Иордан - О происхождении и деяниях гетов
96 Трапезунт (Trapezunta) неожиданно назван Иорданом после Мирмекия, в конце списка городов, расположенных на северном побережье Черного моря. Перечисление городов Иордан ведет с запада от Борисфениды - Ольвии и соблюдает географическую последовательность; потому естественно предположить, что Трапезунт Иордана находился где-то восточнее Мирмекия, т. е., возможно, на противоположном берегу Боспора Киммерийского. По дошедшим до нас сведениям, ни в этих местах, ни южнее по Кавказскому побережью нет подобного названия. Общеизвестный же Трапезунт (нын. Трабзон) в Малой Азии, упоминаемый и Страбоном (Geogr., VII, 4, 3), и Тацитом (Tac. Hist., III, 47), и, позднее, Прокопием (Bell. Goth., IV, 2, 2-3; Aed., III, 7, 1), не подошел бы к списку городов на северных берегах Черного моря. Однако название "Трапезунт" все же в одном случае упоминалось в связи с Таврическим полуостровом, хотя относилось оно не к городу, а к горе. Страбон (в указанном выше месте "Географии") совершенно ясно сообщает, что "в горной области Тавров (?? ?? ?? ?????? ??? ??????) есть и гора Трапезунт (??? ?? ???? ????? ? ?????????), одноименная городу близ Тиварании и Колхиды". Таким образом, римский географ, как бы предвидя возможность неправильного отнесения имени горы к знаменитому малоазийскому городу, намеренно противопоставляет эти два одинаковых названия. Остается предположить, что Иордан под Трапезунтом в 32 подразумевал не понтийский город Трапезунт, а поселение с названием Трапезунт, но неизвестно, было ли оно там же, где и гора Трапезунт в Таврике. Конечно, можно допустить у Иордана некоторую непоследовательность в расположении названий городов. Если принять во внимание гору Трапезунт по Страбону, которую с достаточной вероятностью отождествляют с Чатыр-дагом ("Шатёр-гора"), характерным своим "столообразным" профилем, то поселение с названием "Трапезунт" должно было бы находиться где-то около Алушты. В таком случае Трапезунт в списке Иордана следовало бы поместить не после Мирмекия, а между Херсоном и Феодосией. Если обойтись без этой поправки и оставить Трапезунт на последнем месте в списке, то немалоазийский Трапезунт следовало бы искать на восточном берегу Боспора Киммерийского (Керченского пролива). Как известно, А. А. Васильев в работе "Готы в Крыму" (стр. 75-79) собрал упоминания о готах-трапезитах, исходя из того, что в некоторых рукописях "Готской войны" Прокопия вместо слова "тетракситы" (Bell. Goth., IV, 4, 5 и 18) стояло слово "трапезиты" (?????????). Особо о трапезитах в Таврике упоминал Сестренцевич Богуш ("История о Таврии", I, стр. 272, 276, 278) и, позднее, архимандрит Арсений ("Готская епархия в Крыму", стр. 60). Но впервые сопоставление между "тетракситами" (не поддающимися объяснению) и "трапезитами" (объясняемыми по связи с названием горы Трапезунт - Чатыр-даг в Крыму) сделал немецкий ученый Хершель. Он писал: "Название "тетракситы" не получило еще никакого удовлетворительного разъяснения. Если бы чтение "трапезиты" в некоторых рукописях Прокопия оказалось правильным, то значение было бы легко объяснимо. Столовая гора - Чатыр-даг - называется у Страбона ?????????, и в таком случае под трапезитами надо было бы понимать окрестных жителей близ этой горы" (Herschell, Die Tetraxitischen Gothen, S. 95).
