Павел Федоров - Витим Золотой (Роман 2)
- Что вы этим хотели сказать, господин статский советник? - спросил Теппан.
- Я хотел сказать: "Посеешь ветер - пожнешь бурю", - спокойно и насмешливо ответил Александров. В другое время он бывал резок и до циничности сварлив. Сегодня его словно подменили.
- По-вашему, мы сами посеяли этих подонков общества, вытаскивающих из подворотни красный флаг? - спросил Трещенков.
- Кого вы считаете подонками общества? - спросил окружной инженер.
- Всех, всех, кто сочинял эту крамолу! - выкрикивал Трещенков, потрясая листами.
- Всю работу тут, несомненно, организуют ссыльные, - резко постучав ногтем по плотной бумаге, сказал Галкин.
Александров посмотрел на него с открытым презрением и промолчал. Исправник, видимо, это заметил; свертывая бумагу в трубку, тихим и вкрадчивым голосом продолжал:
- У вас, кажется, с некоторыми из таких лиц имеются связи?
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду ваше общение с господином Думпе, - ответил Галкин.
- Думпе не только ссыльный, но и служащий компании, к тому же он весьма начитанный человек, и потому беседы с такими людьми, господин исправник, доставляют удовольствие, - спокойно и сдержанно возразил Александров.
- Вашего слесаря Думпе избрали членом стачечного комитета, - вмешался ротмистр Трещенков.
- Тем лучше. С образованными комитетчиками легче договориться, - не сдавался Александров.
- У социалистов есть некто Ленин, - продолжал ротмистр. - Мне хорошо известно, что он тоже весьма ученый, но попробуйте-ка с ним договориться!
- Не имею чести знать, - равнодушно ответил Александров.
- То-то, а вот нам приходится знакомиться, и даже книги, которые этот господин написал, просматриваем...
- В вашей эрудиции, господин ротмистр, я никогда не изволил сомневаться, - съязвил Александров.
- Оставьте, господа, ваши споры! Я ведь не для этого вас пригласил. Теппан, все время в раздумье ходивший от стола к окну и обратно, снова уселся в большое, с высокой спинкой кресло и накрыл ладонью только что полученную из Петербурга телеграмму. - Я хотел бы знать ваше мнение, господа.
После некоторого замешательства начался обмен предложениями. Все отлично понимали, что решить вопрос без участия самих рабочих нельзя. Однако Теппан делегацию не принял и от переговоров отказался. В качестве посредника между рабочими и администрацией был окружной инженер.
Управляющие приисками предлагали более активную часть забастовщиков уволить и рассчитать, в отношении зачинщиков и ссыльных меры должна принять полиция. Трещенков и Галкин одобрительно кивнули. Александров молчал. Горный инженер полагал, что некоторые требования администрация должна удовлетворить. Предлагая это, Александров попросил Теппана высказать свою точку зрения и огласить телеграмму из Петербурга.
- Лично я, господа, разогнал бы этих бродяг без всяких церемоний, даже если бы пришлось использовать военную силу, но у меня связаны руки!..
Теппан давил кулаком лежавшую на столе бумагу и видимо потеряв терпение, схватил ее, резко откинувшись на спинку кресла.
- Вчера вечером, - продолжал он, - я передал претензии забастовщиков в Петербург. Вы только послушайте, господа, что мне отвечает наше правление:
"Сговорившись с Белозеровым, решили согласиться осветить середину казарм за счет дела. Никого из забастовщиков не рассчитывать не только до лета, но и до срока контракта, если встанут на работу вторник и будут дальше вести себя спокойно и исполнять все пункты договора. Остальные требования отклоняем. Если команда не примет этих условий, не станет на работу вторник, то произведите полный расчет, прекратите водоотливы.
Правление "Ленского товарищества".
- Не знают обстановки, оттого и пишут чепуху, - резко проговорил Александров. - Осмелюсь заметить, господа, забастовка приняла широкий, отлично организованный размах. Руководят ею под носом нашей уважаемой полиции ссыльные революционеры. Остановить ее освещением какой-то казарменной середины невозможно. Это вздор. Сейчас, как никогда, нужно действовать быстро, разумно, с расчетом, как действуют ихние так называемые комитеты. Нам не грех поучиться, господа, у революционеров.
- Чему прикажете? - ехидно спросил Трещенков.
- Организованности, дисциплине, настойчивости, с какой они сейчас борются против употребления алкогольных напитков, картежной игры и всяких неблаговидных поступков со стороны рабочих.
