Эдвард Радзинский - Железная Маска и граф Сен-Жермен

В Италию был отправлен агент с письмом графа к отцу. Тот поспешил передать документы. Секретная переписка была доставлена в Париж, а граф Маттиоли навсегда поселился в камере в Пиньероле.

Такова история. Несложно понять, что не­счастный граф не очень похож на человека, кото­рому следует надевать на лицо маску для сохране­ния тайны его заточения. Ибо никакой тайны не было. Зачем прятать лицо того, о чьем скандаль­ном аресте знала вся Европа. О его аресте и само­управстве Людовика долго писали с негодованием все европейские газеты. Но, как часто бывало под солнцем, ярые защитники Маттиоли, европейские монархи, повозмущались и... забыли о нем! Забыли о вопиющем нарушении дипломатической непри­косновенности и о несчастном графе. Могуще­ственное войско Людовика XIV заставило их за­быть... Как будет говаривать Бонапарт, «большие батальоны всегда правы». Да и сам герцог Мантуи отнюдь не требовал возвращения своего любимого премьер-министра. Он тоже был заинтересован в исчезновении свидетеля позорной сделки.

Во время войны с Савойей граф Маттиоли вме­сте с другими заключенными будет перевезен на остров Сент-Маргерит, недалеко от Канн. Отча­явшийся, опустившийся Маттиоли умрет на ост­рове в апреле 1694 года. Надеюсь, вы не забыли, что заключенный Железная Маска умер в Париже в... 1703 году! Сообщение о смерти Маттиоли в 1694 году находится в донесении Сен-Мара воен­ному министру. Именно тогда, в апреле 1694 года, Сен-Мар (избегая, как и положено, называть имя) сообщил министру, что в тюрьме на острове Сент-Маргерит «умер старый заключенный, который имел слугу». Из знатных узников Пиньероля, ко­торым по традиции полагался слуга, Фуке в это время давно умер, Лозена освободили. Единствен­ный титулованный «старый заключенный» на ост­рове Сент-Маргерит был 64-летний граф Мат­тиоли. Он отсидел к тому времени долгих 15 лет.

Итак, в 1694 году на острове Сент-Маргерит мы лишаемся еще одного знатного претендента, которого некоторые историки считали Железной Маской.

Но его пребывание в секретных тюрьмах ис­пользует Людовик XIV, уводя будущих исследовате­лей от таинственного и опасного заключенного, на лице которого была маска. Именно потому, когда истинный узник Железная Маска умрет в 1703 году, его похоронят под фамилией, близкой к фамилии Маттиоли, как бы отсылая нас к личности графа.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

РАСКРЫТАЯ ТАЙНА БУРБОНОВ

— Который час? — с улыбкой спросил месье Антуан.

Я очнулся. Я по-прежнему стоял в знаменитом парке замка Фуке. Я посмотрел на часы... Они за­стыли на той же цифре. На них было то же время!

Месье Антуан улыбнулся:

— Надеюсь, вы уже привыкли! Это все тот же поток информации, который я вновь передал вам. И ваше очередное путешествие во времени — все та же игра вашего воображения. Вы бывали в Ве­неции много раз. Мне легко было воскресить в ва­шем подсознании и площадь Сан-Марко, и мост Риальто со старинной картины, которую вы ви­дели в музее в Венеции (он знал и это!)... Так что ничего сверхъестественного!

— Но этот пьянящий морской воздух... эти ве­нецианские дворцы... такие отчаянно старые, за­брошенные... Я никогда не видел их такими... От­куда они в моем подсознании?

Месье Антуан улыбнулся:

— Вам нужно объяснение, желательно зауряд­ное, то есть понятное. Я хочу дать совет: не ищите объяснений... и, главное, бойтесь заключений жал­кого мозга. Мой старый друг, ныне покойный зна­менитый писатель К., часто приводил пример: если вам расскажут, что некий человек с ножом поджи­дает свою жертву, вы непременно поймете, что это злодей, убийца. Но прибавьте к этому рассказу всего одну деталь: на нем — военная форма вашей страны! И он уже герой, поджидающий врага! Ни­когда не забывайте, что для букашки, ползущей по вашему пальцу, ваш палец — неодушевленная скала... Домашний гусь боготворит хозяина, даю­щего отличную еду, и жалеет голодных диких со­братий. Он не знает, что его откармливают для рождественского стола! Мы — гусь и букашка... и живем в вечной тьме... И если пытаетесь объяснить непонятное, скажите себе самое честное: «Не ме­рою исчисляется и не весами измеряется то, чего не дано нам знать...» — Месье Антуан замолчал, по­том сказал: — Однако нам надо поторопиться вер­нуться в Париж. Как я и обещал вам, мы должны закончить расследование сегодня до захода солнца.