Однако, для того чтобы оправдать порядок городов у Иордана, т. е. оставить иордановский "Трапезунт" на последнем месте в списке, надо продолжить рассмотрение истории готов-трапезитов, не ограничиваясь одним выводом, что они, судя по их названию, жили где-то около Алушты. Прокопий в "Готской войне" дает строго последовательные сведения (Bell. Goth., IV, 4-5) о небольшой группе готов-трапезитов, живших сначала на крымском берегу Керченского пролива, а затем передвинувшихся в союзе с гуннами-утигурамн на Таманский берег того же пролива. Там готы-трапезиты продолжали жить и во времена Прокопия и Иордана. Не вправе ли историк предположить, что "трапезиты" перенесли с Таврики (где они когда-то были связаны с местностью у горы Трапезунт) и название своего поселения Трапезунт? Если это так (а сообщения Прокопия о передвижениях и о местожительстве готов-трапезитов в середине VI в. вполне ясны!), то Иордан сознательно поставил Трапезунт после, т. е. восточнее, Мирмекия, имея в виду некий населенный пункт - конечно, прибрежный - готов-трапезитов. Невозможно заподозрить у Иордана какую-либо путаницу относительно малоазийского Трапезунта, достаточно известного политического и экономического центра, четко определяемого в тех географических описаниях (Страбона, Помпония Мелы, Птолемея), которые были хорошо знакомы Иордану.
97 Беглым замечанием о том, что именно скифские племена, будучи непокоренными, разрешили грекам основать их города-колонии, Иордан показал, что в его понимании варварские племена сами проявляли заинтересованность в торговле с греками. Описание северного побережья Черного моря с его городами их названо восемь - целиком основано на данных античных писателей. Современные Иордану источники (записи или рассказы очевидцев) не содержали никаких данных об этих столь отдаленных городах. Эта часть его труда основана лишь на преданиях. У современника Иордана, Прокопия, известного достоверностью своих сообщений, из городов Таврики упомянуты только Херсон и Боспор (Bell. Goth., IV, 5, 27-28; Bell. Pers., I, 12, 7; Aed. Ill, 7, 10) и говорится о них как о современных автору городах. Вслед за Иорданом почти полностью и в том же порядке повторил (в VII-VIII вв.) список северно-черноморских городов (от Борисфена до Трапезунта) так называемый Равеннский географ (Rav. anon., IV, 3; V, 11).
98 Иордан отразил распространенные в его время сведения о Рифейских горах - Урале: во-первых, что Рифейский хребет разделяет Азию и Европу; во-вторых, что с него течет Танаис - Дон, который в свою очередь является восточным пределом Европы. Ниже, следуя данным ряда античных карт (Эратосфена, Агриппы, римских карт), Иордан повторяет сложившееся задолго до него мнение, что Рифейские горы составляли часть грандиозной системы Кавказа и что Кавказский хребет (mons Caucasi) обходит непрерывной цепью (jugo continuo) большую часть "земного круга": от Индийского моря к западу, давая начало Тигру и Евфрату, затем к северу в Скифию "вплоть до Рифейских гор", откуда направляется вдоль Понта до Истра и даже за Истр. Об общей системе горных хребтов, в которую включались, с точки зрения античных географов, как Рифейские, так и Кавказские горы, Иордан мог прочесть в географическом трактате Помпония Мелы (Mela, I, 81; 109) и у Орозия (Oros., ?, 2, 36-47).
99 Мнение античных писателей, что Европа отделяется от Азии линией Рифейских гор и реки Танаиса, Мэотидой и Понтом, было широко распространено. Иордан мог узнать о нем из географических, исторических или даже грамматических сочинений, например: у Помпония Мелы (Mela, I, 15), Орозия (Oros., I, 2, 4; 52), Аммиана Марцеллина (Amm. Marc., XXXI, 2, 13; XII, 8 27), у Мавра Сервия Гонората (в его комментарии к Вергилию, - Aen., VIII, 659; Georg., III, 516). Вообще же "скифская река" Танаис считалась отдаленнейшим из достижимых для человека пределов. Даже у Прокопия не чувствуется конкретности в упоминаниях о Танаисе. Хотя Прокопий и пишет, что Танаис считается рубежом Европы и Азии (Bell. Goth., IV, 6, 2), сам он склонен считать границей обоих материков не Танаис, а Фазис - Рион (Ibid., IV, 6, 7-8), ссылаясь на авторитет Геродота (Ibid., IV, б, 13-14); в иных случаях Танаис у Прокопия - это река, близ которой в степях обитают многочисленные гуннские племена (??????? ???? ?????) в лице их основных представителей, хорошо известных в Византии VI в. утигуров и кутригуров (первые жили к востоку, вторые - к западу от Мэотиды и Танаиса).
