Александр Путятин - Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг.
Вина за это поражение лежит не только на бездарном царском брате. В гражданской войне огромное значение имеет моральный фактор. А на пропагандистском фронте царь к этому времени разрушил все, чего с таким трудом удалось добиться патриарху. Наступление Лжедмитрия II началось сразу после того, как по стране разнеслась весть о циничном нарушении Шуйским крестного целования. В стремительном продвижении мятежников русские ратники видели «кару Господню». По армии ползли слухи о том, что каждому, оставшемуся в лагере Шуйского, придется отвечать перед Богом за клятвопреступление своего царя. Число перебежчиков стремительно росло.
После Волхова движение армии Лжедмитрия напоминало триумфальное шествие. Козельск, Калуга, Можайск и Звенигород встречали его хлебом-солью и колокольным звоном. Простые люди искренне радовались возвращению «доброго царя». Они не знали, что на одной из стоянок Ружинский добился от самозванца коренного пересмотра условий «найма». Под давлением алчных панов Лжедмитрий II согласился разделить между ними царскую сокровищницу, которая ждет его в Москве. Таким образом, новые отношения Ружинского с «Дмитрием» даже отдаленно перестали походить на договоренность между монархом и его гетманом. Подобные «соглашения» Фернандо Кортес и Франсиско Писарро заключали с Монтесумой и Атауальпой — правителями ацтеков и инков.
Лжедмитрий II подошел к Москве 1 июня 1608 года. Через несколько дней его ратники разбили лагерь в селе Тушино. Видя, сколько иноземных войск пришло с мятежниками, царь Василий поспешил заключить соглашение с Польшей. По его условиям в обмен на освобождение наемников, захваченных в Москве во время переворота, Сигизмунд III обязался немедленно отозвать из России все свои силы, сражавшиеся на стороне Лжедмитрия II. Договор этот выполнила только русская сторона. Поляки на «пустую бумажку» не обратили внимания. Все ратники Ружинского остались в Тушине. А в день, когда послы Сигизмунда ставили подпись под соглашением, в Россию вторглось войско Яна Сапеги. Мнишеки в Польшу не поехали. По дороге они отделились от посольского каравана и отправились в Тушино, где 6 сентября 1608 года Марина встретилась с «супругом». Они с Лжедмитрием II принялись изображать перед народом счастливую пару, воссоединившуюся после долгой разлуки. Понятно, что никого из посвященных дешевый маскарад обмануть не мог, но простой народ принимал все за чистую монету.
Сапега привел в тушинский лагерь свыше 1700 жолкнеров. Вскоре им удалось договориться о равенстве своих прав на добычу с теми, кто начинал поход. После этого подкрепления из-за границы хлынули рекой. К осени 1608 года в лагере Лжедмитрия II, по свидетельству самих наемников, собралось «18 000 польской конницы и 2000 хорошей пехоты»{117}. Кроме этого самозванцу служили многие тысячи запорожских и донских казаков. По разным данным, общая численность казачьих войск в армии Лжедмитрия II составляла от 35 до 65 тысяч человек. Очевидно, как и в случае с поляками, речь идет обо всех отрядах, действовавших от имени самозванца. В лагере одномоментно находилось не более половины от этого числа.
Как только самозванец укрепился в Тушине, это село превратилось в столицу мятежной России. Вскоре власть Лжедмитрия II признали Псков и Астрахань, Переславль-Залесский и Ярославль, Кострома и Вологда. Под контроль Тушинского вора перешла добрая половина страны. Со всех концов России в Тушино под конвоем везли князей и воевод, захваченных в плен восставшим народом. Из тех, кто соглашался ему служить, Лжедмитрий II формировал свою «воровскую» Думу. Со временем в нее вошли Иван Годунов, Дмитрий Черкасский, Алексей Сицкий, Дмитрий Трубецкой и прочие. Но ключевыми фигурами там были боярин Михаил Салтыков и атаман Иван Заруцкий. Влияние этой парочки держалось на том, что они беспрекословно выполняли все распоряжения Ружинского.
Был в Тушине и свой «освященный собор» из захваченных «ворами» иерархов. Лжедмитрий II «восстановил» в должности патриарха «разжалованного» Шуйским Филарета Романова. Будучи ростовским митрополитом, тот активно участвовал в обороне города от отрядов Яна Сапеги. 11 октября 1608 года тушинцы штурмом взяли Ростов, и Филарета вместе с городским воеводой привезли в лагерь самозванца. Воеводу Лжедмитрий II казнил, а Романову предложил стать «воровским» патриархом. У митрополита практически не было выбора. Со строптивцами в Тушине не церемонились, а умирать «за царя-батюшку Василия Шуйского» обиженный им Романов не желал.
