Аполлон Кузьмин - Крещение Киевской Руси
Отрицательное отношение Ярослава к наследию Владимира проявлялось и в новгородский период его княжения. После крещения Новгорода церковные общины здесь возглавлял Иоаким Корсунянин. В «Повести временных лет» он не упоминается, а в новгородских летописях кое-что переосмысливалось задним числом. Так, неясно, был ли он изначально епископом, или же занимал положение, сходное с должностью Анастаса в Киеве. Так или иначе, это был ставленник Владимира, и с Ярославом у него отношения оставались натянутыми.
Об острой борьбе в Новгороде в 20-е годы говорит эпизод, глухо отмеченный новгородскими летописями: Ярослав захватил посадника Константина Добрынича, и по приказу князя его убили в ссылке в Муроме. Косвенный намек на столкновения с Иоакимом содержится еще в одном сообщении новгородских летописей. В 1030 году умер Иоаким, и на свое место он определил Ефрема, по-видимому, того самого, что позднее возглавлял киевскую митрополию. Сам факт такого назначения с канонической точки зрения неправомерен, хотя в ирландской церкви допускалось поставление епископа одним епископом. В данном же случае Ефрем епископом и не назван, что, может быть, указывает вообще на иную систему церковной организации (подобную киевской), отличающуюся от византийской и римской. Ярослав, однако, выбор Иоакима не признал. Он поставил епископом своего кандидата — Луку Жидяту, с византийской точки зрения вполне православного. И, как уже было сказано, продолжение этой борьбы последует двадцать лет спустя после смерти Ярослава, когда митрополит Ефрем осудит епископа Луку Жидяту.
Появление греческого митрополита в Киеве, естественно, обострило межобщинную борьбу. Именно в эту связь следует поставить странное сообщение летописи под 1039 годом об освящении церкви Богородицы. Церковь эта уже была освящена в 996 году. Но с точки зрения византийского православия это освящение было как бы недействительным, поскольку еретическим признавалось связанное с церковью вероучение.
Однако этим актом и ограничивается деятельность в Киеве первого митрополита. Активность греческого иерарха вызвала недовольство и самого Ярослава.
В 1043 году разрыв с Византией становится открытым, и русское войско отправляется в свой последний поход на Константинополь. В условиях разрыва с Константинополем вновь возрастает роль Десятинной церкви. В 1044 году, очевидно, по инициативе ее клира, были извлечены останки убитых в усобице 70-х годов X столетия Ярополка и Олега Святославичей, «и крестиша кости ею, и положиша и в церкви святыя Богородица». В высшей степени странный с канонической точки зрения акт был проведен фактически на государственном уровне. Русь христианская соединялась с языческой, как бы продолжая ее. Эта идея найдет отражение и в знаменитом «Слове о Законе и Благодати» Илариона, где подчеркнута чисто мирская слава отца и деда Владимира.
В конечном счете, Ярослав не отказался от византийской системы иерархического устройства. Все более обособляющаяся от общества власть подозрительно относилась ко всякой общинной самодеятельности, стремилась поставить ее под контроль, чему и служила иерархия, как она складывалась в главных христианских центрах. Но передавать рычаги управления церкви в руки византийских императоров и патриархов русскому князю, конечно, не хотелось. Поэтому и предпринимается попытка избрать митрополита-русина, воспользовавшись правилом, допускающим избрание митрополита советом епископов. Сам Иларион тоже не из-за простой лести величал Ярослава каганом: для уравнения прав русской иерархии с византийской надо было, прежде всего, поставить князя вровень с константинопольскими базилевсами. И в записи на стене киевской Софии о кончине князя он назван «царем». Однако международного признания эти притязания не получили, а потому и не были прочными.
Неустойчивость положения сказалась при преемниках Ярослава. В междоусобной борьбе каждый из соперников стремился опереться на определенную церковную общину. Старший, Изяслав Ярославич, держался Десятинной церкви, в которой и был затем похоронен. Святослав более ориентировался на греческую общину. Когда в 1069 году Изяслав с польской помощью устремился на Киев, дабы изгнать Всеслава Полоцкого и вернуть себе княжеский стол, киевляне обратились за помощью к Святославу и Всеволоду, угрожая «ступить в Гречьску землю». Святослав оказал поддержку этой провизантийски настроенной группе киевлян и впоследствии, видимо, опираясь на них, изгнал Изяслава из Киева. Не случайно и то, что, когда после возвращения из Польши Изяслав «нача гневатися на Антония из Всеслава», Святослав ночью вывез Антония в Чернигов, где тот основал новый монастырь. В Печерском монастыре Антоний представлял едва ли не самую крайнюю прогреческую традицию, тогда как Феодосий более ориентировался на собственно русские истоки и проблемы. В отличие от Антония Феодосий поддерживал Изяслава, а Святополк Изяславич в 1108 году впишет имя печерского игумена в синодик для поминания. Антония же будут более всего прославлять в Ростовской епархии, долго остававшейся одним из главных форпостов византийского влияния.
