А. Фурсов - De Secreto / О Секрете

Кроме того, экс-главу «Standard Oil» вместе с Уильямом Фэришем (William Farish) и Фрэнком Хауэрдом (Frank Howard) вызвали в сенатскую комиссию, пристыдили за плохую память и оштрафовали каждого на 5 000 долларов [1]. Это не изменило ситуацию с пониманием реальных владельцев «IG Farben». В июне 1941 г. комиссия призналась Конгрессу, что «попытки установить собственность долей бенефициария в контрольном пакете акций оказались неудачными… американские инвесторы… находятся в специфическом положении тех кредиторов, которые не знают, кому принадлежит корпорация» [12; 96]. Итогом стал собственный доклад «IG Farben», где концерн подытожил ситуацию: «Около 1937 года… мы постарались улучшить наши мероприятия по маскировке, в особенности в наиболее подверженных опасности странах… Как вытекает из накопленного нами до сего времени опыта, наши мероприятия по маскировке оказывались во время войны весьма целесообразными, а в ряде случаев даже превзошли наши ожидания» [12].

Уолтер Тигл всё же передал бразды правления компанией автору статей в журнале «American Magazine» Уильяму Фэришу. Тот собирался формально уступить «American IG» Состенесу Бену из «IТТ», но министр финансов США Генри Моргентау не позволил в очередной раз спрятать концы концерна. Тогда Фэриш поставил несколько танкеров своей корпорации под панамский флаг, а в Гаагу через Лондон вылетел вице-президент «Standard Oil» и член совета директоров «Chase National Bank» Фрэнк Хауэрд, который провёл встречу с Фрицем Рингером из «IG Farben». От последнего согласно «Гаагскому меморандуму», предполагавшему продолжение сотрудничества между концернами независимо от участия стран в войне, Хауэрд получил ряд немецких патентов, которые оформлялись на «Standard Oil» так, чтобы конфисковать их в военное время не представлялось возможным. Этому предшествовала телеграмма, посланная нефтяной компанией немецкому партнёру 1 сентября 1939 г., с предложением выкупить доли: «Единственное, чем мы руководствуемся при этом, — желание застраховать пусть небольшой интерес “ИГ Фарбениндустри” от неприятных последствий, которые может повлечь вступление США в войну против Германии, ибо очевидно, что в этом случае, если не принять предложенных нами мер, 20-процентная доля немецкого участия в нашем филиале перейдёт целиком под опеку Управления по охране иностранной секвестрованной собственности в США и окажется таким образом вне нашего контроля».

Это был своевременный шаг, потому что 17 июля 1941 г. комиссия в составе Дина Ачесона, Моргентау, министра юстиции США Фрэнсиса Биддла и министра торговли Джесси Джонса приступила к составлению «чёрного списка» компаний, связанных со странами «оси», сделки с которыми объявлялись вне закона [280]. При этом даже Биддл в сентябре 1941 г. на страницах «Нью-Йорк тайме» самолично «покрывал» участие химического гиганта: «Что касается доходов от сбыта аспирина компанией “Байер ”, то иностранные вкладчики их не получали вовсе. Точно так же отечественная американская продукция и разработка “Байер ” новейших препаратов не имеют никакого отношения к связям с “IG Farben ”» [96]. На совещании 22 июля 1941 г. замещающий Моргентау Эдвард Фолей объяснил, что теперь, согласно президентскому распоряжению № 8389, заключать даже непрямые сделки со странами «оси» возможно только по личному распоряжению министра финансов.

До вступления США в войну было ещё пять месяцев, но внутри американской элиты она уже началась, и часть её старалась не дать другой объединиться с промышленным потенциалом Германии. 5 января 1942 г. на столе и.о. директора управления экономической войны Мило Перкинса появился «чёрный список» в первом чтении, из которого Рокфеллер «узнал» о незаконных поставках «Standard Oil». В ответ решением Рузвельта при совете экономической войны появился специальный комитет по экспорту нефти и нефтепродуктов, который возглавил Макс Торнбург, правая рука Фэриша; последний и сам вошёл в состав комитета.

