С мечтой о Риме - Борис Джонсон
Подумайте обо всех тех холодильниках, грохочущих на балканских дорогах на своем пути в Германию и Британию. Подумайте о тесной взаимосвязи турецких заводов и британских кухонь. Подумайте об огромном числе наших соотечественников, покупающих собственность в Турции. Разумеется, я не говорю, что оживленная торговля холодильниками и таймшерами означает политический союз. Я также не утверждаю, что этот процесс должен произойти быстро или что нам вскоре придется разрешить неограниченную миграцию из Турции в Британию. Безусловно нет. Но чего мы добьемся, постоянно настаивая на «культурной» пропасти между нами и этими «чужеродными» людьми?
Однажды, если мы сумеем наладить отношения с Турцией, нам удастся воссоздать гармоничный античный союз во всем Средиземноморье, обильное и свободное распространение товаров, описанное Анри Пиренном, от Гибралтара до Босфора, от Туниса до Лиона. Мы сумеем исцелить разрыв, созданный мусульманским вторжением. Мы снова выстроим «Римское экономическое сообщество» вокруг Mare Nostrum. Со временем нам необходимо заложить основы более глубоких связей между ЕС и странами Магриба, исходя из древней римской идеи толерантности.
Настало время, чтобы мы все повзрослели и признали совершенное отсутствие шансов на образование нового халифата в Западной Европе. Мусульманам же необходимо выполнить свою программу и согласиться с необратимостью женской эмансипации, с тем, что незазорно проявлять безразличие по вопросу, является или нет Мухаммед единственным пророком Бога, а также с тем, что, если религия воистину велика, не имеет никакого значения, рисуют или нет изображения ее пророка. Этого не произойдет, пока мусульмане чувствуют, что их демонизируют, пока сама их идентичность и принадлежность связаны с отвержением и приниженностью.
Одна из причин, почему римская система так слаженно работала на протяжении долгого времени, состоит в том, что различие рас и религий вызывало любопытство и уважение, а не паранойю. Эту мечту стоит возродить, и не только потому, что она поддерживает нашу надежду по объединению двух половин Римской империи вокруг Средиземноморского побережья. Если мы сумеем достигнуть примирения между исламом и христианством, как мне думается, будут также спасены жизни невинных людей вроде сестры Леонеллы.
Выражение признательности
Август
Может показаться эксцентричным воздавать в первую очередь долг благодарности министру-лейбористу, но я обязан Чарльзу Кларку за ту искренность, с которой он говорил в 2003 году, будучи министром образования. Обсуждая изучение классических языков, античной литературы и истории, он совершенно спонтанно высказал собственное мнение, что «образование ради образования» есть «некоторое плутовство». Продолжив, он заявил, что «не будет сильно обеспокоен», если антиковедение в Британии полностью отомрет. Спустя несколько недель главный британский блюститель познаний и обучения выступил с речью, в которой сообщил, что занятия средневековой историей – всего лишь «декорация», не заслуживающая денег налогоплательщиков.
По прочтении этих слов меня наполнила не только ярость, но и неподдельный ужас, что именно таковы инстинкты людей, которым принадлежит право жизни и смерти при составлении учебного плана. И я признателен Кларку за наглядную демонстрацию, почему никогда нельзя доверять другим людям управление страной и отчего так важно, если ты по-настоящему о чем-то заботишься, стремиться занять политический пост и вырвать власть из рук головорезов и варваров.
Так получилось, что британское студенчество великолепным образом ответило Чарльзу Кларку. Они решили, что, если новый лейбористский министр осуждал антиковедение как «некоторое плутовство», значит, эта дисциплина была достойна безусловного одобрения. С того времени в ее изучении произошел небольшой бум, и я убежден, что наша страна ничего не потеряет, а лишь приобретет, если этот всплеск превратится в полноценное возрождение и антиковедением будут заниматься не в нескольких эксклюзивных высших учебных заведениях, а в большом количестве государственных средних школ.
