Андрей Ветер - Я, оперуполномоченный

А.Ю. Ветер, В.А. Стрелецкий

«Я, оперуполномоченный…»

Посвящается Михаилу Самойлову и Михаилу Луканину, оперуполномоченным МУРа, погибшим при задержании особо опасного преступника

А вы хоть день побудьте в милицейской шкуре,

И жизнь покажется наоборот.

Давайте выпьем за тех, кто в МУРе!

За тех, кто в МУРе, никто не пьёт…

ПРОЛОГ

Смеляков задумчиво смотрел в тёмное окно. Близилась ночь, улица лежала в тишине. Сегодня Виктор задержался в МУРе особенно долго, разгребая срочные дела. Среди прочих на столе лежала папка с собранными материалами на заведение агентурного дела под условным названием «Хищники». Уличная тьма понемногу стала наполнять его сердце тревогой. «Это усталость», – подумал он. Лампа на изогнутой ножке ярко высвечивала большой жёлтый круг на разложенных бумагах. Виктор подвинул к себе подписанное несколько часов назад постановление. «Теперь можно приступать к работе…»

Он взял документ и ещё раз пробежал его глазами:

Секретно

(по заполнению)

экз. единственный

«УТВЕРЖДАЮ» Начальник МУРа полковник милиции В.Н.Котов «2» апреля 1985 г.

г. Москва «28» марта 1985 г.

Я, оперуполномоченный 5 отдела МУРа капитан милиции Смеляков В.А. рассмотрев материалы агентурных сообщений №№ 89,14, 48, 81 агента «Корвуазье», состоящего на связи в 5 отд. УУР и а/с №№ 41, 58, 12 от агента «Монд», состоящего на связи в УИТУ ГУВД Мособлисполкома,

УСТАНОВИЛ:

Устойчивая преступная группа в составе:

1. Груздикова Фёдора Викторовича, 21.09.1962 г.р. электрика 2-го Московского мединститута им. Н.И.Пирогова;

2. Сошникова Алексея Юрьевича, 06.03.1961 г.р. неработающего;

3. Андрюхина Валентина Сергеевича, 21.11.1961 г.р. неработающего;

4. Кучеренкова Сергея Петровича, 01.06.1957 г.р. неработающего;

5. Тер-Микалёва Армена Арнольдовича, 01.02.1960 г.р. младшего лаборанта кардиологического научного центра АН СССР, занимается совершением разбоев, грабежей и краж государственного, общественного и личного имущества граждан.

На основании изложенного,

ПОСТАНОВИЛ:

С целью сбора, изучения и документирования фактовп реступной деятельности указанной группы лиц и изобличения в совершённых преступлениях завести групповое агентурное дело под условным наименованием «Хищники».

Оперуполномоченный 5 отдела МУРа капитан милиции В.А.Смеляков

«СОГЛАСЕН»

начальник 5 отдела МУРа подполковник милиции А.А.Плешков

«31» марта 1985 г.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЗЕМЛЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. НОЯБРЬ 1979

– Ресторан «Гавана»!

Громкоговоритель трещал и прерывался, но слова разобрать было можно.

Троллейбус резко затормозил, и плотно прижатые друг к другу пассажиры сильно качнулись вперёд, цепляясь за поручни и друг за друга, пытаясь удержаться на ногах.

– Вот сволочь! – раздались голоса. – Не дрова же везёшь!

С шипением и лязгом раскрылись двери. Виктор протиснулся к выходу и, спустившись по мокрым ступеням, выпрыгнул из троллейбуса на тротуар, на который густо плеснулась с проезжей части коричневая жижа, взбаламученная колёсами троллейбуса. Как ни старался Виктор уберечь обувь и брюки от грязи, тёмные капли всё-таки попали ему на ноги.

Всю ночь и всё утро лил дождь, превращая в кашу выпавший до этого обильный первый снег, и теперь улицы были залиты непролазной грязью. Над проезжей частью висела мутная бурая взвесь. Из-под колёс автомобилей, ехавших в крайнем правом ряду, вода, скопившаяся в глубоких рытвинах, вздымалась стеной и окатывала зазевавшихся прохожих. Автобусы и троллейбусы, подъезжая к остановкам по разбитому асфальту, непременно поднимали волны в лужах, и толпившиеся в ожидании транспорта пассажиры испуганно пятились, стараясь уберечься от брызг грязи.

Виктор с досадой оглядел брюки. С плаща всё смывалось легко, но брюки было жаль – впитавшаяся грязь почти никогда не отчищалась до конца.

Какая-то женщина в забрызганном пальто бросилась к окну водителя троллейбуса и, потрясая зонтиком, закричала:

– Чтоб ты сдох, скотина! Что ж ты делаешь, паскудник? Совсем совесть потерял!

Виктор грустно покачал головой и собрался было идти, как его окликнули:

– Смеляков! Ты, что ли?

Виктор оглянулся и увидел Андрея Сытина. Андрей копался в кармане своего серого милицейского плаща, ища, видимо, папиросы.

