Вячеслав Манягин - Герои и подлецы Смутного времени
В тот же день шел в церковь святой Троицы клирик Корнилий, и внезапно прилетело ядро пушечное и оторвало ему правую ногу по колено, и внесли его в притвор. И после божественной литургии причастился он животворящих тайн Христовых и сказал архимандриту: «Вот, отец, господь бог чрез архистратига своего Михаила отомстит кровь православных христиан». И, это сказав, старец Корнилий преставился. Да в тот же день убило из пушки старицу – оторвало руку правую с плечом.
Воеводы же и все осажденные люди в городе, избрав старцев добрых и воинских людей, которым идти на вылазку и на подкопные рвы, разделили войско и поставили отрядам задачи. В день же Михаила-архистратига пели вечерню, и все бывшие в обители люди с воплем и рыданьем, бия себя в грудь, просили милости у всещедрого бога, и руки воздевали вверх, и на небо взирали и взывали: «Господи, спаси нас, погибающих, быстро поспеши и избавь нас от погибели этой имени твоего ради святого. И не предай достояния твоего в руки скверным этим кровопийцам!»
Враги же святой Троицы делом своим коварно промышляли о захвате города и беспрестанно стреляли из многих пушек и пищалей. Во время псалмопения внезапно ядро ударило в большой колокол, влетело в алтарное окно святой Троицы, пробило в деисусе у образа архистратига Михаила доску подле правого крыла, и, ударившись вскользь по столпу, а затем в стену, отскочило то ядро в насвечник перед образом святой живоначальной Троицы, ранило священника, и отлетев в левый крылос, развалилось. В то же время другое ядро пробило железные двери с южной стороны у церкви живоначальной Троицы и пробило доску местного образа великого чудотворца Николы выше левого плеча подле венца; за иконой же ядра не оказалось.
И тогда в церкви святой Троицы напал страх великий на всех предстоящих людей, и все заволновались. И полит был пол церковный слезами, и пение замедлялось от множества плача. И воздевали все руки вверх и к пребезначальной Троице и к пречистой Богородице и великим чудотворцам Сергию и Никону и молили о помощи и заступлении от врагов. Во время же пения стихир архимандрит Иоасаф в великой печали и сетовании погружен был в легкое забытье, и вот видит великого архистратига Михаила; лицо же его, как свет, сияло, в руке своей он держал скипетр и говорил противникам: «О враги лютеране! Вот ваша, беззаконники, дерзость и до моего образа дошла. Всесильный же бог воздаст вам вскоре отмщение». И это сказав, святой стал невидим. Архимандрит же поведал об этом видении всей братии. И облеклись они в священные ризы и пели молебны всесильному богу и архистратигу Михаилу. В Терентьевской же роще была у них пищаль страшная очень, называемая Трещера. Воеводы же повелели стрелять на Терентьевскую гору по литовским орудиям из башни Водяных ворот. Ударили по их большой пищали Трейдере и разбили у ней пороховницу. Также и от Святых ворот с Красной башни ударили по той же пищали и разбили у нее устье. И видевшие это из Троицкого города бывшие там люди благодарили бога, что разрушил злое то орудие.О вылазке, об обнаружении подкопов и об их разрушении
Воеводы, князь Григорий Борисович Долгорукий и Алексей, составив полки для вылазки, пришли в церковь святой живоначальной Троицы, осеняя себя крестным знамением перед чудотворным образом и цельбоносными мощами преподобного отца нашего Сергия Чудотворца. И придя к потайным воротам, приказали выходить по нескольку человек и укрываться во рву. В то же время с Пивного двора вышли воеводами старшины туляне Иван Есипов и Сила Марин, да Юрий Редриков, переяславец, со своими сотнями и податными людьми на Луковый огород и на плотину Красного пруда. Также и из Конюшенных ворот вышли со многими знаменами старшины-дворяне: Иван Ходырев, олексинец, Иван Болоховский, владимирец, переяславцы Борис Зубов, Афанасий Редриков и другие сотники с сотнями, а с ними и старцы троицкие во всех полках.
И когда начали из города выходить за три часа до рассвета, вдруг нашли темные облака, и небо необыкновенно помрачнело, и настала такая тьма, что и человека не было видно. Такое господь бог устроил тогда своими неизреченными судьбами.
Люди же, выйдя из города, приготовились к бою. И вдруг поднялась великая буря и прогнала мрак и темные облака и очистила воздух, и стало светло. И когда ударили в осадные колокола трижды, – ибо так было приказано им дать знак, – Иван Ходырев с товарищами, призвав на помощь святую Троицу и выкрикнув многими голосами как боевой клич Сергиево имя, все вместе дерзко и мужественно напали на литовских людей. И они, услышав тот боевой клич, тут же смешались и, гневом божиим гонимые, побежали.