Я говорю так отчасти из-за тезиса, отстаиваемого в этой книге, что античный мир не только творец современного. Он по-прежнему может многому нас научить, и я надеюсь, что обсуждение того, как римляне создали в Европе единую политическую культуру и чувство идентичности, бросает свет на важные и неподатливые вопросы нашего времени.
Конечно же, антиковедение с блеском проходит тест общественной полезности Чарльза Кларка. Оно значительно важнее в профессиональной сфере, чем, к примеру, медиаведение, изучение которого возросло на 464 процента за последние десять лет. Я не намереваюсь обидеть студентов и преподавателей этого предмета, сказав, что многим его приверженцам было бы лучше заниматься антиковедением в основное время и читать газеты в свободное…
Однако я не хочу участвовать в игре Чарльза Кларка. Я отказываюсь подчиняться унылому утилитарному исчислению. Не возражаю, если он сумеет доказать, что антиковедение не добавило ни пенни к ВВП Британии. Этот предмет все равно стоит изучать, ведь его ценность безотносительна.
Цивилизации греков и римлян создали наш язык, наше искусство, архитектуру, политические институты и литературу. Они сотворили нас.
Если книга пробудит хоть в одном человеке желание заняться этим кругом вопросов, моя миссия будет выполнена.
Я хочу поблагодарить всех людей, звездный состав исследователей и экспертов из разных стран Европы, которые помогли мне в подготовке книги и телевизионного сериала Би-би-си. За прошедший год они наполнили мою голову огромным количеством римских руин, и, если мне удалось создать из этого подобие мозаики, заслуга должна полностью принадлежать им. Само собой разумеется, все ошибки требуется отнести исключительно на мой счет.
Вот их имена, расположенные в случайном порядке: доктор Сандер Эверс (Sander Evers), доцент Университетского колледжа Утрехта; профессор Ричард Дженкинс (Richard Jenkyns), Оксфордский университет; Антонио Мартино (Antonio Martino), министр обороны Италии; доктор Андреа Карандини (Andrea Carandini), профессор археологии Римского университета Ла Сапиенца; профессор Элио Ло Кашо (Elio Lo Cascio), профессор римской истории, Неаполитанский университет; Жак Лафарг (Jacques Lasfargues), главный хранитель археологических музеев Лиона, директор археологического совета департамента Рона; Николя Дунц (Nicolas Duntz), рассерженный французский фермер; Гай Бастианелли (Guy Bastianelli), сыровар; профессор Карл Иоахим Хелкескамп (Karl Joachim Hölkeskamp), профессор античной истории, Кельнский университет; профессор Эгон Шальмайер (Egon Schallmayer), директор музея Заальбург; доктор Михаэль Кляйн (Michael Klein), глава отдела археологии краеведческого музея Майнца; доктор Мартин Стескал (Martin Steskal), Австрийский археологический институт, Вена; доктор Ханс Иоахим Канн (Hans Joachim Kann), Трирский университет; профессор Кай Бродерсен (Kai Brodersen), профессор античной истории, Мангеймский университет; профессор Норман Стоун (Norman Stone), профессор международных отношений, Университет Билькент, Анкара; профессор Ильбер Ортайлы (Ilber Ortayli), директор музея Топкапы; Нефисе Базолглу (Nefise Bazolglu) и Мелек Тайлан (Melek Taylan), представители стамбульской интеллигенции.
Все они щедро уделяли мне свое время, но некоторые из преподавателей предприняли воистину героические усилия, чтобы обучить меня. Профессор Паоло Чезаретти (Paolo Cesaretti), профессор византийских исследований, Университет Кьети-Пескара, дал мне представление о женщинах-гладиаторах; Джереми Патерсон (Jeremy Paterson), старший лектор по античной истории Ньюкаслского университета, привлек мое внимание к параллелям между мученичеством в античное время и готовностью к самопожертвованию