– Привет, Дрон. Ты тут чего? Какими судьбами? В ресторан? В здешнюю кулинарию, что ли? Как там в отделе? – Вопросы так и сыпались.

Они вместе служили в армии, вместе пошли работать в Отдел по охране дипломатических представительств, но Андрея очень скоро перевели в отделение милиции: подвела неуёмная страсть к женскому полу – Сытин решил «приударить» за гражданкой Финляндии, забыв, что сотрудникам отдела категорически запрещались внеслужебные контакты с иностранцами. Сытина могли запросто выгнать из системы МВД, но ему повезло. Впрочем, Андрей – друзья называли его просто Дрон – не унывал, сложившаяся жизнь вполне устраивала его, он был из числа тех, кому «море по колено», жизнерадостность всегда била из него ключом.

– Как там у вас дела? – Сытин зажал папиросу зубами и чиркнул спичкой.

– Я подал рапорт о переводе в Октябрьское РУВД, – сообщил Виктор. – Хочу в уголовном розыске себя попробовать.

Сытин присвистнул:

– Ты сдурел, старик! Если ещё не поздно, поворачивай лыжи обратно. – Отбросив сломавшуюся спичку, он достал из коробка новую. – Чёрт, совсем отсырели… На кой хрен тебе сдался розыск? Спокойная жизнь надоела?

– Я уже получил направление в 96-е отделение. Иду на переговоры с руководством.

– Это к нам. Вон туда, за ресторан «Гавана». Я же здесь участковым бегаю… – Сытин наконец закурил. – Признаюсь, ты меня удивил, Витёк, даже слов не нахожу. Ты не знаешь, во что вляпался.

– Да что вы все, честное слово! Просто как сговорились! – возмутился Смеляков. – Бондарчук отпускать не хотел, в кадрах промурыжили целый месяц…

– Стало быть, Корнеич не отпускал? – спросил Сытин про начальника ООДП.[1] – И правильно. Он тебе добра желал. Слушай, – Андрей взглянул на часы, – мне сейчас надо рвать когти, спешу. Если ты у нас зависнешь, так мы скоро увидимся, наговоримся вдоволь. Давай, старик, жму твою лапу. До скорого…

Они распрощались, и Виктор пошёл дальше.

Девяносто шестое отделение милиции на Ленинском проспекте занимало полуподвальное помещение. Скользкие ступеньки вели круто вниз, в большой тамбур, из которого тянулся узкий мрачный коридор, нависали сводчатые потолки с тусклыми жёлтыми лампами. В тамбуре на расставленных вдоль обшарпанных стен стульях сидели посетители с напряжёнными лицами, некоторые стояли, переминаясь с ноги на ногу, из комнаты в комнату деловито ходили милиционеры и разговаривали подчёркнуто громкими голосами. В самом начале коридора сгорбленная старушка заглянула в чей-то кабинет и застыла так, надсадно крича: «А мне как же быть, соколик?! Мне-то как быть?!» Где-то звонко отстукивала машинка. Смелякову показалось, что он попал в сумасшедший дом.

Виктор остановился перед окошком дежурного. Старший лейтенант, низкого роста, с потухшей сигаретой во рту, прижимал плечом телефонную трубку к уху и записывал что-то в раскрытой тетрадке, рядом с которой лежала сложенная вдвое газета с кроссвордом.

– Нет, нет, – бубнил он, – это вы сами решайте, ребята…

– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант, – заговорил Смеляков, едва дежурный положил трубку на рычаг. – Как мне пройти в кабинет начальника отделения?

Дежурный поднял на Виктора чёрные цыганские глаза.

– Ядыкина сейчас нет. А вы по какому делу?

– Устраиваться на работу. А Болдырев здесь? Он заместитель по розыску?

– Он у себя. В конце коридора, последняя дверь. Там написано…

Фёдору Фёдоровичу Болдыреву было не больше тридцати. Он внимательно посмотрел на Виктора, бегло пробежал глазами направление отдела кадров РУВД и широко заулыбался.

– Хорошо. Сыщики нам очень нужны. Работы уйма, а с кадрами беда. Ты, правда, ещё не сыщик. Но когда-нибудь станешь им. – Болдырев подумал и добавил: – А может, и не станешь… Чего тебя в уголовный розыск потянуло?

– Да вот потянуло. – Виктор недовольно скривил губы. Ему надоело объяснять всем одно и то же: сначала бывшему начальнику, затем сослуживцам и друзьям. – Хочется живой работы. Не век же стаптывать сапоги на воротах.

– Значит, в ООДП разонравилось? Заскучал там?.. А я ведь как-то раз заходил к твоему начальнику, к Бондарчуку. Выразительный старикан, подтянутый, стержень в нём сразу чувствуется. Я с товарищем туда заглянул, который начинал свою работу в милиции в Черёмушкинском РУВД, как раз под началом Бондарчука… Мы когда пришли к вам туда, на Калининский, Бондарчук предложил нам выпить, открыл шкаф, а там спиртного всякого – глаза разбегаются. Я такого изобилия никогда не видел. И всё импортное. Дёрнули мы по рюмашке, поговорили о том о сём. Он нам с собой ещё по бутылке дал.