В машине он сказал:

— Мне хотелось бы начать повествование о том реальном человеке, который был Железной Мас­кой, с окончания его истории. Как и предупреждал короля Фуке, Потоп наступил! Пришел тот ярост­ный июльский день, когда победившее быдло, а точнее, Его Величество Французский Народ валил из крепостных ворот взятой Бастилии... С головой старика губернатора Бастилии на пике и веселыми песнями... Все революции очень музыкальны... И радостно разбивал по дороге фонари. Еще одна из любимых забав революции. Был очень жаркий, но ветреный день. Горячий ветер носил по мостовой сотни драгоценных бумаг... Это все тот же Его Ве­личество Народ Франции вышвырнул на мостовую документы Королевского архива, хранившиеся в Бастилии. Бумаги, созданные на протяжении вось­мисот лет, валялись на булыжной мостовой. И по­бедивший народ, празднуя победу, весело плясал, топча бесценные документы своими грязными баш­маками.

Графиня д'Адемар написала в мемуарах, что граф Сен-Жермен, в очередной раз появившийся после своей смерти в Париже, набил этими драго­ценными манускриптами целую карету. Этим же занимались в тот день живший напротив Бастилии великий месье Бомарше и ваш русский посол. По­сол вывез собранное в Петербург. На драгоценных рукописях осталась навсегда народная печать — ис­торические следы башмаков веселившегося на­рода.

Граф Сен-Жермен искал на площади регистра­ционную книгу Бастилии, где велся учет поступив­шим узникам (имя, возраст, когда прибыл...). Но на площади ее не оказалось.

Когда безумие спало и сохранившиеся остатки архива Бастилии стали доступны ученым, регист­рационная книга обнаружилась в Бастилии в це­лости и сохранности. В этой книге историки на­шли весьма подозрительного вида лист № 120, оказавшийся поддельным. Выяснилось, что в 1775 году, во время появления бесконечных версий о Железной Маске, волновавших Париж, по при­казу короля из регистрационной книги был изъят 120-й лист и заменен этим, грубо подделанным но­вым листом.

Изъятый 120-й лист регистрационной книги относился к сентябрю 1698 года.

Что же находилось на подлинном листе и по­чему он был изъят? Ответить на этот вопрос ока­залось возможным. Ибо нет ничего тайного, что не стало бы явным.

Помог комендант Бастилии (второй начальник Бастилии после ее губернатора). Комендант вел дневник, в котором он заботливо регистрировал главные события в жизни тюрьмы. Это были дни поступления новых арестантов и дни освобожде­ния старых — королем, судом или смертью. Комен­данта звали дю Жюнк... Слишком долго живу на свете и опасаюсь забивать память именами истлев­ших мертвецов... Но его я хорошо помню... точнее, помню его описание, — поправился месье Антуан, — «маленький плотоядный толстячок». Этот толстя­чок комендант и записал в своем дневнике об ин­тереснейшем и таинственном событии, которое, оказывается, случилось 18 сентября 1698 года.

«18 сентября 1698 года в 3 часа дня господин де Сен-Мар привез нового арестанта. Имя прибывшего неизвестно».

Значит, эта запись о прибытии безымянного аре­станта, привезенного Сен-Маром 18 сентября 1698 го­да, и была на подлинном 120-м листе регистрационной книги... На фальсифицированном листе она была за­менена записью о прибытии некоего выдуманного уз­ника с указанием выдуманного имени и возраста!

С привезенным 18 сентября 1698 года безы­мянным узником было много хлопот. Как отмечает в дневнике комендант, сначала таинственного уз­ника «разместили в башне Базиньер». Но привез­ший его уже хорошо нам знакомый месье де Сен-Мар нашел эту камеру не подходящей для прибывшего арестанта. По его распоряжению уже через несколько часов узника перевели в самую комфортабельную камеру Бастилии — «третью ка­меру башни Бертодьер». Все распоряжения Сен-Мара выполнялись быстро и беспрекословно. И недаром. Будто подчеркивая важнейший статус за­ключенного, неотлучно находившийся при узнике Сен-Мар был назначен королем на высшую долж­ность тюремщиков Франции — губернатором Ба­стилии. «Маршал тюремщиков» — так называли во Франции губернатора главной тюрьмы страны!

Вскоре в Бастилии пошли удивительные слухи о привезенном узнике. Служители, приносившие обед и убиравшие его камеру, рассказывали о чер­ной бархатной маске, закрывавшей лицо аре­станта. Сквозь прорези этой маски видны были только глаза и рот.