Артем Корсун - Географические открытия
В Ганьчжоу венецианцы прожили целый год. И вновь загадка – что заставило их задержаться в этом городе? Сам Марко пишет об этом очень обтекаемо: «по делу, о котором не стоит и говорить» (глава 12). Некоторые историки предполагают, что Марко в это время посетил основанный еще Чингисханом в 1220 году Каракорум. Путь туда – в верховья притока Селенги Орхона – был не сложен и проторен ханскими сборщиками податей. Он проходил по долине реки Эдзин-Гол, затем через пустыню Гоби и восточные отроги Монгольского Алтая и Хинганского хребта. Однако, возможны и другие, также вероятные предположения задержки в пути – арест путешественников, болезнь одного или нескольких из них. А может быть, они пытались найти загадочное царство пресвитера Иоанна или же вступить в контакт с местными христианами? И опять путешественники задают историкам сложнейшие загадки… После годичной задержки путешественники по какой-то не совсем понятной причине не смогли продолжить свой путь на восток, а были вынуждены свернуть на юг в «Тангутскую большую область, в которой было много царств». Марко Поло особо отмечает тангутскую область Ергигул, которую некоторые исследователи считают районом озера Лобнор. А российский китаевед Н. Я. Бичурин-Иакинф вообще предполагал, что древние китайцы считали, что Хуанхэ вытекает из озера Лобнор, находящегося в области Ергигул, хотя в историческое время это не соответствовало действительности. Вряд ли возможно, что Марко Поло настолько ошибся, тем более что другие названия местностей и городов в посещенной им тангутской местности он приводит правильно – например, упоминает город Синин (известный также под именами Синги и Фингуи), расположенный на северо-восточной окраине Тибета на одном из верхних притоков Хуанхэ. Однако приведенная Бичуриным-Иакинфом древняя легенда, вполне возможно, имеет под собой реальную почву. Может быть, что несколько тысячелетий назад, когда климат в Центральной Азии был намного более влажный, нежели сейчас, из озера Лобнор могла вытекать ныне высохшая река, впадавшая в Хуанхэ. Вероятность этого весьма высока, но возможно ли чтобы память китайского народа простиралась настолько в глубь веков?
Из Синина Марко отправляется во временную ставку хана Хубилая, называемую то Клеменфу, то Чианду. Путь этот был достаточно долог, а упомянутые в тексте «Книги» названия городов, такие как Егрегая или Тендук, не поддаются отождествлению. Это тем более странно, что путь Марко лежал через густонаселенные районы среднего течения Хуанхэ. В этих краях много разных городов, но отождествить их с указанными венецианцем населенными пунктами не представляется возможным. Кстати, в этой своей поездке в ставку хана Марко должен был пересечь Великую Китайскую стену, но снова память подводит великого путешественника.
Попав ко двору Хубилая, Марко поступает на службу к хану. Это довольно странно для нашего представления о монголах, но монголы, как мы уже говорили, были веротерпимы, кроме того, по всей видимости, хан или ханские чиновники предположили, что человек, которому удалось пройти тысячи километров из западных стран, может быть полезен при дворе, возможно, что он обладает особой «дэ» и иными сверхчеловеческими способностями. А вот по возвращении путешественника в христианскую Европу служба у хана-язычника могла стать несмываемым пятном на биографии Марко. Можно даже предположить, что он попал под пристальное внимание церковных иерархов, и, возможно, что его пребывание в тюрьме по возвращении в Европу было связано с обвинениями в вероотступничестве. Но об этом мы расскажем ниже. Во время своей службы у хана Марко Поло должен был много раз и в разных местах пересекать Великую Китайскую стену, но снова путешественник, повинуясь какому-то странному и загадочному обету, забывает упомянуть о ней.
В тексте «Книги» автор рассказывает о всего лишь двух таких поездках, причем обе начинались в Ханбалыке (Пекине). В первый раз хан или какой-то крупный чиновник хана отправил его с не совсем понятными, но, вполне возможно разведывательными целями в страну Манзи (Южный Китай), который оставался независимым от монголов. Этот путь пролегал через Хуанхэ, которую Марко называл по-монгольски Караморан, затем вдоль Императорского канала, соединявшего Ханбалык с долиной реки Киан (Цзян, или Янцзы), в которой выращивали большую часть всего китайского зерна. Любопытно, что Марко, которому довелось повидать на своем веку много крупных рек, например По, Тигр, Шатт-эль-Араб, Инд, а возможно – Дунай и Нил, называет Янцзы величайшей рекой на свете. Проплывая мимо Кинсая (Ханчжоу), Марко остановился посмотреть на этот красивейший город. И хотя автор преувеличивает его размеры, говоря например, то что в Кинсае есть 12 000 каменных мостов, многие европейцы XIV–XVI веков верили описаниям Марко. За Кинсаем лежала горная страна Фуги (Фуцзян). Венецианец пересекает ее с севера на юг и достигает порта Цюаньчжоу, который он на арабский манер именует Зайтон (арабск. Зейтун). Это название будет служить одним из доказательств, которые используют сторонники гипотезы о том, что Марко Поло никогда в Китае не был, а воспользовался при написании книги арабскими лоциями или же сведениями, полученными у арабских информаторов.
