Людмила Черная - Повседневная жизнь московских государей в XVII веке
На долю Михаила Федоровича выпало не просто обустраивать царский дворец на свой лад, а возрождать его из пепла. Великолепные дворцы Лжедмитрия I и Василия Шуйского были разграблены и полностью разрушены, да и остальные кремлевские постройки находились в плачевном состоянии. Избранный царь потому и не спешил в столицу, что жить ему было негде. К апрелю 1613 года с большим трудом удалось привести в порядок и обновить несколько помещений: Грановитую, Золотую и Переднюю палаты, две комнаты, в которых жил когда-то Иван Грозный, а также «мыленку». Не забыли и о матери царя — для нее нашлось место в Вознесенском монастыре. Ф. И. Мстиславский писал Михаилу: «..денег в твоей государевой казне нет и плотников мало, а палаты и хоромы все без кровель, и мостов в них, и лавок, и дверей, и окончин нет, делать всё наново, и леса такова, каков на ту поделку пригодится, ныне вскоре не добыть».
Всё же к январю 1616 года новые большие деревянные хоромы для царя были полностью готовы, и Михаил Федорович справил в них новоселье, наградив плотников Первова Исаева, Салмана Пантелеева, Бажена Родионова, «срубивших» для него покои. Самым важным их украшением считались потолочные подволоки — щиты с великолепной деревянной резьбой либо металлические пластины, прибиваемые к потолку и покрываемые краской. В 1615 году иконописцы Иван и Андрей Моисеевы расписывали подволоки, а в 1616-м сторож Михаил Андреев Сусальник вызолотил сделанную им литую вислую подволоку и изготовил серебряную вислую подволоку для Серебряной палаты. К сожалению, комнаты царя не избежали участи всех деревянных сооружений того времени — они сгорели в феврале 1619 года. Быстро отстроенные, снова из дерева, они опять погибли в 1626 году в самом крупном московском пожаре XVII столетия, о котором современники писали: «…и на государеве цареве и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии и отца его государева великого государя святейшего патриарха Филарета Никитича московского и всеа Русии дворех деревяные хоромы погорели, и в полатех во многих горело, и во многих приказех многие государевы дела и многая государева казна погорела».
Михаил Федорович, сменивший прежние палаты бояр Романовых на Варварке в Зарядье на Кремлевский дворец, превратил «старый государев двор» — по одной версии, в 1629 году в связи с рождением наследника престола, по другой — в 1631-м в память об умершей матери — в Знаменский монастырь (икона Божией Матери «Знамение» считалась покровительницей дома Романовых).
В 1635–1636 годах по указу монарха был возведен уже не деревянный, а полностью каменный Теремной дворец. Строили его известные мастера каменных дел Важен Огурцов, Антипа Константинов, Трефил Шарутин и Ларион Ушаков. В качестве фундамента под мощным трехъярусным сооружением использовалась Мастерская палата, опиравшаяся, в свой черед, на основание великокняжеского дворца, построенного по проекту фряжского архитектора Алевиза Нового в 1499–1508 годах. Над ними вырос целый городок палат, переходов, гульбищ, площадок, домовых церквей, служебных помещений и жилых комнат царицы и детей (первый надстроенный этаж), царя (второй этаж) и так называемый Златоверхий теремок с залом для заседаний Боярской думы (третий этаж). С архитектурной точки зрения это было грандиозное сооружение, в котором впервые был применен анфиладный принцип расположения внутренних помещений. Снаружи вокруг трех ярусов были сделаны галереи-гульбища. От нижней Боярской площадки (Постельного крыльца) поднималась каменная лестница, приводившая на Передний каменный двор, устроенный поверх выровненных сводов старых Мастерских палат. Выход на среднее гульбище позднее перекрыли Золотой решеткой. В жилые покои царя вели 42 ступени от Переднего золотого крыльца. Вокруг Златоверхого теремка образовался Верхний каменный двор. Весь этот комплекс был рассчитан на то, чтобы при необходимости вмещать много народа, но в то же время сохранять изолированность и камерность частного жилища. Всё искусство древнерусских мастеров каменных дел воплотилось в Теремном дворце. Его великолепные фасады с белокаменными пилястрами между окнами, резными и майоликовыми карнизами, треугольными фронтонами, парапетами гульбищ, покрытыми резным орнаментом, висячими гирьками, золочеными кровлями, резными ширинками (небольшими квадратными углублениями, окаймленными профилированными рамками), до сих пор производят потрясающее впечатление.
Как снаружи, так и внутри Теремной дворец был изрядно украшен. Конечно, основное внимание уделялось декору стен и потолков, но окна, двери, полы тоже отделывались резьбой, золочением или серебрением, росписью яркими красками.
