Андрей Ветер - ВОСПЕВАЮЩИЕ БИТВУ
Ларок обращал внимание на то, что те из детей, которых родители считали слишком маленькими для самостоятельной верховой езды, во время перекочёвок привязывались к седлу ремнями, дабы не упасть под копыта. А Вильям Гордон рассказывал: «Я видел у них в деревне около десяти тысяч лошадей… Дети учатся ездить верхом с раннего детства. Младенец переезжает с места на место, подвешенный в своей люльке к луке седла. Верхом же на лошадь садится, едва научится сидеть вообще. В четыре года они все, независимо от пола, уже ездят верхом самостоятельно и хорошо правят лошадьми». Ларок заметил, что «у Ворон встречается гораздо больше инвалидов и стариков, чем у других племён». Это явно связано с тем, что Абсароки, владея огромными табунами, имели возможность перевозить слабых людей с места на место, в то время как другие народы сталкивались с необходимостью бросать немощных без присмотра, откуда, собственно, и родился слух о жестокосердном отношении дикарей к своим старикам. «Воронье Племя владело огромными табунами. После того, как во вьюки или на волокуши, связанные из палаточных шестов, грузили всё лагерное имущество, оставались ещё свободными сотни сытых коней» (James Schultz).
«Сложенная палатка полностью умещается на одном коне, а шесты для жилища везёт другое животное. Вороны настолько поднаторели в подготовке к походам, что после того, как они поймают лошадей, все остальные сборы (сворачивание палаток и упаковывание домашнего имущества) занимает у них не более двадцати минут» (Denig «Five Indian Tribes of the Upper Missouri»).
***
Среди Абсароков выросло и завоевало широкую известность несколько выдающихся вождей, которых нельзя обойти рассказом. Одним из них был Гнилое Брюхо.
«Он начал свою военную карьеру в юном возрасте, уходя во главе маленьких отрядов в рейды за лошадьми к Шайенам, Арапахам, Лакотам и Черноногим. Его походы обыкновенно заканчивались удачно, и он пригонял домой большие табуны, не теряя никого из своего отряда. А именно в этом – главная цель всякого вождя, ведь случись в походе чья-нибудь смерть, никакие иные успехи не будут засчитаны. Правда, враги много раз преследовали и настигали его, и тогда он проявлял свои командирские качества. Гнилое Брюхо всегда принимал необходимые меры безопасности, тщательно подбирал людей, хорошо вооружал их. Он заранее присматривал рощицу, где можно было бы спрятаться и подкараулить преследователей. Если же отступление не было возможным по тем или иным причинам, то он наскоро сооружал укрепление из брёвен и камней. Он часто давал бой, и удача сопутствовала ему… В возрасте 30 лет он стал вождём Вороньего Племени.
Много вещей помогало ему на пути к положению вождя. У него имелись обширные и богатые связи. Многие называли его пророком и шаманом, но он никогда не демонстрировал своих сверхъестественных способностей, не проводил жертвоприношений, не организовывал священных плясок. Он молился далеко в стороне от своей деревни в полном одиночестве. Он не производил впечатления общительного человека, наоборот, он был тихим, мало разговаривал, но если обращался к кому-либо, то повелительным голосом. Его превосходство над людьми заключалось в его решительности и готовности пожертвовать собой…
Получив признание как единственный вождь всей нации, он перестал возглавлять небольшие военные отряды и развернул широкомасштабную войну против врагов. Его первым крупным сражением была схватка с деревней Черноногих, состоявшей из 80 палаток. Это произошло на Реке Раковин. Гнилое Брюхо выслал вперёд разведчиков следить за передвижениями противника чуть ли не за месяц до сражения, собирая тем временем силы Абсароков воедино. Его собственное племя передвигалось так, чтобы не привлечь к себе внимания врага. Когда Черноногим казалось, что Гнилое Брюхо покидал их земли, хитрый вождь в действительности окружал их. Он мечтал напасть на них совершенно неожиданно посреди равнины.
