Дэвид Ирвинг - Разгром конвоя PQ-17
Главный механик уложил пострадавшего на распорку в одном из находившихся на палубе спасательных плотиков. Даудинг дал команду приготовить к спуску все оставшиеся плотики, но не сталкивать их за борт, пока судно не начнет тонуть. Поверхность моря вокруг судна была усеяна боровшимися за жизнь моряками.
Некоторые были в спасательных жилетах, другие держались на поверхности, как могли. Капитан Чарлтон и лейтенант Кук — офицер службы морских перевозок, шедший на «Ривер Афтоне», чтобы занять служебный пост в английской военно-морской миссии на севере России, подбирали на свою небольшую шлюпку плавающих моряков, пока она не оказалась опасно перегруженной.
Капитан-лейтенант Байлфелд начал было отходить на «U-703» в западном направлении, но с досадой заметил, что спустя двадцать минут после попадания первой торпеды его жертва вовсе не собиралась идти на дно. В 22.22 он выстрелил третью торпеду. Даудинг и другие оставшиеся на борту судна сгруппировались в это время у своих спасательных плотиков. Торпеда взорвалась в пятом трюме правого борта. Отважный Томас Уоллер, который после подъема второго механика все еще находился в машинном отделении, был убит взрывом наповал. Бордсы люкового закрытия и тяжелые контейнеры с грузом подбросило высоко в воздух, а в пробоину трюма с грохотом начала врываться забортная вода. Даудинг приказал столкнуть плотики в воду, а сам взобрался на маленький плотик, в котором уже находились раненый второй механик, старший буфетчик и еще один моряк. «Ривер Афтон» начал было переворачиваться через правый борт, но затем неожиданно стал тонуть кормой вперед. Спасательный плотик Даудин-га протащило по частично скрывшейся под водой палубе. По ней теперь стремительно перекатывались сорванные взрывом грузовые стрелы и доски люковых закрытий. Над плотиком угрожающе нависли поднимающийся из воды нос «Ривер Афтона» и его носовые надстройки; судно быстро скользило под воду, принимая вертикальное положение носом вверх. Спасательный плотик и уцепившихся за него людей окатывали потоки воды, скатывающиеся с верхних носовых надстроек. Когда плотик уже отделился от тонущего судна, Даудинг с ужасом увидел, что на головы держащихся за него людей угрожает опуститься тяжелая фок-мачта «Ривер Афтона». К счастью, мачта лишь зацепила плотик и опрокинула его, отбросив Даудинга, раненого механика и других моряков в ледяную воду.
Прошло еще несколько секунд, и на поверхности моря остались лишь четырехвесельный ялик, несколько спасательных плотиков да плавающие обломки деревянных конструкций судна. Даудинг снова подплыл к плотику, подобрал и втащил на него едва державшегося на воде раненого механика, буфетчика и кока. Рядом с ним оказался плотик большего размера с девятью моряками и еще один маленький, на котором он увидел трех радистов и матроса. Несколько дальше — четырехвесельный ялик с капитаном Чарлтоном и опрокинувшаяся спасательная шлюпка, за которую держались несколько человек. Чарлтон подвел к ним надувной плотик, и они взобрались на него. Все попытки поставить на киль опрокинувшуюся спасательную шлюпку успехом не увенчались. На всех пяти уцелевших плотиках не было ни компасов, ни продуктов питания. Осталось только четыре весла. На переполненном ялике на глазах капитана Чарлтона умер матрос-кочегар. Чарлтон столкнул его тело в воду и невнятно пробормотал несколько запомнившихся ему слов из молитвы, произносимой на похоронах в море.
Через некоторое время на поверхности появилась подводная лодка «U-703». Один из офицеров на ее мостике опросил моряков на плотике, потребовав сообщить ему название судна и характер груза. Говоря на хорошем английском языке, он выразил сожаление, что должен был потопить судно и что никого не может взять на борт подводной лодки. Он передал на плотик некоторый запас колбасы и пресной воды и порекомендовал пройти на восток 200 миль, чтобы попасть на Новую Землю. «При отсутствии весел это сделать нелегко», — заметил Даудинг. Затем «U-703», оставаясь в надводном положении, скрылась за горизонтом в поиске следующих жертв. Даудинг нашел на своем плотике несколько плавучих дымовых шашек; он вскрыл их с помощью своего большого складного ножа и привел в действие. Повалил густой рыжевато-коричневый дым, но, не поднимаясь вверх, он лишь дрейфовал по зеркальной поверхности моря. Всем тогда почему-то пришла в голову мысль, что спасения не будет.
