Мурад Аджи - История тюрков
Даже купив себе в IV–V веках тюрков-наймитов, Византия не приблизилась к тюркскому миру. Наоборот, все время была в конфронтации с ним… Хотя ее благополучие во многом зависело от Шелкового пути, который проходил по Степи кипчаков. Богатства Востока везли в Константинополь именно тюрки, они же слыли там опасными врагами… Это необъяснимо.
Впрочем, что объяснять и чему удивляться! Византия никогда не принадлежала одному народу: греки, тюрки, армяне, курды тайно и явно боролись за власть. Политику определял победитель. Интриги, заговоры, убийства были в Византии обычным будничным делом. Ими жили.
Византия должна погибнуть! Погибнуть от собственных заговоров, от постоянных обманов и лицемерия. Решение ее судьбы было делом времени.
Греки, которые поначалу держали власть в Византии, окончательно проиграли трон к VIII веку. Император правил «ровно столько, сколько ему разрешили тюрки»… И дальше все пошло, как в Риме или Халифате: кипчаки в 717 году привели к власти свою Исаврийскую династию.
Власть греков кончилась. А политика Византии – нет.
Император Лев III Исавр был из Сирии, из города Германикии. В его жилах текла благородная тюркская кровь: он отлично владел оружием, страстно любил верховую езду. Кипчаки, как известно, жили на Ближнем Востоке с IV века и давно были там своими.
Правитель Исаврийской династии повел себя на византийском троне очень мудро, умело решая дела в пользу своей страны. Льва III, блестящего полководца и политика, отличали ум, чутье, бесстрашие и удивительное упорство…
Греческий огонь.
Миниатюра из мадридской рукописи Скилицы. XIII в.
Однажды будущий император с небольшим отрядом разведки перешел горы Кавказа на лыжах – плетеных снегоступах, которыми пользовались на Алтае. Рискуя жизнью, он совершил, казалось бы, невозможное – прошел по опасному снегу. И победил… Бесстрашие и пылкость, черты тюркского характера, сполна выдавали происхождение нового императора.
Византия при нем словно вздохнула и ожила, в считаные дни стала агрессивной, мусульман объявила главными своими врагами. И правителя можно понять. Он, христианин, в молодости настрадался от арабов и, став во главе Византии, не забыл унижений той поры.
Император, еще не освоившись на престоле, начал войну с мусульманами, которые вплотную подошли к Константинополю и осадили его. Флот из 1800 кораблей, угрожая городу, занял всю бухту Золотой Рог, свободной воды не было – сплошные корабли и лодки неприятеля от берега до берега. Это была сама гибель.
Силы сошлись явно неравные, а поражение казалось неминуемым. Так думали все. Но только не Лев Исавр. Он не испугался. Спокойно построил защиту, провел боевые вылазки, а главное – вовремя применил «греческий огонь». Попросту говоря, выжег корабли неприятеля в море, как степняки жгут в поле сухую траву перед врагом…
Мир еще не видел такой страшной войны. Море загорелось. Само море. Мусульмане приняли это за чудо, вернее, за кару Божию и в страхе бежали прочь.
Но чудо не было чудом, его сотворили кипчаки Кавказа. Да, опять кипчаки! Они, друзья Льва Исавра и отличные химики, умели готовить из нефти оружие, о котором никто тогда не знал… Вот – бесценные «знания древних»! Химия и алхимия особо почитались у тюрков.
Дербент помог византийцам. О бакинской нефти речь, из нее делали «греческий огонь». А применяли его в Великой Степи и в сухопутных боях. Обычное дело.
Арабы отступили. И долго не могли прийти в себя после ужасного поражения. Они откровенно испугались, их последующие войны с Византией уже ничего не значили. То был вопль отчаяния: армия, потерявшая дух, победить не может. Даже заведомо слабого противника.
Такие же «войны от отчаяния» привели к падению династии Омейядов в Халифате. Вернее, стали главной тому причиной.
Не менее талантливо Лев Исавр наладил торговлю, вернув Византии «золотое время». Он назначил новые суды, ввел новые законы, очень похожие на те, что были в Дешт-и-Кипчаке, у тюрков. Такими же «Судебниками» стала пользоваться и Византия.
«Мы поставили впереди земную справедливость – посредницу с Небесным, она острее всякого меча в борьбе с врагами…» Эти слова начинали теперь суд в Византии. С них он всегда и начинался у тюрков, безоговорочно верящих в справедливость Небесного суда.
Любопытно и то, что людей Исаврийской династии греки прозвали «каваллинами» – «кобылятниками» и «лошадниками». За страсть к верховой езде дали эту насмешливую кличку. А еще новую византийскую династию отличал особый интерес к каганатам Дешт-и-Кипчака – к Хазарии и Великой Болгарии (Булгарии). Такого прежде не было. Византийцы умно и легко повели здесь политику.
