Вячеслав Меньшиков - Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина
Так, в феврале 1943 года пришло сообщение из Франции, содержащее часть информации Демьянова, переданной им в Берлин еще в ноябре 1942 года. Далее – в марте 1943 года – Энтони Блант, один из наиболее ценных источников советской разведки в Англии, сообщил Горскому, резиденту в Лондоне, что у немцев в Москве в военных сферах есть важный источник информации. В апреле того же года сообщение поступило через миссию связи советской разведки в Лондоне, куда пришла от англичан очень урезанная по содержанию информация «Макса»-«Гейне», переданная им в Берлин и якобы перехваченная английской разведкой в Германии.
В действительности же англичане имели эту информацию благодаря своей дешифровальной работе. Однако, поддерживая с СССР союзнические отношения, они не сообщили, что читают и перехватывают немецкие шифры, в том числе шифртелеграммы абвера. Таким образом, о наличии у немецкой разведки ценного источника в Москве стало известно и англичанам. Но они, как и немецкие разведчики, не сумели раскрыть «Макса». [27]
Даже в «Дневнике» начальника Генерального штаба германских сухопутных сил генерал-полковника Франца Гальдера, ставшего ныне знаменитым своими точными данными о действиях сухопутных сил на немецком Восточном фронте, лишь проскальзывают сведения, которые он мог получить через полковника Гелена только от «Макса»:
«…15 июля 1942, 389-й день войны
Подполковник Гелен (отдел “Иностранные армии – Восток”). Справка о появившихся с 28.6 новых соединениях противника. Предположительная группировка противника. Сообщения агентов об энергичных мероприятиях противника для защиты Сталинграда…
…12 августа 1942 года, 417-й день войны
Обстановка на фронте. Группа армий “А”. Все усиливающееся сопротивление противника на северных склонах Кавказа (у Краснодара и в других местах).
Группа армий “Б”. Перегруппировка для возобновления наступления проходит без существенных помех со стороны противника. Перед фронтом Гота противник усиливается.
По данным разведки, следует ожидать, что противник будет стремиться удержать восточную часть Кавказа, Астрахань и Сталинград. В районе Воронежа и на северном участке фронта группы армий отражены усиленные атаки противника.
Группа армий “Центр”. Для успеха операции “Смерч” нужно преодолеть первые трудности и расчистить путь для 9-й и 11-й танковых дивизий. Силы противника на этом участке были, по-видимому, такими же, как раньше, просто он находился в стадии перегруппировки. Сведения агентуры говорят о создании в районе Тулы крупной танковой группировки, которая предназначена для действий в районе Мцене ка и Орла.
Перед 20-м армейским корпусом на фронте 3-й танковой армии противник, по-видимому, готов перейти в наступление.
Обстановка на участке большого прорыва по-прежнему напряженная. Ясно вырисовывается намерение противника сбить обе главные опоры нашего наступления на восток. Весьма отрадно, что противник ослабил свое давление в направлении дороги Ржев – Сычевка.
Группа армий “Север”. Продолжаются атаки против коридора. Подготовка наступления на выступ у Погостья. Направление его пока неясно…
…27 августа 1942 года, 432-й день войны
Обстановка на фронте. На юге – без существенных изменений. Положение у Сталинграда улучшилось. Вклинение на фронте у итальянцев оказалось не столь уж опасным. Тем не менее туда повернута 298-я дивизия и направлен ускоренным порядком альпийский [итальянский] корпус.
Под Воронежем, по всей видимости, затишье. Части, которые вели там атаки, появились под Сталинградом.
Группа армий “Центр”. Атаки на фронте 2-й танковой армии уже не такие мощные, как вчера. У 3-й танковой армии спокойно, у 9-й – перегруппировка в районе южнее Ржева, где ожидаются новые удары».
(Выделено мной. – В. М.) [28]
Но, конечно, самым большим своим достижением в операции «Монастырь» и во всем стратегическом замысле Сталина, наверное, стало сообщение «Макса» от 4 ноября 1942 года, в котором было конкретно указано, что главное наступление Красной армии в 1942 году советской Ставкой запланировано под Ржевом! Именно о таком повороте событий говорил Вальтер Шелленберг. О том, что в нужный момент от их нового агента придет такое сообщение, которое шеф немецкой внешне-политической разведки назвал «решающим», но оно же окончательно введет в заблуждение фашистский генералитет. Однако понять, что происходило на немецком Восточном фронте, Шелленберг смог только после поражения Германии в войне.
