Эдвард Радзинский - Железная Маска и граф Сен-Жермен

Вот у этого прославленного прожигателя жизни Людовик и решил выторговать желанную крепость.

В тот жаркий сентябрь герцог приехал в Ве­нецию — играть. Как обычно, шпионы Людовика неотступно следили за герцогом.

И в ту ночь случилось!!

— Сейчас позднее венецианское утро, наступив­шее после той роковой для повелителя Мантуи ночи, — вдруг зашептал месье Антуан. — Приближа­ется полдень... Бронзовые молотобойцы на часах на площади Сан-Марко отбили одиннадцать раз. На­ступал полуденный зной... Да вы уже сами видите!

Я видел! Снова видел!. Я плыл по Большому каналу... Я видел спину гондольера и дома, про­плывавшие мимо... Очень многие я узнавал... Ка'д'Оро... палаццо Кантарини... палаццо Дарио... но какие они были немыслимо старые... похожие на обглоданные временем скелеты... Я все думал: как же они сохранились до сих пор... Знакомые прорези каменных готических цветков на домах, облупившиеся колонны с символами евангели­стов... И божественный воздух. Я дышал... Точнее, вдыхал! Клянусь, это был другой воздух... Я много бывал в Венеции, но никогда не чувствовал этот пахнущий морем, водорослями, шальной, пронзи­тельно свежий воздух... Теперь я стоял у самого моста Риальто, у этой каменной аркады с лавками с обеих сторон... Мимо меня странно быстро, как в немом кинематографе, неслась, проносилась толпа. Толпа поднималась на мост... Мелькали ма­ленькие женские треуголки, грациозно сдвинутые на ухо, муфты из леопарда... летели на ветру плащи — пурпурные, голубые, алые, золотые, ант­рацитовые... проносились камзолы с золотым по­зументом, великолепные белые тюрбаны, укра­шенные драгоценными каменьями. Я пытался запомнить... Но поздно! Шествие унеслось... ис­чезло... Теперь я стоял посреди площади Сан-Марко. И навстречу мне лениво шла она... Белоку­рая бестия с золотыми волосами, уложенными в виде рогов. Она шла, бесстыдно показывая щедро обнаженную высокую грудь, царственные, ослепи­тельно-белые плечи... Шла почти нагая до пояса, покачиваясь на огромнейших каблуках и опираясь на плечо молоденькой субретки. Ленивая сладо­страстная походка... играла широкими бедрами...

— Это — знаменитость... самая дорогая курти­занка Европы... — шептал голос месье Антуана. — Обнаженность обязательна для венецианских жриц любви... она предписана правительственным указом. Прагматичная республика испугалась ро­ста гомосексуализма, грозившего убылью населе­ния и, следовательно, налогов. Проституткам при­казано сидеть у открытых окон в самых соблазни­тельных позах и щедро обнажившись, чтоб направ­лять проходивших мужчин на путь истинный — в постель женщины... Вы его видите? Он идет рядом с нею... Это и есть граф Маттиоли!

И я увидел его. Он шел вслед за куртизанкой, высокий человек в маске и... все исчезло! Месье Антуан сказал:

— Но вы успели увидеть его. Это граф Маттиоли, премьер-министр герцога Мантуи, неутоми­мый почитатель куртизанок. Его повелитель герцог Мантуанский корит графа законной женой, на что Маттиоли отвечает неизменно: «Коли у вас есть домашняя кухня, это совсем не причина отказы­ваться от еды в ресторанах!..» Но в отличие от своего премьер-министра графа Маттиоли герцог Карл равнодушен к женским прелестям... Как я уже говорил, у повелителя Мантуи иная страсть — страсть игрока. В Венеции в казино все обязаны носить маски, кроме банкометов и патрициев. Но все банкометы хорошо знают эту щедрую маску, ко­торая в сопровождении другой маски (графа Мат­тиоли) играет всю ночь до утра, оставляя графу день на любовные подвиги. Полдню на площади Сан-Марко, который вы сейчас видели, предшество­вала роковая для мантуанского герцога ночь.

Она случилась в игорном зале... Я не смогу от­править вас в игорный зал Ридотто... ибо вы никогда не играли... (Откуда он это знал?) Но постарайтесь представить мраморные колонны, роспись потолка: обнаженное женское тело — копия тициановской Венеры нависает над игроками. На столе — высокая горка из золотых цехинов, проигранных герцогом...