- Это вы, господин инженер, правильно заметили, - согласился Галкин. - Сегодня комиссия ходила по баракам и конфисковала водку. Даже динамит свезли в одно место.
- О чем это говорит? - спрашивал Александров. - Это говорит о том, что рабочие приготовились к длительной и упорной борьбе.
- Что вы предлагаете? - Теппан чувствовал, что именно такой изворотливый человек, как Александров, и мог помочь ему.
- Я намерен, - повысив голос, продолжал Александров, - завтра же сделать следующее публичное объявление.
- У вас имеется уже готовый текст? - удивленный расторопностью инженера, спросил Теппан.
- Да, я приготовил кое-что...
И, спросив разрешение, Александров начал читать:
- "Вследствие просьбы забастовавших рабочих от 6 марта я входил в сношения с Главным промысловым управлением "Ленского товарищества". Управление заявило, что из предъявленных забастовавшими рабочими требований С.-Петербургское правление "Ленского товарищества" изъявило согласие принять нижеследующее..."
- Вы что же, успели получить такое согласие? - прервал его Теппан.
- Нет, я не имею такого согласия, но надеюсь получить его от вас.
- Я не вправе решать такие вопросы, - заявил Теппан.
- Тогда их решат в Петербурге. Самую середину они уже решили... иронически проговорил Александров. Накануне он самостоятельно послал текст в Петербург. Именно из 3-го пункта его проекта правление выхватило последнюю фразу и решило "освещением середины казарм за счет дела" умиротворить рабочих.
Теппан, конечно, знал об этом послании, но, желая разыграть комедию, делал вид; что слушает "объявление" впервые. Написано в нем было вот что:
"Продовольствие на кухне будет выдаваться на равных условиях со служащими, и при выдаче разрешается присутствовать выборному от рабочих. Для мастеровых выписка будет производиться в особые дни.
Хлеб будет из просеянной муки, картофель и капуста будут заготовляться в достаточном количестве.
Казармы будут устраиваться согласно обязательным постановлениям Горнозаводского присутствия. Середины казарм и коридоры будут освещаться за счет дела.
Горнорабочим установить очередную сменяемость работ. На работу рабочие будут назначаться согласно профессии, отмеченной ими в контракте.
Увольняемые рабочие будут удовлетворяться расчетами по закону.
Каждый день будет вывешиваться табель с отметкой проработанного каждым дня и с подсчетом за целый месяц. Горнорабочим будут выдаваться ярлыки ежедневной выработки.
Вахтовые будут подчинены исключительно механической администрации.
Медицинская помощь будет оказываться без промедления.
Женщин не будут наряжать на работу принудительно, последнее будет делаться только в случае недостатка желающих.
Служащим будет вменено в обязанность обращаться с рабочими вежливо. Жалобы их выслушивать внимательно и законные претензии удовлетворять.
Остальные требования забастовавших рабочих, как чрезмерные и незаконные, "Ленское товарищество" отклоняет и от дальнейших переговоров с выборными решительно отказывается.
Поэтому я, окружной инженер, признав стачечный период законченным, надеясь на благоразумие рабочих, предлагаю им приступить немедленно к работам в установленное расписанием время, а желающих рассчитаться явиться для получения заработной платы и видов на жительство. При этом предупреждаю, что за проявления беспорядка и насилие над кем-либо виновные будут местной полицией привлекаться к ответственности по статьям 13582 13583 Уложения о наказаниях. О чем объявляю всем приисковым рабочим "Ленского товарищества".
И. об. окружного инженера Витимского горного округа окружной инженер Олекминского горного округа
П. Александров".
Ротмистр Трещенков, услышав проект предполагаемых условий, прищелкнул языком. Сцепив на коленях пальцы, коротко бросил:
- Попустительство!
- Но условия правлением отвергнуты! - не удержался Теппан.
- Очень даже хорошо-с! - заметил исправник Галкин. - Здесь не то нужно...
- А что же? - спросил все время молчавший Цинберг.
- Солдаты, господин управляющий, солдаты! - ответил исправник.
- Нужно будет, призовем и солдат, а сейчас, господин главный управляющий, разумнее всего убедить правление принять эти условия. Это умеренная уступка, господа! - проговорил Александров.
Соглашаясь телеграфировать в Петербург, Теппан, наблюдая за окружным инженером, думал, что этот куль хитрости и скверно сшитой одежды диктует сейчас не только ему, Теппану, но и всему правлению. И к величайшему огорчению, ввиду отсутствия Константина Николаевича Тульчинского, этот невыносимо самоуверенный тип в такое трудное время стал совершенно незаменимым.