Десятью минутами позже того момента, когда Байлфелд выстрелил в «Ривер Афтон» свою третью торпеду, Уильям Джойс уже передавал по радио из Германии первые подробности о разгроме арктического конвоя. Он закончил свое обозрение язвительными словами о том, что русские должны задать себе некоторые вопросы относительно обещанной англичанами и американцами военной помощи, а именно: 1. Какой процент отправляемых в советские порты военных материалов достигает их фактически?
2. Имея в виду заявления Литтлтона и Черчилля в палате обшин относительно стремления Англии отдать предпочтение количеству, а не качеству вооружения, много ли из военных материалов, прибывших в порты, стоит того, чтобы их разгружать?
3. Когда же наконец все-таки будет открыт второй фронт?..
* * *В 18.30 в этот день, то есть через полтора часа после того, как впервые был обнаружен выход немецких линейных сил в море, английское адмиралтейство радировало адмиралу Тови, что если немцы увидят Флот метрополии идущим в восточном направлении, то это, возможно, удержит их от решения рисковать своими кораблями, посылая их на восток в такой отдаленный район, в котором к тому времени будет находиться конвой. Получив эту радиограмму адмиралтейства в 19.00, Тови воздержался от выполнения рекомендованного в ней маневра, поскольку считал весьма важным продолжать идти в юго-западном направлении, чтобы дать своим эсминцам возможность пополнить запасы топлива. Тем не менее он приказал кораблям быть готовыми к временному изменению курса на восточный, если будет обнаружен приближающийся немецкий разведывательный самолет. Тем временем эскадра крейсеров Гамильтона только что была обнаружена немецким «фокке-вульфом», и адмиралтейство сообщило Гамильтону, что о месте его сил немцы донесли в Берлин с поразительной точностью. На основании этого в 18.30 Гамильтон нарушил радиомолчание и донес Тови состав своих сил. Только теперь командующий Флотом метрополии узнал, что эсминцы Брума идут вместе с крейсерами Гамильтона и что на некоторых из них еще сохранилось более 75 процентов топлива.
Около 20.00 адмиралтейство радировало эскортным силам свою последнюю мрачную оценку обстановки:
«Наиболее вероятное время атаки надводными силами противника вечером 5 июля или утром 6 июля. Противника следует ждать на курсе 65° от мыса Нордкап».
В 20.45 разведывательным эскадрильям военно-воздушных сил поставили задачу вести поиск «Тирпица», а в 21.00 адмиралтейство радировало Тови настоятельную рекомендацию рассмотреть вопрос, не является ли «Тирпиц» удобной целью для атаки его торпедоносцами с авианосца «Викториес», после того как будет закончен прием топлива эсминцами.
На Тови эта рекомендация впечатления не произвела. Возможности нанести удар по немецкому линейному кораблю практически не было. «Тирпиц» мог совершить почти весь переход в базу под прикрытием истребительной авиации ближнего действия. На коротком же отрезке пути вне радиуса действия такой авиации для противодействия любому количеству английских «альбакоров» немцы располагали на севере достаточным количеством «Юнкерсов-88». Во всяком случае трудно было предположить, что немцы не обеспечат прикрытие своих кораблей с воздуха. Ретроспективно эту аргументацию можно, конечно, критиковать как преувеличивающую возможности немецкой авиации обеспечивать прикрытие с воздуха перехода военных кораблей и вести эффективную воздушную разведку. Однако при этом необходимо принять во внимание последний аргумент Тови: на его флагманском корабло «Дьюк ов Йорк» оставалось слишком мало топлива, чтобы участвовать в такой операции, а командующий Флотом метрополии не хотел разделять свои силы перед действиями в такой близости от берегов противника. Во всяком случае, как теперь известно, вся немецкая эскадра повернула на обратный курс к берегам Норвегии незадолго до 22.00 5 июля и в начале 6 июля все корабли, включая «Тирпиц», снова находились на безопасной якорной стоянке.
К 01.45 6 июля первые две разведывательные эскадрильи, конечно, не обнаружили «Тирпица». Тем не менее поиск в том же районе было приказано немедленно продолжить третьей эскадрилье. Немецкая радиоразведка перехватила эти приказы командованию военно-воздушных сил и расшифровала их. Штаб руководства войной наморе был озадачен и не мог понять, почему, эскадрильям приказывают вести поиск линейного корабля, да еще без указания его имени, поскольку немецкая эскадра возвратилась в базу еще до того, как она могла бы вступить в бой с какими бы то ни было линейными кораблями противника. Наконец немецкое командование предположило, что англичане, по-видимому, все еще продолжают поиск тяжелого крейсера, «потопленного» немецкой авиацией во время воздушных атак 4 июля. Придя к такому заключеннию, немцы успокоились.