Сегодняшним утром шпион Людовика, следив­ший за герцогом, отправил курьера в Париж с же­ланным сообщением: герцог в эту ночь проиграл фантастическую сумму и сейчас лихорадочно ищет деньги — оплатить долг... Вот почему в полдень премьер-министр герцога граф Маттиоли отпра­вился к самой знаменитой куртизанке. Ибо, кроме услуг в постели, красавица оказывает другую, и очень важную, услугу — дает деньги в рост... Но все ее средства жалки по сравнению с проигрышем герцога. И сейчас она ведет графа Маттиоли к Ди Поццо — самому богатому еврею-ростовщику... Вы как раз видели сладкую парочку, шедшую к ростов­щику. Но шли они зря. Ростовщик уже на рассвете был разбужен агентом Людовика. И заломит такой огромный процент, что герцог будет вынужден от­казаться. Теперь пора! Посол Людовика в Венеции аббат д'Эстрад вступает в игру. Вечером в доме кур­тизанки пройдут тайные переговоры француз­ского посла с графом Маттиоли. Посол Людовика предлагает тотчас оплатить чудовищный долг гер­цога Мантуанского... если герцог согласится про­дать мантуанскую крепость Казале. И посол пред­лагает щедрую сумму за крепость.

Маттиоли передает предложение герцогу. Тот радостно соглашается продать Казале. Сделка должна содержаться в строжайшем секрете, ибо Пьемонт и Венеция, отлично понимающие цель сделки, выступят против, их поддержат великие европейские державы, боящиеся мощи француз­ского короля.

Граф Маттиоли тайно отправляется в Париж заключить сделку.

Версаль еще не достроен, в плохо закрытые окна дует осенний холод. Но король и двор уже жи­вут в Версале. В знаменитой Зеркальной зале под­писывают предварительное соглашение о сделке. Король щедро отблагодарил графа Маттиоли. Он получил великолепный бриллиант и очень серьез­ную сумму денег. За это Маттиоли обещает быстро привезти подпись герцога, чтобы поставить Европу перед свершившимся фактом.

Но подпись привезти не удалось. Нежданно-негаданно разгорается всеевропейский скандал. Венеция, Пьемонт, австрийский император, ис­панский король откуда-то узнали о секретнейшей сделке. Все они яростно протестуют против про­дажи крепости. Венецианская полиция арестовы­вает в порту агента Людовика, везшего принцу Карлу проект договора. К счастью, агент успевает уничтожить документ во время ареста. Агента за­точают в знаменитую тюрьму Пьомби, где впослед­ствии будет сидеть Казанова. Людовику прихо­дится объявить, что произошло недоразумение и никакой сделки никогда не существовало. То же испуганно подтверждает герцог Мантуанский.

Когда страсти понемногу улеглись, Людовик решил узнать, кто же погубил верную сделку. По приказу короля французский посол д'Эстрад сумел подкупить одного из членов Венецианского Совета Десяти. Тот сообщил, что все это проделал... граф Маттиоли! В итальянце проснулся запоздалый пат­риот, и он сообщил о секретном соглашении всем заинтересованным странам. Правда, патриотизм не помешал графу Маттиоли получить большие деньги со всех — с пьемонтцев, австрийцев, вене­цианцев, испанцев. Что делать, услуги знаменитых венецианских куртизанок были очень дороги!

Людовик — в бешенстве. Его, великого короля, нагло оставили в дураках! Он решил проучить про­хвоста, чтобы впредь никому не захотелось повто­рять подобное.

Посол д'Эстрад пригласил графа Маттиоли в Париж для обсуждения новой ситуации вокруг сделки. Посол намекнул о большом вознагражде­нии, коли переговоры возобновятся. Итальянец, конечно же, согласился приехать. Понятие дипло­матической неприкосновенности уже соблюдалось европейскими державами, так что ему, первому министру иностранного государства, нечего было опасаться. Но Маттиоли не понимал, что затеял игру с очень обидчивым и очень могущественным монархом.

Как только карета графа пересекла границу, премьер-министр Мантуи граф Маттиоли был аре­стован. Умелый д'Артаньян на этот раз в аресте не участвовал. Возможно, потому арест прошел шумно, потасовку отряда французских драгун со слугами графа наблюдали жители пограничного городка. Вскоре о вопиющем беззаконии — аресте иностран­ного премьер-министра — с негодованием загово­рила вся Европа. Но может быть, Людовик и хотел огласки. Пусть возмущаются, лишь бы боялись!

Король велел доставить злосчастного графа в Пиньероль, в ту самую крепость, которая по. ми­лости Маттиоли по-прежнему оставалась един­ственной на итальянской границе. В Пиньероле ему показали пыточные орудия и быстренько за­ставили рассказать, где он хранил секретную пе­реписку о Казале и письма Людовика. Если память мне не изменяет, он хранил их в доме отца.

В Италию был отправлен агент с письмом графа к отцу. Тот поспешил передать документы. Секретная переписка была доставлена в Париж, а граф Маттиоли навсегда поселился в камере в Пиньероле.