Второе путешествие, описанное в «Книге о разнообразии мира» – путешествие в Тибет и, возможно, в Северную Индию. Историки до сих пор спорят, как далеко к югу прошел Марко Поло. Практически все исследователи единодушны в том, что он посетил Тибет и достиг Северной Бирмы, а вот смог ли он попасть в Северную Индию, этот вопрос до сих пор остается открытым. Путь Марко снова начался в Ханбалыке, путешественник пересек густонаселенный Катай (Северный Китай), затем переправился на другой берег Хуанхэ в ее большой излучине, где река резко меняет свое направление с южного на восточное, и вступил в западные провинции страны Манзи (Южный Китай), которые, по его словам, столь же густонаселены, как Катай, и столь же плодородны, как и долина реки Киан (Янцзы). В стране Манзи Марко описывает обширную равнину, которую пересекает большая река. В этой равнине историки без труда опознают Красный бассейн Сычуани, через который протекает река Миньцзян (левый, северный приток Янцзы). Любопытно, что именно эту реку Марко со слов китайских проводников называет рекой Киан, хотя в действительности это лишь ее крупный приток. Смог ли Марко Поло пересечь все Тибетское нагорье, достоверно неизвестно. Если верить его свидетельствам, он достиг реки Бриус, которую некоторые считают верхним течением Янцзы, другие – Гангом или одним из притоков Иравади. В зависимости от того, какую реально существующую реку исследователи отождествляют с рекой Бриус, разнится и локализация двух посещенных Марко Поло областей – плодородной области Караджан и высокогорной и лесной Зардандан. Их соответственно размещают в Южном Китае (провинция Юньнань), в Северной Бирме или в индийских предгорьях Гималаев.
Из описаний окружающих Китай стран следует отметить расположенную к востоку от Китая загадочную страну Чипанго, или Джапанго. По свидетельству монголов, это была страна несметных сокровищ и всяческих диковинок. Чипанго с большой долей вероятности отождествляется исследователями с исторической Японией. Дело в том, что как раз во время пребывания Марко Поло в Китае хан Хубилай, покорив империю Каоли (Коре, Корею), готовился к высадке в Японии. По существовавшей в монгольской армии традиции покоренные страны должны были выставлять внушительный гарнизон. В 1274 году монгольско-корейские войска остановил небольшой гарнизон на островах Цусима.
Следующая высадка монголо-корейского десанта произошла летом 1281 года. Снова, с боями взяв Цусиму, флот подошел к берегам острова Кюсю и стал ожидать подхода основной ударной силы, скопившейся в устье Янцзы. Однако корейские отряды были сформированы настолько наспех, что на кораблях не было достаточного количества продовольствия. Не желая возвращаться в Корею и не дожидаясь подхода основных сил, 21 июня монголо-корейский флот вошел в бухту Хаката (остров Кюсю) и в результате многодневных кровопролитных боев им удалось захватить узкую береговую полосу на отмели Сига. Но развивать наступление монголы уже не могли, зато перешли в наступление японцы, которые вынудили оккупантов отвести свои войска на корабли и жалили стоявшие на рейде боевые корабли непрерывными набегами на лодках. Неудачной была и вторая попытка монголо-корейского десанта, состоявшаяся 30 июня. В довершение всем несчастьям на корейских кораблях вспыхнула эпидемия, которая унесла 3000 жизней и значительно ослабила здоровье и боевой дух остальных воинов. Оба монгольских флота объединились лишь 12 августа – теперь уже южнокитайский флот ожидал, пока на корейских кораблях закончится эпидемия.
И вот после трехдневной подготовки утром 15 августа объединенный монгольский десант высадился в прибрежное мелководье. Самураи вышли им навстречу. Завязавшийся упорный бой продолжался до самого вечера. Монголо-корейские войска стали теснить японцев, теперь спасти страну Чипанго могло только чудо. Император и жрецы склонились в молитве своим бесчисленным богам и духам. И чудо случилось. Над морем быстро сгущались облака. Холодало. Началась буря. Флот монголов был уничтожен, в этой буре погибло около половины монгольского стотысячного контингента, так и не вступившего в бой. Наутро вышедшие из укрытий самураи без труда добили рассеянных по острову монгольских солдат. Эту бурю, спасшую загадочную страну Чипанго от монгольской агрессии, в Японии назвали «божественный ветер» (камикадзе).
