Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812
Но бывший министр не ограничился шпионской деятельностью в пользу России. 29 января 1809 г., всего лишь через несколько дней после бурной сцены в Тюильри, Талейран повидался с австрийским послом Меттернихом и ни много ни мало предложил свои услуги Австрии, конечно не забесплатно. Об этом факте австрийский посол доложит в Вену: «X. (Талейран) снял передо мной всякую маску… Он мне сказал позавчера, что момент наступил, что он считает своим долгом вступить в прямые сношения с Австрией… Он мне намекнул, что нуждается в нескольких сотнях тысячах франках, так как император (Наполеон) подорвал его состояние (!!!)… Я ему ответил, что император (Франц I) не прочь доказать ему свою признательность, если он желает послужить общему делу. Он ответил, что это дело — и его дело, что ему только либо восторжествовать вместе с этим делом, либо с ним же и погибнуть»25.
Таким образом, ни одно действие Наполеона не оставалось тайной для венского и петербургского дворов. Поэтому ни в Вене, ни в Петербурге не могли не знать, что Наполеон категорически не желает войны с Австрией. Более того, в начале 1809 г. в Париже находился граф Н. П. Румянцев — русский министр иностранных дел. Понимая, сколь далеко зашли приготовления австрийцев к войне, Наполеон сделал Румянцеву предложение — совместным русско-французско-австрийским договором гарантировать безопасность Австрийской империи. Взамен этого Австрия должна была прекратить военные приготовления. Румянцев не осмелился действовать самостоятельно и 15 февраля 1809 г. покинул Париж. Учитывая, что на конец января — начало февраля 1809 г. приходится период самой бурной деятельности Талейрана, отъезду русского министра не стоит удивляться.
Несмотря на формальный франко-русский союз, между петербургским и венским двором сохранялись самые тесные связи. В то время, когда Румянцев покинул Париж, австрийский посол в Петербурге граф Шварценберг встретился с Александром I. Беседа, о которой австриец подробно сообщил своему двору, поистине вызывает изумление. «Союзник» Франции не только не попытался дать понять австрийцам, что их политика чревата самыми серьёзными осложнениями, наоборот, он показал глубокое участие, которое он питает к судьбе Австрии, и враждебность к Наполеону. Наконец царь, совершенно разоткровенничавшись, произнёс следующую фразу: «Когда-нибудь час мщения придёт», — имея в виду будущую и несомненную для него войну с Наполеоном.26
В этих условиях австрийцы и не подумали поворачивать назад. Почти 200-тысячная австрийская армия сконцентрировалась на границе с Баварией, 100-тысячная армия двигалась к границам Итальянского королевства, и, наконец, 33 тысячи солдат были готовы вторгнуться на территорию герцогства Варшавского. Теперь война была неизбежна…
ПРИМЕЧАНИЯ1. Metternich C. W. L., prince de. Mémoires, documents et écrits divers. Paris, Pion, 1880–1884, t. 2, p. 245.
2. Correspondance de Napoleon I, t. 17, p. 66.
3. Ibid, t. 17, p. 428.
4. Великий князь Николай Михайлович (Романов). Дипломатические сношения России и Франции по донесениям послов императоров Александра и Наполеона 1808–1812. СПб., 1905–1914, т. 1, с. 42, 44.
5. Fichte Discours 8.
6. Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского Министерства иностранных дел. М., 1963, т. 4, с. 296–297.
7. Гений времени, 1809, № 4, с. 13–14.
8. Вестник Европы, 1809, январь, № 1, с. 63.
9. Там же, с. 66–67.
10. Дубровин Н. Ф. Русская жизнь в начале XIX века. М., 2007, с. 246.
11. Rey М.-Р. Alexandre I. Paris, 2009, p. 246.
12. Русский архив, 1911, № 1, с. 5, 6, 11.
13. Там же, с. 12–13.
14. Там же, с. 22–23.
15. Там же, с. 20.
16. Talleyrand Ch.-M. Mémoires du prince de Talleyrand. P., 1891, t. 1, p. 402.
17. Ibid, p. 320.
18. Metternich C. W. L., prince de. Op. cit., p. 248.
19. Тарле E. Талейран. М., 1992, с. 108.
20. Talleyrand Ch.-M. Mémoires. P., 1891–1892, t. 1, p. 438–439.
21. Ibid, p. 450.
22. Correspondance de Napoléon I, t. 18, p. 21.
23. Napir W. F. P. Histoire de la guerre de la peninsula 1807–1814. Paris, 1983, t. 1, p. 339.
24. Correspondance… t. 32, p. 265.
25. Dard E. Napoléon et Talleyrand. Paris, 1935, p. 227.
26. Цит. по: Beer A. Zehn Jahre österreichischer Politik 1801–1810. Leipzig, 1877, p. 349.
