самые высокие стены, самые мощные ворота и башни.
Прибывший в город оказывался у южных ворот, оставив в стороне расположенные за пределами крепости дома. Эти ворота были главным входом в Трою, от них мощеная улица поднималась по террасам ко входу в царский дворец. Слева от ворот возвышалась огромная квадратная башня из известняковых блоков, высотой около 50 футов и на 10 ярдов выступающая за ворота. В башне находился один из главных алтарей города, а перед ней на шести каменных пьедесталах стояли статуи троянских богов. В длинном здании, справа от ворот, совершались жертвоприношения. Мы можем представить троянцев, приносящих здесь жертвы перед путешествием или войной, и чужеземцев, обращающихся к богам, прежде чем войти в город. Эти культовые зоны, возможно, послужили основанием называть город «священным Илионом». Справа от ворот были установлены, как считал Дёрпфельд, два высоких флагштока, возвышающихся над стеной. В город вело еще трое главных ворот: на юге, востоке и западе. Перед каждыми, вероятно, стояли идолы. Еще одни ворота, потайные, были у большого восточного бастиона. По технике кладки Троя отличалась и от цитаделей Эгейского мира, и от хеттских строений. Первые 12–15 футов выкладывали из тщательно подогнанных известняковых блоков с характерным скосом наружной каменной кладки, выше ставили вертикальную каменную надстройку. Зубцы, увенчивающие стену, делали из известняковых блоков разных форм и размеров с чередующимися от ряда к ряду стыками кладки, а прорези в зубцах заканчивали наверху стены. Все это свойственно стилю северо-западной Анатолии, который использовался в строительстве на Гиссарлыке в течение многих веков и который позднее был обнаружен в окрестностях фригийского города Гордиона.
От этих великих стен до нашего времени в достаточно хорошем состоянии сохранилась южная часть, особенно рядом с выступающей башней на юго-востоке, с прекрасно выполненной кладкой, хотя известковый раствор и не использовался. Кроме того, уцелел участок шириной 60 футов у восточного бастиона, где высота стены до сих пор составляет около 30 футов, имевший, видимо, сторожевую башню, возвышавшуюся над долиной Симоиса и восточным подходом по плато. От этого бастиона участок стены длиной 200 ярдов шел вдоль северного гребня холма — «великолепная стена из больших тесаных известняковых блоков», как описывал ее Шлиман. И без того сильно поврежденная строителями классической эпохи, она была снесена им между 1871 и 1873 г. Насколько крупным было это сооружение, выяснил в 1930-х гг. Карл Блеген, исследовавший северо-западный угол цитадели. Здесь стена делает резкий поворот вокруг холма, опускаясь на восемь ярдов. В этом месте Блеген нашел ступенчатые фундаменты, которые были утоплены не менее чем на 23 фута ниже уровня земли Трои VI, чтобы обеспечить опору для бастиона, имевшего высоту более 60 футов. Видны нижние ряды кладки этого сооружения, скрытого, очевидно, строителями Нового Илиона.
Такими были стены Трои — «крепко сплоченные», «прекраснобашенные» и «высоковоротные», как позднее их описывало греческое предание. Лишь на западной стороне оставался небольшой сегмент старого контура стен, еще не замененный. Эта древняя стена была вдвое меньшей толщины, чем новая, построена из камней меньшего размера и хуже обработанных, имела не такой глубокий фундамент. Здесь укрепления города были самыми слабыми и уязвимыми.
Внутри Трои все дороги, похоже, вели к небольшому холму, где, как можно предположить, стоял дворец. На террасах ниже дворца располагалось около двух с половиной десятков больших домов, в которых проживали приближенные родственники царской семьи. Братья и сыновья царя, возможно, имели отдельные дома. Самыми большими были впечатляющие двухэтажные здания длиной почти в 30 ярдов, напоминающие мегароны Тиринфа и Микен, хотя и имеющие входы через боковые двери. Одно из них, так называемый «дом с колоннами», имело 28 ярдов в длину и 13 в ширину. В нем были главный зал и кухонная зона, потолок подпирали большие внутренние каменные колонны, одна из которых сохранилась до наших дней. Верхний этаж, предположительно, имел деревянный каркас, был глинобитным и оштукатуренным, освещался через окна либо, возможно, через фонарь верхнего света (такой архитектурный стиль еще можно увидеть в северо-западной Анатолии). Блеген считал, что это здание в последней фазе Трои VI было превращено в арсенал или казарму, поскольку внутри было найдено множество шаров для пращи и свидетельств потребления там больших количеств пищи. И, кроме того, как мы помним, на улице, к западу от дома, Блеген нашел — «необъяснимый» — человеческий череп.