Тогда в феврале 1942 г. глава Управления по вопросам антитрестовского законодательства Министерства юстиции США Тэрмен Арнольд в сопровождении военного министра Генри Стимсона и военно-морского министра Франклина Нокса явился в штаб-квартиру «Standard Oil», находившуюся в доме № 30 на Рокфеллер-плаза, и потребовал направить в Управление по охране секвестрованной иностранной собственности все патенты, полученные по «Гаагскому меморандуму» между «Standard Oil» и «IG Farben», а также выплатить 1,5 млн. долл. штрафа. В ответ Фэриш согласился на выплату различными компаниями штрафа в 50 тыс. долл., в результате чего суд штата Нью-Джерси снял обвинения, предъявленные концерну, и на этом дело заглохло.

В марте компания «Standard Oil» была атакована новой комиссией под руководством уже будущего президента США Гарри Трумэна, на которой Арнольд представил документы о поставках синтетического каучука и о том, что Фэриш отказал Канаде в ознакомлении с патентами, важными для военной промышленности. Глава «Standard Oil» парировал тем, что сотрудничество с «IG Farben» было взаимовыгодным и принесло пользу США. Также последовало решение о том, что на время войны действие антитрестовского законодательства приостановлено, что выводило Арнольда из игры.

Тогда в мае на «Standard Oil» набросилась сенатская патентная комиссия во главе с сенатором Гомером Боуном, обвинившая нефтяной концерн в саботировании производства уксусной кислоты для военной промышленности США с одобрения партнёров из «IG Farben». Представитель министерства юстиции Джон Джэкобс утверждал, что «Standard Oil», также по просьбе немецкой стороны, саботировала производство взрывчатых веществ и синтетического аммиака и кроме того по вине компании Рокфеллера в США было ограничено производство смазочных материалов, необходимых авиации при полётах на больших высотах. На следующем выступлении в августе Джэкобс рассказал, что «Standard Oil» по ещё одной договорённости с «IG Farben» преднамеренно сократил производство метанола.

Ещё одной линией обвинения в августе стал рассказ техасского инженера нефтеперерабатывающего завода Р. Старнса о противодействии со стороны «Standard Oil» производству синтетического каучука, что не могло не заинтересовать председателя созданной Рузвельтом комиссии по вопросам производства синтетического каучука Бернарда Баруха.

Деятельность сенатской комиссии Боуна нанесла настолько непоправимый ущерб престижу «Standard Oil» и лично Тиглу и Фэришу, что откреститься от них поспешил сам Джон Рокфеллер, сославшись на то, что он был не в курсе деятельности своих топ-менеджеров. Первым психологический прессинг в прямом смысле не выдержал Фэриш: 29 ноября он скончался. Новым председателем правления стал Ральф Галлахер.

Смена руководства не изменила ситуацию. Поставки нефтепродуктов Третьему Рейху продолжались через Аргентину, Испанию и Швейцарию, власти которой не возражали при условии, что «Standard Oil» держал в секрете название компаний, которым собирается поставлять продукцию [280]. Вся эта мутная история стала таковой потому, что и сам картель больше не представлял собой союза непосредственно немецких химических промышленников. Теперь, после реорганизации, он представлял собой инструмент военного решения нерешённых Первой мировой войной противоречий. Стоит добавить, что «IG» стала не просто военным картелем Третьего Рейха — Третий Рейх являлся всего лишь внешним оформлением «IG Farben», за которым стоял союз Рокфеллеров, Варбургов и связанных с лондонским Сити Шрёдеров, которые и подвели Германию под новую войну.

«"Интеримпериалистские” или “улътраимпериалистские” союзы в капиталистической действительности… в какой бы форме эти союзы ни заключались, в форме ли одной империалистской коалиции против другой империалистской коалиции или в форме всеобщего союза всех империалистских держав — являются неизбежно лишь “передышками”между войнами. Мирные союзы подготовляют войны и в свою очередь вырастают из войн, обусловливая друг друга, рождая перемену форм мирной и немирной борьбы из одной и той же почвы империалистских связей и взаимоотношений всемирного хозяйства и всемирной политики» [345].

В первую очередь это был конфликт, вызванный борьбой за основную мировую эмиссионную валюту; основными претендентами являлись лондонский Сити и ФРС США. Этот породивший мировой финансовый кризис конфликт раскручивал колесо новой мировой войны, готовясь к которой, все стороны и участники старались заранее распространить свой контроль над стратегическими ресурсами или промышленными отраслями так, чтобы закончить войну с наиболее благоприятным для себя результатом. И в этом плане необходимо рассмотреть ещё один аспект противостояния, поясняющий битву вокруг «Standard Oil» и «IG Farben» в американском Конгрессе, тем более что некоторые политики того времени придавали ему значение большее, чем золоту.