Окна до петровского времени были практически сплошь слюдяные. На железные рамы крепилась сетка из треугольников, клиньев, квадратов, кругов, ромбов, в которые вставлялись небольшие слюдяные пластины. В центр рамы помещался круг, вырезанный из большого куска слюды, вокруг него выстраивалась вся композиция. Слюдяные фрагменты укрепляли металлическими бляшками, покрытыми золотой краской, под которые иногда подкладывали атласные или тафтяные цветы. При первых Романовых на слюдяных окнах стали рисовать цветы, травы, людей, зверей и птиц. Алексей Михайлович любил, чтобы на окнах был изображен двуглавый орел — герб Московского государства. Известно указание царя расписать слюдяное окно в хоромах царевича Петра, данное в 1676 году живописцу Ивану Салтанову: «…в кругу орла, по углам травы; а написать так, чтобы из хором всквозе видно было, а с надворья в хоромы чтоб не видно было».
Окна со стеклами использовались еще в XVI веке (в частности, во дворце Ивана Грозного), а в следующем столетии были уже достаточно широко известны и продавались в Москве. Известно, что патриарх Филарет в 1633 году захотел украсить свою Крестовую палату «оконницами стекольчатыми нарядными с травами и со птицами», купленными у «немчина» Давыда Микулаева за 5 рублей 14 алтын и 4 деньги. Кроме того, в Казенном приказе три окна были стеклянными. Но о других стеклянных оконницах в кремлевских зданиях сведений нет.
Пол укладывали («мостили») из дубовых досок или брусков длиной и шириной в шесть — восемь вершков и толщиной в два-три вершка. И брусчатый паркет, и доски покрывали красками под «аспид» (так на Руси называли яшму и мрамор полосчатой или пятнистой окраски), часто расписывали квадратами в два цвета — «в шахмат». Иногда полы делали из изразцов; например, в Ответной посольской палате до 1722 года сохранялся пол «гончарный каменный набиран узором».
Хотя до 1660-х годов мебели в Теремном дворце почти не было, но «хоромный наряд» был разработан до мелочей и состоял в основном из разных суконных, бархатных и шелковых тканей, подушек и тюфяков и тому подобных «украшений», наполнявших все помещения царского жилища.
Основное украшение дворца составляли росписи стен и потолков. Делали их художники Оружейной палаты под руководством Симона Ушакова; но, к сожалению, росписи не дошли до нашего времени из-за пожара 1812 года. В 1836-м, а затем уже в 1966–1969 годах реставраторы попытались восстановить интерьеры дворца в стиле XVII столетия.
Дворец производил сильное впечатление на современников, особенно иностранцев, оставивших не только его описания, но и зарисовки. Особенно поражали лестница, ведущая на Красное крыльцо, росписи Грановитой, Золотой и Столовой палат, царские троны и другие составляющие интерьера.
Грановитая палата, построенная еще при Иване III в 1487–1491 годах и на протяжении двух столетий остававшаяся самым большим залом в русской архитектуре (площадь — 495 квадратных метров, высота потолка до девяти метров), была расписана, скорее всего, в правление Федора Иоанновича и Бориса Годунова. Возобновлением росписей был озабочен Алексей Михайлович, который четырежды с 1663 по 1667 год давал указания «написать те ж вещи, что ныне писаны», но то из-за зимнего времени, то по причине большой занятости художники так и не исполнили их. В 1672 году Симон Ушаков сделал подробное описание всех изображений, но дальше этого дело не пошло. Во времена первых Романовых росписи Грановитой палаты так и не были поновлены, а посему тронным залом часто служила не она, а Золотая палата.
Вероятно, еще в конце 1670-х — начале 1680-х годов, когда появилась мода на украшение интерьеров на западному образцу, стены палаты были обиты тканью. Во всяком случае, 2 июля 1696 года указ Петра I гласил: «…великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич… указал в Грановитой полате сукна кармазины алые и холсты, описав, стен собрать и до своего великого государя указу положить, где пристойно…» После снятия старой обивки стены были обиты холстом и побелены. И только в 1882 году палехские художники Белоусовы восстановили росписи по описанию Симона Ушакова.
Грановитая палата предварялась Святыми сенями, над которыми была устроена потайная комната («смотрильная палатка»), находившаяся как раз напротив царского трона, что позволяло наблюдать за приемами иностранных послов и другими церемониалами царице и царевнам, не допускавшимся на публичные мероприятия. В комнате, обитой сукном, было очень тихо; через решетку, закрытую тонкой шелковой тканью, женщины, оставаясь незамеченными, могли разглядеть все детали и услышать, о чем говорилось на царских приемах. Можно представить, с каким интересом теремные затворницы обсуждали потом новости из Грановитой палаты.