Когда он решил, выслушав всех гонцов, что благоприятный момент наступил, он совершил стремительный переход и поставил лагерь неподалёку от Черноногих, не обнаружив своего присутствия. Под покровом ночи 400 его воинов подобрались ещё ближе. Рано утром, когда вражеский лагерь снялся с места и выбрался на открытое пространство, Гнилое Брюхо дал команду атаковать. Обрушившийся на Черноногих удар был ужасен. Вороны были отменно вооружены, сидели на прекрасных конях и, конечно, готовы к бою. Линия Черноногих была в буквальном смысле слова сметена. Те немногие, которые пытались защищаться, погибли. Женщины и дети попали в плен. Большинство мужчин Черноногих двигалось во главе колонны, и не сразу среагировали на внезапную атаку. Собравшись же вместе, они предприняли попытку ответить контрударом, но не могли потягаться с числено превосходящим противником. Несмотря на свою храбрость, многим из них пришлось отступить, оставив свои семьи, другие погибли. После жестокого боя, продолжавшегося несколько часов, более ста Черноногих остались лежать на поле брани. 230 женщин и детей попали в плен. Более 500 голов лошадей попало в руки Ворон, не говоря уже о домашнем скарбе и провизии. Со стороны Ворон погибли 22 человека, многие получили серьёзные ранения… Индейцам редко удавалось одержать столь великие победы» (Denig «Five Indian Tribes of the Upper Missouri»).
Похоже, что о том же событии упоминает вскользь и Леонард Зенас, правда, он называет заметно меньшее число павших Черноногих – шестьдесяд девять человек. «Мы стояли лагерем на слиянии Большого Рога и реки Ветра. Вскоре после наступления темноту на наш лагерь напал отряд Черноногих человек в пятьдесят. Они внезапно появились среди наших лошадей, намереваясь, судя по всему, угнать их. Это подняло настоящий шум в стойбище. Все мгнговенно были на ногах и полны решимости драться. Враги слишком рано обнаружили себя и им пришлось отступить. Их преследовали через равнину до самого подножия гор. Но так как ночь была чересчур темна, поэтому Черноногих не удалось захватить. Только один из них попал в руки Ворон – верховный вождь Черноногих. Он забрался слишком глубоко в стойбище в надежде захватить лошадь поценнее… В одном из схожих столкновений, когда погибло 69 Черноногих, Вороны очень горевали по своим погибшим и радость по поводу одержанной победы была не полной. В этот раз они победили, не пролив ни капли своей крови, и торжество их било через край. Похоже, что для для индейцев гораздо существеннее захватить всего лишь один вражеский скальп, но при этом не потерять никого из соплеменников, чем уничтожить солсотни противников, расплатившись за это жизнью хотя бы одного сородича… Вернувшись из погони за Черноногими они долго разглядывали своего единственного пленника, затем отвели его к дереву, привязали за шею к стволу. Мужчины принялись стрелять в него из луков, а женщины втыкали в него остро отточенные палки. Всё это затянулось до получночи, после чего зазвучали песни, начались танцы…» («Narrative of the Adventures of Zenas Leonard»).
А вот ещё одно свидетельство поражения Черноногих: «Мы работали вовсю, свежуя и разделывая мясо для укладки, чтобы везти его домой, как вдруг увидели, что те наши люди, которые находились в дальнем конце участка нашей охоты, поспешно сели на лошадей и быстро поскакали к нам с криками: “Враги! Вороны!” Затем мы тоже увидели нападающих – много мужчин на лошадях, быстро скакавших на нас. Их длинные головные уборы развевались по ветру; они пели военную песню, она звучала грозно. Ворон было так много, а наших мужчин так мало… бесполезно было сопротивляться. Все сели на лошадей…» (James Schultz «My Life as Indian»). Может быть, этот рассказ Черноногой женщины, попавшей в плен к Абсарокам, повествует именно о том самом массовом избиении, организованном Гнилым Брюхом?
Несмотря на то, что в той беспощадной схватке себя проявил не только Гнилое Брюхо, ему всё же досталась вся слава… Его палатка покрылась рисунками, рассказывающими о деталях сражения… После завершения танцев со скальпами волосы врагов украсили одежду вождя – его рубаху, штанины и даже бизонью накидку (самый выдающийся знак почёта, который может получить воин). После многодневных праздников Абсароки разделились, как это часто случается, на множество мелких групп.
«Одна из них, состоявшая из 30 палаток, остановилась однажды в верховьях реки Шайен у подножия Чёрных Холмов. Шайены, воинственная нация, от которых и происходит название реки, за несколько лет до этого покинули те края и перебрались на Южный Приток реки Платт. Там, терзаясь постоянными столкновениями с Команчами, они приняли решение возвратиться назад в Чёрные Холмы. Вороны не знали об их появлении, когда отправились в путешествие. Шайены насчитывали 300 палаток, они были богаты лошадьми, всегда считались замечательными воинами. Узнав о приближении врагов, Шайены устроили западню и ночью напали на Ворон, перебив почти всех. Несколько человек, сумевших спастись в темноте, принесли печальное известие своим соплеменникам. Некоторые попали в плен и подверглись пыткам, будь то дети, женщины или старики.