Всеволод был женат на дочери византийского императора Константина Мономаха. Тем не менее, в вопросах религиозной ориентации он проявлял большую гибкость. Именно он, по сообщению Татищева, вернул в 1076 году войско, направленное Святославом против корсунян в помощь грекам. Именно при нем на Руси устанавливается праздник Николы Вешнего, связанный с Римом, и ведется активная дипломатическая переписка с папами и антипапами. Насущные политические интересы не позволяли князьям отказаться от некоторых достигнутых Владимиром завоеваний, а военная мощь позволяла отстаивать самостоятельный взгляд на важнейшие вопросы. И даже уступив, в конечном счете, Константинополю в праве назначать митрополитов, русские князья сохранили за собой практику назначения епископов, лишь номинально утверждаемых митрополитами. Церковь оставалась в экономической и потому в политической зависимости от светской власти.
Естественно, что и Константинополь постоянно маневрировал. Сам брак Всеволода Ярославича с дочерью Константина Мономаха (1042–1055), очевидно, был связан с каким-то соглашением, в котором в это время особенно была заинтересована Византия. После смерти Ярослава византийская дипломатия прибегает к самым разнообразным уловкам, дабы поссорить между собой наследников могущественного князя.
Именно в годы правления трех Ярославичей Константинополь идет на создание на Руси трех митрополий вместо одной, о чем не так давно специально писал А. Поппэ. Для патриархов и императоров важно было максимально ослабить влияние своего главного противника — Изяслава Ярославича. Создание параллельных митрополий в Чернигове и Переяславле (или пожалование титулов митрополитов епископам этих политических центров) лишало киевского князя возможности воздействовать на своих братьев-соперников по церковным каналам. Произошло это, очевидно, после 1068 года, когда отношения между братьями резко обострились.
Показательно, что первым получил опору в собственной митрополии Святослав, занимавший Чернигов. Именно Святослав более всего склонялся к поддержке Византии и константинопольской церкви. Но в последней четверти XI века были митрополиты и в Переяславле Русском. Упоминавшийся выше русский митрополит Леонтий, с которым связывается «Послание об опресноках», мог занимать кафедру в Переяславле именно в конце XI века.
По устранению же опасной с точки зрения Константинополя ситуации на Руси две вновь учрежденные митрополии были ликвидированы. Противоречия между князьями, конечно, сохранялись. Но их мог использовать и митрополит-грек, сидевший в Киеве. Контролировать же целые три митрополии было явно труднее.
Заключение
Что дало Руси христианство? Такого рода вопросы всегда не просты, поскольку учитывать надо не только приобретения, но и потери. Папа Иоанн-Павел II явно недоговаривал, когда оправдывал «увлечения» насильственными акциями церкви в деле искоренения язычества. Там, где христианизация проводилась насильственно, она для большинства обращенных означала порабощение. Именно поэтому на протяжении ряда веков вели борьбу с крестоносцами балтийские славяне и другие прибалтийские народы. Поэтому особенно важно оценить, как именно проходила христианизация и в каком виде христианство выступало.
Специалисты, достаточно единодушны в оценке крещения Руси как явления прогрессивного. При этом, однако, чаще всего имеется в виду соотношение абстрактного христианства и абстрактного язычества. А сравнение должно быть конкретным: что привносило и что разрушало христианство на Руси.
Главное достоинство язычества заключалось в сохранении в рамках его хозяйственного опыта. При насильственной христианизации часто терялись именно практические завоевания многих поколений. Собственно хозяйственному опыту на Руси христианство особого ущерба не нанесло: оно не пыталось, по крайней мере, на государственном уровне бороться с теми самыми поверьями, в которые одевается многовековая практика овладения законами природы. Более того. Церковь приспосабливалась к языческим праздникам, относящимися к циклу сельскохозяйственных работ. Сложнее было отношение к народной медицине, часто принимавшей форму волшебства.