Глава 6
Jeszcze Polska nie zgienła[41]
Рано утром 9 апреля 1809 г. австрийские войска под командованием эрцгерцога Карла форсировали пограничную реку Инн и вторглись в Баварию. В общей сложности здесь у австрийцев было около 139 тысяч солдат. Одновременно 20-тысячный корпус генерала Шателера вступил в Тироль, в Италии начала наступление 73-тысячная армия эрцгерцога Иоанна, 33 тысяч солдат эрцгерцога Фердинанда вторглись в пределы герцогства Варшавского. Так началась одна из самых грандиозных войн наполеоновской эпопеи…
Австрийцы надеялись на внезапность и на неподготовленность французской армии. Действительно, в Германии около 150 тысяч солдат Наполеона были рассеяны по огромному пространству от берегов Балтики до баварских Альп. В результате в первые дни эрцгерцогу Карлу удалось вклиниться в разбросанное расположение французских корпусов. Но при первом же звуке пушек, раздавшихся в Баварии, Наполеон сел в карету и уже 17 апреля рано утром приехал в Донауверт — центр расположения своих войск.
В этот же день он обратился к армии с пламенным воззванием: «Солдаты! … Вы были со мной, когда австрийский монарх прибыл на мой бивак в Моравии. Вы слышали, как он просил нас о снисхождении и клялся в вечной дружбе… Австрия всем обязана нашему великодушию, но три раза она преступила свои клятвы. Наши прошлые успехи являются надёжной гарантией того, что нас ждёт победа. Вперёд же, и пусть, увидев вас, враг узнает своих победителей!»1
Французская армия тотчас перешла в наступление, и последовала серия стремительных победоносных ударов: 19 апреля — Тенген, 20 апреля — Абенсберг, 21 апреля — Ландсхут, 22 апреля — Экмюль, 23 апреля — Регенсбург… Дорога на Вену была открыта, и не прошло и месяца, как французские войска были уже под стенами австрийской столицы. После непродолжительного обстрела город открыл свои ворота, и 12 мая французы в очередной раз под звуки победных оркестров шли по улицам Вены. Подобной невообразимой скорости развития событий никто не ожидал.
В это же время боевые действия на востоке Европы развёртывались совершенно иначе. Вынужденный формальным договором объявить войну Австрии, Александр пригласил во дворец посла этой державы, князя Шварценберга, и заявил ему, что он сделает всё, чтобы уклониться от необходимости нанести вред противнику. И в конце царь дошёл до того, что на прощание пожелал австрийцам успеха (!!).
Желая удачи своему формальному неприятелю, вечно фальшивый молодой царь на этот раз действительно был искренен. Если на «западном фронте» события развивались с головокружительной стремительностью, то российские войска шли на помощь своим союзникам примерно с такой же поспешностью, как когда-то действовали англичане, когда им нужно было высадить десант для поддержки русских войск.
Для совместных действий против Австрии Россия выделила, казалось бы, весьма крупную армию под командованием князя Голицына. Его войска насчитывали в своих рядах 40 тыс. человек. Однако их продвижение вперёд откладывалось под всевозможными предлогами. Сначала говорилось о том, что армия не может выступить в поход, так как долго не сходит снег, потом войска задерживали постоянные дожди, потом разлив рек препятствовал движению. Сверх того сам князь никак не мог попасть в свою главную квартиру. Дело в том, что он женил своего сына, и в связи со столь уважительной причиной наступление было отложено…
События на берегах Вислы имеют самое прямое отношение к теме данной книги, и поэтому мы обязаны рассказать о них подробно.
Маленькая армия князя Понятовского героически вступила в борьбу с почти двукратно превосходящим по численности войском австрийцев. 19 апреля 1809 г. недалеко от Варшавы у местечка Рашин князь Понятовский с 12-тысячным корпусом встретил атаку более чем 30-тысячной австрийской армии. Битва под Рашиным вошла в легенду, ибо поляки здесь сражались как герои. В самый критический момент боя, когда австрийцы опрокинули центр польских войск неподалёку от деревни Фаленты, князь Юзеф спрыгнул с коня и, взяв в руки солдатское ружьё, повёл пехоту в отчаянную контратаку, сражаясь с неприятелем на штыках, как самый отважный гренадер.
Несмотря на всю безумную отвагу, князю пришлось отступить и сдать Варшаву, чтобы не потерять своё маленькое войско. 23 апреля австрийцы вступили в польскую столицу, и казалось, Польша снова погибла.
Но никто не ожидал того, что сделал в эти дни князь Понятовский; его поистине умелые и отважные действия превосходят любое воображение. Он не только не опустил руки, но с ещё большей решимостью вступил в борьбу. Пользуясь тем, что австрийцы вынуждены были держать в Варшаве значительные силы, князь решил оборонять правый берег Вислы.