В то же время от Святых ворот старшина Иван Внуков с товарищами и со всеми людьми, пойдя против подкопов на литовских людей, издал тот же боевой клич и сбил литву и казаков под гору в Нижний монастырь и за мельницу. А Иван Есипов с товарищами своим полком бился с литвою по Московской дороге по плотине Красного пруда до Волокуши-горы. Старцы же Сергиева монастыря, находясь в полках, бьющихся с литвою, укрепляли людей, чтобы не ослабевали в делах. И так все расхрабрились и бились крепко, говоря друг другу: «Умрем, братья, за веру христианскую!»
И благодатью божиею тогда нашли устье подкопа. Вскочили тогда в глубь подкопа ради совершаемого дела крестьяне клементьевские Никон, называемый Шилов, да Слота; и, зажегши в подкопе кизяк и смолу, заткнули устье подкопа и взорвали подкоп. Слота же и Никон тут же в подкопе сгорели.О вылазке на литовских и русских сторожей
В один из тех дней, когда еще в городе Троицкого Сергиева монастыря было множество храбро боровшегося против врагов воинства, на рассвете воскресного дня была великая мгла в зимнее время. Воеводы же снова устроили вылазку на заставы литовские, в Благовещенский овраг и на Нагорную заставу к Благовещенскому лесу, а некоторых людей послали к Нагорному пруду за сады на заставы русских изменников. Выйдя же, конные люди заставу в Мишутине овраге побили, а вскоре, поспешив на Нагорную заставу, и ее потоптали на Красной горе и до Клементьевского пруда и многих побили. <…>
Лисовский же стал в долине за горой Волокушей, и к нему пришли вскоре Сапегины конные роты. Он же, лукавый, как змей, метался, думая, как бы позор свой искупить, не ведая, что против силы вышнего ратует.
И тут видит еретик, а с ним многие поляки, что пред полком их ездит старец, держа в руке своей обнаженный меч и сурово им грозя. И затем стал невидим для их глаз.
Гетман же Сапега пришел на Красную гору на троицких людей и стал по всему Клементьевскому полю со всеми своими полками, Лисовский от прихода Сапеги повеселел и захотел совместно с ним одолеть господа бога-вседержителя. И повелел в своем полку в трубы и зурны дуть и в барабаны и литавры бить. И тут же вскоре вместе с Сапегою устремился на Красную гору против всех троицких людей, хотя в один час всех их истребить. И согнали они троицких пеших людей под гору к Пивному двору. И было воистину чудно видеть милость божию к троицкому воинству и заступничество и помощь против врагов по молитвам великих чудотворцев Сергия и Никона. И сотворил Господь преславное чудо тогда. Даже нератные люди стали храбрыми, и не знавшие, и не ведавшие никогда обычаев ратных – и те исполинской силой препоясались. Один из таких, некий податной человек из села Молокова, крестьянин, называемый Суетою, великий ростом и очень сильный, над которым посмеивались всегда из-за его неумения в бою, сказал: «Пусть я умру сегодня, но буду всеми прославлен!» В руках он держал оружие, бердыш. И укрепил господь бог того Суету, и дал ему бесстрашие и храбрость; и он понуждал православных христиан прекратить бегство, говоря: «Не убоимся, братья, врагов божиих, но станем с оружием твердо против них!» И сек бердышом своим врагов с обеих сторон, удерживая полк Александра Лисовского; и никто ему противостать не мог. Он быстро, как рысь, скакал и многих тогда вооруженных и в броне поразил. Многие же крепкие воины встали против него, чтобы отомстить за позор, и жестоко на него наступали. Суета же сек по обе стороны; не выдавая его, пешие люди, прекратив бегство, укрепились за надолбами.Беззаконный же Лисовский совался и туда и сюда, где бы какое зло сотворить. И повернул окаянный от того места вдоль по горе Красной к Косому Глиняному оврагу на засадных троицких людей. Бывшие там с монастырским слугою Пименом Тененевым люди стали крепко против врагов на пригорке у рва, бьясь с литовцами и казаками. Увидев же, что троицкого воинства мало, злонравный лютеранин Лисовский бросился свирепо на них, и смешались все люди вместе, и литовские, и троицкие, и был бой великий близ оврага Глиняного. Враги же, боясь засады, начали отбегать. А троицкое воинство, понемногу отходя от литовских людей, скрылось в Косой Глиняный овраг.
Александр же Лисовский хотел при отходе живым взять слугу Пимена Тененева, но Пимен обернулся к Александру и выстрелил ему из лука в лицо, в левую щеку. Свирепый Александр свалился со своего коня. Воины его полка подхватили его и отвезли в Сапегин полк. Троицкое же воинство ударило из множества орудий по ним, и тут побили много литовцев и казаков. Литовцы же, увидев это, быстро обратились в бегство врозь по Клементьевскому полю.