С ними – с византийскими кипчаками! – желали дружить кипчакские ханы, с ними они желали родниться. Складывался удивительный союз между Византией и Дешт-и-Кипчаком! Лев Исавр, например, женил своего сына Константина V на дочери хазарского кагана. Ее звали Чичак (цветок). Она, приняв греческое крещение, взяла имя Ирина и с ним вошла в историю Византии.
При Исаврах все резко менялось, все строилось по-новому. Страна как бы рождалась заново.
Каганаты Хазария и Великая Булгария стали не просто друзьями Византии, но и ее союзниками в борьбе с католиками и мусульманами. Позже, в 864 году, часть булгар перешла в греческое христианство. В этом их шаге была явная политика, которая имела далекие последствия – на века…
Лев Исавр действительно внес много «кипчакского» в византийское общество. И сам же всю жизнь боролся с тюркским миром. Это он приказал уродовать иконы с ликом Тенгри в ответ на упрек в их «варварском» происхождении.
Это он по той же причине нанес удар монастырям Византии… И вместе с тем этот смертельный враг тюрков и мусульман брал лучшее, что было в Исламе; за это современники обвиняли его в «сочувствии к мусульманам».
Римский папа Григорий VII
Хотя, может быть, того требовала политика? Византия всегда вела двойную игру. А при кипчаках-правителях она словно ожила, расправила крылья и начала готовиться к войне. Войне за право на жизнь в новом мире. В мире конца средневековой эпохи.
Но все сложилось иначе, чем наметили византийцы. В IX веке их планам был нанесен сокрушительный удар. Неожиданный, но неизбежный. Готовился он старательно. Римский папа Николай I отверг власть византийского патриарха и объявил миру о независимости своей римско-католической Церкви, то есть об автокефалии.
Это был удар под ложечку, в самое сердце. Откровенный призыв к переделу Европы и власти в Церкви. Стало ясно: Греческая церковь, которую в IV веке силой и обманом создал император Константин, доживает свои лучшие годы. Грозные перемены надвигались на нее и с востока, и с запада. Весь мир готовился подняться против Византии – страны, сказочно обогатившейся в раннем Средневековье.
Греки наживались не на торговле, на христианстве. Диктуя правила жизни другим народам, они судили, казнили, миловали, словом, хозяйничали в чужих домах и чужих карманах. Богатства со всего света рекой стекались в Константинополь. Это и не устраивало многих.
Но первый бой за передел мира византийцы блестяще выиграли, их сплотил кипчак по имени Лев Исавр, с блеском отбивший атаку с востока. Однако следующее сражение готовилось уже не на поле брани – в Церкви, а в духовных спорах византийцы традиционно были слабы.
Дешт-и-Кипчак в той борьбе за власть над Европой имел сильную позицию: за ним стояло полмира, в его руках были и золото, и меч – рычаги политики. Но не было главного – единства. Тюрки уже не понимали друг друга, хотя и говорили между собой на одном языке… Кто-то хранил верность заветам Тенгри, кто-то – Корану или Библии.
Народ потерял знамя, а значит, потерял дух. Забыл уроки Древнего Алтая – не меч и деньги властвуют в мире, а тот, кому принадлежат души людей.
Зато европейцев, тоже врагов Византии, отличало единство духа. Их сплотили тюрки-католики, которые еще в 756 году на землях Равенны создали некое государство – Папскую область, ее наследником стал Ватикан. Монашеские ордены папы имели в Европе решающую силу. Для них не существовало границ, барьеров и запретов, они держали в руках целые страны.
И ныне Ватикан – воплощение папской власти. Это самая маленькая страна на свете, карлик, а сила ее огромнейшая, как у всех карликов, подчинивших себе великанов. В слугах папы стояли великаны – потомки великого Аттилы. Здесь, в Ватикане, латинское и тюркское срослось воедино. Где одно переходит в другое, не знал никто. Но уроки Древнего Алтая там всегда соблюдали свято: верили без сомнений. Папе повиновались беспрекословно.
Все знали: основа его власти – Бог. Вернее, слово, господствующее над душами людей!.. Его слушали.
Папа римский Григорий VII, начавший в 1075 году новую политику Церкви, был родом из Тосканы, здесь жили итальянские кипчаки. Скуластое лицо, хищные ястребиные глаза наверняка снискали бы ему прозвище Тогрыл (Ястреб), живи он в Степи. Он ненавидел тюркское, как перебежчики ненавидят свое родное. Слишком сильно!