Историки часто спорят, чье влияние преобладало в «воровской» Думе того периода: Салтыкова, Трубецкого или Филарета. Рассуждения эти лишены смысла, поскольку сама Дума была «опереточной». Ни с ней, ни с «царем» иностранные наемники не считались. Главной властью в Тушине стал их глава — гетман Ружинский. Второй по значению силой в лагере самозванца были казаки. При этом запорожцы по численности намного превосходили донцов. Глава Казачьего приказа «боярин» Иван Заруцкий ежедневно расставлял стражу на валах и воротах и высылал сторожевые разъезды на дороги. Он был очень полезен Ружинскому тем, что сумел обуздать казачью вольницу и заставил ее служить интересам оккупантов.
Осада Москвы, начатая летом 1608 года, продолжалась свыше полутора лет. Все это время рос долг «царя» перед наемниками. После очередной ссоры из-за денег поляки на войсковом «коло» избрали специальную комиссию из десяти представителей — «децемвиров» — для контроля над доходами и расходами самозванца. «Самодержца» они фактически взяли под домашний арест. Произвол «децемвиров» свел на нет и прежде небольшие полномочия «воровской» Думы, приказов и уездных тушинских воевод. Эти структуры окончательно превратились в декорации, маскирующие кровавую власть иноземных завоевателей.
Не имея возможности расплатиться с долгами, самозванец раздавал полякам грамоты на кормление и сбор налогов. Гетман Ружинский и его ротмистры распоряжались во «владениях» Лжедмитрия, как в завоеванной стране. Они забирали у крестьян скот, подчистую выгребали из амбаров зерно и фураж. Произвол, насилия и убийства носили повсеместный характер. Народ на опыте убеждался, что поляки и их прислужники, тушинские воеводы, несут ему большие утеснения, чем старая власть. Не находя у «царя» управы на оккупантов, жители сами начали браться за оружие. Восставшие очистили от тушинцев Вологду, Галич и Кострому. Вскоре владычество «вора» рухнуло в Двине и Поморье.
К весне городские ополчения освободили от оккупантов Поволжье, а в апреле—мае 1609 года отбросили от Ярославля отряды пана Лисовского.
В осажденной «ворами» Москве жизнь народа тоже была не сладкой. Тушинские отряды препятствовали подвозу продовольствия. Цены на продукты росли. Популярность правительства падала. В феврале 1609 года группа дворян во главе с князем Романом Гагариным ворвалась в Думу, требуя отрешить Шуйского от власти. Не получив поддержки у бояр, заговорщики отправились к Успенскому собору. ОнзахватилиГермогена и вывели его на Лобное место, где сообщники собрали к этому времени большую толпу москвичей. Здесь князь Гагарин принародно объявил патриарху: они восстали против Шуйского потому, что тот готовит тайные казни своих противников. К тому же подданные имеют право его свергнуть. Ведь это «неправильный царь», выбранный без участия «Всей Земли».
Патриарх принялся возражать мятежникам. Вначале ему удалось убедить народ, что царь Василий не собирается никого казнить. В споре же о законности избрания Шуйского Гермоген умело сыграл на московском патриотизме посадских жителей. Он заявил Гагарину, что царем Василия выбрала столица, которую всегда «государства Русской земли слушали». Эти лестные слова патриарха успокоили москвичей. Когда на площадь прибыли войска, Шуйский тоже вышел к народу и объявил, что скоро наступит конец бедствиям. На выручку столице спешат полки Скопина и Шереметева — они снимут блокаду и приведут обозы с хлебом. Толпа успокоилась и разошлась.
Для тех, кто знаком со взглядами Гермогена, его поведение на площади в момент мятежа выглядит довольно странным. Ведь если у патриарха и были какие-то иллюзии насчет Шуйского, то после «тульских событий» они наверняка исчезли. Политическая программа Гагарина была по сути своей изложением взглядов патриарха: если уж выбирать царя, то «Всей Землей». За эту идею Гермоген «получил на орехи» еще от Бориса Годунова. Так в чем же дело? Думаю, тут могли сыграть роль сразу три важных обстоятельства. Во-первых, Гермоген — человек слова. Царь, которому он присягал, оказался клятвопреступником, бездарностью, мелким и трусливым интриганом. Но это не отменяло самого факта присяги и не давало права на предательство. Во-вторых, патриарх понимал, что провести нормальные выборы в осажденной врагами крепости все равно не получится: и депутатов от городов не созовешь, и дебатов нормальных не устроишь. В-третьих, как мне кажется, на тот момент у Гермогена еще не было подходящей кандидатуры в цари. И несмотря на всю значимость двух первых обстоятельств, решающим практически наверняка стал именно этот фактор.