А что же сам дворец? Со времен Дёрпфельда бытовала точка зрения, что от верхушки Гиссарлыка не осталось и следа, так как ее срезали при строительстве общественного центра Нового Илиона. Но последние исследования показали, что, когда Шлиман в 1870 г. начал раскопки, часть вершины холма еще существовала, поскольку там он натолкнулся на основание древнего храма, который когда-то посетил Александр Македонский, и фрагменты строений Трои VI. Вероятно, греческие колонисты, основавшие Илион около 730 г. до н. э., построили храм на развалинах «дворца Приама». Ярдах в десяти на юго-восток, почти в центре Гиссарлыка, исследуя «островок», нетронутый Шлиманом и Дёрпфельдом, Карл Блеген обнаружил небольшие участки двух параллельных стен. Они находились под основаниями римской колоннады торгового зала. Этот фрагмент поздней Трои VI располагался вплотную к тому месту, где, как ожидалось, находился вход во дворец, у верхней точки дороги, поднимающейся, извиваясь, от южных ворот. Жалкие остатки, быть может, единственный сохранившийся фрагмент дворца Трои бронзового века.
О его внешнем виде мы ничего не знаем, но он должен был напоминать типичные мегароны Трои VI (стиль, восходящий к крупным зданиям Трои II — на Гиссарлыке наблюдалась замечательная преемственность архитектурных традиций). Вероятно, как и на Пилосе, рядом с дворцом располагались кладовые и жилье прислуги. Подобно всем правителям бронзового века, троянский царь держал там магазины и мастерские, хранилища для сотен кувшинов с маслом, зерном, фигами и вином. Возможно, как и в Пилосе, там была колесничная мастерская, со складом осей, кузовов и колес. Там же должна была находиться кузница, где изготавливали бронзовое оружие, по стилю и формам напоминавшее эгейское и хеттское. Здесь работали гончары, изготавливавшие и местную посуду, и имитации греческой. Печи для обжига и сушки, предположительно, стояли за стенами цитадели. Как и подобает текстильному городу, в нем были мастерские, в развалинах которых за годы раскопок найдены тысячи веретен. Можно представить себе царскую кладовую тканей и шерсти с готовыми плащами, подобную тем, что были на Пилосе: обычные «плащи для приближенных», царские одеяния и «плащи, предназначенные в подарок гостям». Если есть желание пойти дальше в своих фантазиях, то можно предположить, что помимо кузнецов по бронзе царь Трои содержал золотых дел мастера. Он мог иметь ремесленника, делавшего прекрасные эфесы для мечей из алебастра или белого мрамора, явно высоко ценившихся в Трое позднего бронзового века. У царя были красильщики, красившие лен и шерсть. Красили ткани, пряли, ткали, а также мололи зерно женщины. Помимо гончаров, царь должен был держать сукновала, ножовщика, мазеваров, пекарей, охотников, лесорубов, жрецов, прислуживающих в царском храме, прорицателя, может быть, даже врача (такого, как и-я-те в табличке линейного письма Б). Подобно царям Микен, он мог иметь певца, прославлявшего деяния предков царя. У него, конечно, были глашатаи и герольды, а может быть, даже писец, знавший хеттский язык и писавший на табличках из глины или дерева. Все эти предположения вполне правдоподобны, но нам нечем их подтвердить. По сохранившимся домам можно предположить, что население Трои VI внутри городских стен едва ли превышало 1000 человек. Сколько жило в нижнем городе и на равнине, мы не знаем, но 5000 человек кажется достаточно верной оценкой. Однако результаты археологических исследований позволяют полагать, что общую с Троей VI культуру имела обширная область, включая, к примеру, поселения на Галлиполи. Наверняка существовали какие-то связи с Ферми на Лесбосе. Так что Троя VI была более могущественной силой на северо-востоке Эгейского мира, чем предполагалось ранее. Но едва ли царь Трои был способен созвать больше нескольких сотен тяжеловооруженных войнов. Была ли у него возможность обращаться в моменты кризисов за помощью к соседям из Арцавы или даже к самому Великому царю Хатти, мы не знаем. Столь многое в истории Гиссарлыка остается загадкой, что захватывает дух, когда думаешь, сколько новых открытий впереди, особенно если будут найдены (а этого может не случиться) архивы кого-либо из западноазиатских соседей Трои.