В этом важнейшем для германского военного руководства сообщении, в частности, говорилось:
ДОКУМЕНТ ИЗ АРХИВА
Гейне (Макс) (04.11.1942): «По полученным от доверенного лица сведениям, 4 ноября состоялось заседание военного совета под председательством Сталина, на котором присутствовали двенадцать маршалов и генералов. На нем приняты следующие основные решения:
а) входе операций принимать необходимые меры, чтобы избежать больших потерь в людях;
б) территориальные потери не столь важны;
в) сохранение промышленных предприятий и баз снабжения, их своевременная эвакуация из угрожаемых районов – жизненно важная задача (уже отдан приказ об эвакуации нефтеперегонных и машиностроительных заводов из Грозного и Махачкалы в районы Нового Баку, Орска и Ташкента);
г) полагаться на собственные силы, а не на помощь западных союзников;
д) строжайшие меры против дезертирства: с одной стороны, усиление политико-воспитательной работы в войсках и улучшение обеспечения личного состава продуктами питания и, с другой, расстрел на месте и строжайший контроль со стороны ГПУ;
е) провести все запланированные наступательные операции по возможности еще до 15 ноября, насколько это позволят погодные условия.
Главные удары: от Грозного в направлении Моздока, в районе Нижнего и Верхнего Мамона в Донской области, под Воронежем, Ржевом, южнее озера Ильмень и под Ленинградом. Фронтовые части усиливаются за счет резервов…» (Выделено мной. – В. М.) [29]
Но состоялось ли такое представительное совещание в реальности или это была вновь чистой воды стратегическая дезинформация? Опять обращаемся к архивам. В ноябре 1942 года записи в «Журнале посетителей кремлевского кабинета Сталина» начинаются только с 5-го числа. Поэтому можно предположить, что, если совещание и состоялось 4 ноября 1942 года, то в каком-то другом месте. Однако Иосиф Виссарионович очень не любил менять свои привычки, а тем более куда-то перемещаться из Кремля. Такое совещание могло пройти на его Ближней даче.
Очевидно, что именно в таком ключе Верховный дал разрешение на передачу радиограммы о проведении Главного военного совета с целью сообщить фашистскому руководству те данные, которые он посчитал в тот момент особо необходимыми для дезинформации противника. Естественно, что начальник отдела «Иностранные армии – Восток» германской военной разведки Рейнхард Гелен, опираясь на вновь поступившие данные шифровок «Макса», срочно представил новому начальнику Генштаба сухопутных сил вермахта (ОКН) генералу Курту Цейтцлеру, назначенному в конце сентября 1942 года вместо генерал-полковника Франца Гальдера, очередной анализ обстановки на Восточном фронте. [30]
7 ноября 1942 года, получив анализ разведданных, Гитлер со всей очевидностью понял, что русские приняли решение еще до конца года перейти в наступление на Ржевско-Вяземском плацдарме и, возможно, на Дону. Анализируя данные агентурной, войсковой и воздушной разведки, верховное командование вермахта пришло к выводу – главный удар русские нанесут на центральном участке фронта. Операция на Дону хотя и считалась германскими разведчиками возможной, но все-таки полагалась ими второстепенной.
По признанию Гелена, информация «Макса» заставила немецкое командование стянуть под Ржев большое количество войск, которые сумели отразить очередное наступление Красной армии (операция «Марс»), но потеряли стратегическую инициативу под Сталинградом, что было выгодно советскому командованию. Операция «Монастырь» успешно работала. И в ноябре, чтобы подстегнуть под Ржевом к обороне фельдмаршала фон Клюге и генерал-полковника Моделя, воевавших против Западного и Калининского советских фронтов, заставить их оставаться на занятых ими рубежах, «Макс» сообщил о прибытии 110 новых танков в сектор 20-й армии на берег Вазузы и двух свежих дивизий. Фашистские генералы поняли, что расслабляться группе армий «Центр» никак нельзя.
А за такие регулярные сверхсекретные и сверхнужные данные, по признанию самих же фашистских разведчиков, было принято решение наградить «Макса», на тот момент самого ценного для них агента, который продолжал «успешно» работать на них, Железным крестом с мечами. Его авторитет у фашистских представителей разведки с каждой радиограммой становился все выше. Но и в 4-м управлении НКВД удовлетворенно потирали руки. Ведь шифровки «Гейне», тщательно подготовленные работниками Генштаба и Разведупра, заставляли Берлин принимать на немецком Восточном фронте важные и нужные для советского командования стратегические решения.