100 144 тыс. шагов составляли примерно 216 км (ср. прим. 3 и 4). Наибольшая длина Азовского моря достигает 400 км, поэтому приводимая Иорданом цифра ошибочна. "Paludis sircuitus" переведено как "окружность озера", а не болота (ср. прим. 82).
101 Локоть (ulna, ?????) - мера длины, колебавшаяся между 46 и 52,7 см (F. О. Hultsch, Griechische und rцmische Metrologie, 2 Aufl., S. 73, 389). Глубина Мэотиды, равная, по Иордану, 8 локтям, составляла не менее 3,68 м и не более 4,22 м.
102 Гепиды (Gepidae, Gepidi) - значительное германское племя, родственное готам. Прокопий, говоря о "готских племенах" (??????? ????), ставит среди них на первое место готов (остроготов), затем вандалов, везеготов и гепидов (Bell. Vand., ?, 2, 2). Иордан подчеркнул родство гепидов с готами: в 95 он пишет, что, без сомнения, они ведут свое происхождение из рода готов; в 133 он называет гепидов "родичами" остроготов. По Иордану (Get., 94-95), гепиды переселились вместе с готами на южный берег Балтийского моря и осели в дельте Вислы; островок, занятый ими в устьях этой реки, получил на их языке название "Gepedoios" (ср. прим. 68). Здесь же Иордан привел объяснение относительно происхождения имени "гепиды", основываясь на типичной средневековой "этимологии", т. е. на фонетическом сходстве и случайном, натянутом осмыслении. По традиции, зафиксированной Иорданом (он пишет "fertur", значит, так было в предании), слово "гепиды" произошло от готского или гепидского слова "gepanta", "ленивый". Гепиды вместе с готами двинулись с острова Скандзы к устью Вислы; один из трех кораблей, на котором находились гепиды, задержался в пути и подошел к берегу позднее двух других: он показал себя "ленивым", "gepanta" (navis). Мюлленгофф ("Deutsche Altertumskunde") не находил никакого - ни общегерманского, ни готского - глагола со значением медлить, отставать, лениться, похожего на слово "gepanta". Он допускал, что этим словом мог называться тип тихоходного корабля, но не видел никакой связи между упомянутым термином и названием "гепиды". Можно добавить, что этническому имени "гепиды" было еще раз дано (не лучшее, чем у Иордана) объяснение в широко известных "Этимологиях" или "Началах" ("Origines") Исидора Севильского (ок. 570-636 гг.) Исидор, собравший, а частично и сам придумавший ряд фантастических, но ценившихся в средние века, "этимологий", искусственно связал название гепиды гипеды с латинским словом "pedes" ("ноги"); "Gipedes pedestri proelio magis quam equestri sunt usi et ex hac causa ita vocati" - "Гипеды больше применяют пеший, чем конный бой, и потому так и названы" (Isid. Etymol., IX, 2, 92). Ясно, что оба объяснения, являясь примером типичной средневековой "этимологии", не могут быть приняты всерьез; они свидетельствуют, что некоторым писателям, хотя и вышедшим из гущи германского мира, варваризованная латинская образованность мешала понять данный этнический термин. Исидору Севильскому, жителю Испании, гепиды незнакомы: в 60-х годах VI в. гепиды, истощенные длительной борьбой с лангобардами (об одной из битв середины VI в. Иордан [Rom., 387] говорит, как о жесточайшей после "дней Аттилы"), были уничтожены аварами. Но для Иордана гепиды были современниками; на его глазах они не на жизнь, а на смерть сражались с лангобардами; он знал, что они встречались в боях с остроготами, общались с соседями своими склавенами, а в прошлом были союзниками гуннов. Как неоднократно и вполне отчетливо сообщал Иордан (Get., 33, 74, 113-114), область распространения гепидов никогда не заходила западнее Потиссья; они не появлялись в Паннонии, за исключением берегов нижнего течения Савы (город Сирмий). Гепиды - единственное племя из числа германских, менее других продвинувшееся к западу.
