Юрий Федосеев - Долетописная Русь. Русь доордынская. Русь и Золотая Орда
И вот, по прошествии четверти века, покорив Новгород и Тверь, Иван III принимается за решение вятской проблемы. В августе 1489 года 64-тысячное объединенное войско, состоящее из москвичей, новгородцев, тверичей и казанских татар, уже находившихся в вассальной зависимости от великого князя, осадило город Хлынов. Силы были настолько неравными, что вятчане согласились на все требования Москвы. Три зачинщика, возглавлявших антимосковскую партию, были схвачены и казнены. Несколько тысяч вятских феодалов и купцов (по уже установившемуся правилу освоения новых территорий и предупреждения возможных заговоров с целью восстановления прежних порядков) были насильственно вывезены в Москву — часть из них поступила на великокняжескую службу, а другая часть… рассажена по тюрьмам и монастырям.
Что же касается внутримосковских дел, то и здесь Иван III вел достаточно четкую линию на централизацию своей личной власти и ликвидацию удельных княжеств. Когда в 1472 году бездетным умер его брат Юрий Дмитровский, великий князь объявил его удел выморочным и взял в великокняжеское владение. Через девять лет та же участь постигла удел Андрея Меньшого Вологодского (в этом случае, правда, удел отошел к великому князю по завещанию и за большие долги). Еще через десять лет Андрей Большой Углицкий за неучастие в походе против Золотой Орды был обвинен в измене и взят под стражу, а его удел конфисковали в великокняжескую казну. К концу княжения Ивана III лишь Волоцкое княжество, принадлежавшее его брату Борису, оставалось удельным в составе Великого княжества Московского.
А в Великороссии относительную самостоятельность еще некоторое время сохраняли Псков да половина некогда Великого княжества Рязанского, о чем мы уже говорили.
Глава 7
Софья и Василий, Елена и Дмитрий. Венчание на царство Дмитрия Ивановича. Возвышение Василия. Ересеборческий Церковный сопор. Смерть Елены и заточение Дмитрия. Преемственность княжения. Ликвидация самостоятельности удельных княжеств. Самовластие Василия III. Включение в состав Московского государства Пскова, Рязанской и Северской земель. Взаимоотношения в великокняжеской семье. Дела международные. Казань. Крым. Вторая русско-литовская война Василия III. Взятие Смоленска. Поражение при Орше. Возобновление набегов крымских татар. Союз Крыма и Казани. Разорение Крыма ногайским ханом Мамаем. Второе, мирное, покорение Казани. Укрепление границ. Отношения с Турцией, немецким Орденом, Данией. Самостоятельная Русская церковь. Митрополиты Феодосий, Филипп, Геронтий, Зосима, Симон, Варлаам, Даниил. Столпы церкви. Церковь как собиратель русских земель. От уделов к местничеству. Кормление и армия. Наемничество. Поместное землевладение и армия. Законотворчество. Судебник 1497 года
Картина даже краткого исторического повествования будет не полной, если мы не уделим внимания последним годам жизни Ивана III и той борьбе, которая развернулась за его наследство. Дело в том, что в 1470 году, за два года до прибытия Софьи Палеолог в Москву, Иван III по примеру отца объявил единственного четырнадцатилетнего сына Ивана Молодого своим соправителем и присвоил ему титул великого князя. В 1483 году молодой князь был обвенчан с молдавской княжной Еленой, и в том же году от этого брака родился опять-таки единственный сын Дмитрий. Таким образом, вопрос о престолонаследии на два поколения вперед как бы не вызывал никаких сомнений.
Однако появление многочисленного потомства у честолюбивой Софьи (пятеро сыновей и трое дочерей) внесло большую сумятицу при дворе великого князя и породило две противоборствующие партии. Ситуация крайне обострилась, когда в 1490 году неожиданно умер Иван Молодой. Ходили слухи, что его отравила мачеха. Дмитрию к этому времени исполнилось всего лишь семь лет, а старшему сыну Софьи Василию — одиннадцать. Семь лет Иван III не делал официальных заявлений о своем преемнике, наблюдая со стороны за развитием княжичей и борьбой их матерей, Софьи и Елены Молдавской, но когда его симпатии все же склонились в пользу внука, дело дошло до заговора, в котором оказались замешанными и Софья, и уже восемнадцатилетний Василий. По плану заговорщиков, присягнувших Василию, он со своими людьми должен был выехать в Вологду и захватить хранившуюся там великокняжескую казну, а в это время его сообщникам в Москве предстояло убить Дмитрия. Какие планы вынашивали заговорщики в отношении Ивана III — неизвестно. Можно лишь догадываться, что до отцеубийства они не додумались, да и не было раньше такого на Руси. А вот в Византии подобное случалось не раз, а Софья-то была оттуда. Заговор раскрылся, Василия взяли под домашний арест, Софью удалили из великокняжеского дворца, а их пособников по приговору церковного суда казнили 27 декабря 1497 года. «Ведьмы», подозреваемые в изготовлении яда, были схвачены и тайно утоплены в Москве-реке.
4 февраля 1498 года состоялась официальная коронация Дмитрия. В присутствии митрополита и епископов Иван III благословил внука Великим княжеством Московским, а также Владимирским и Новгородским, возложив на него бармы и венец. Это было первым в истории Руси венчанием на царство.
Казалось бы, точки расставлены, зло наказано, но не тут-то было. Оправившись от первого шока, Софья и Василий приложили максимум усилий для того, чтобы показать себя безвинно пострадавшими жертвами неправосудного приговора. И это им удалось. Иван III дал себя убедить в том, что опалу на Василия и Софью он наложил под воздействием «дьявольских чар и советов дурных людей». «Козлами отпущения» стали ближайшие советники великого князя, проводившие дознание по дворцовому заговору: князь Семен Ряполовский был казнен, а главу боярской думы Ивана Патрикеева и его сына Василия насильно постригли в монахи. Опалу с Софьи и Василия сняли, сверх того Василию в марте 1499 года были пожалованы Новгород и Псков.
Возвращение и приближение одних тут же повлекло за собой охлаждение к другим и их отдаление. Елену Молдавскую и Дмитрия сначала лишили возможности общаться с Иваном III, а в апреле 1502 года и вовсе посадили под домашний арест. Василий же сделал очередной и очень важный шаг к своему возвышению: он был провозглашен преемником и великим князем.
Но этого ему было мало: соперник на великокняжеский стол, хоть и поверженный, должен быть уничтожен. В чем может состоять его сила? В союзниках, советниках, верных помощниках. К этому времени Ряполовского и Патрикеевых уже устранили с политической арены, а дьяк Федор Курицын был настолько запуган, что любой его шаг в защиту Дмитрия мог оказаться шагом к политическому или физическому самоубийству. Оставался лишь авторитет матери и деда, воеводы Стефана Молдавского. Однако и здесь нашлись рычаги и способы воздействия. Пригодилось незавершенное «дело о ереси жидовствующих», в котором, как ни странно, была замешана и Елена Молдавская. Набиравший силы при дворе стареющего отца Василий с помощью ересеборцев и других иерархов, которых он поддержал в борьбе против секуляризации церковных земель, настоял на проведении специального ересеборческого Церковного собора, на котором председательствовали оба великих князя. Суд был скор, жесток, но праведен ли? Троих осужденных 27 декабря 1504 года сожгли в Москве, а еще нескольких еретиков казнили в Новгороде. Менее чем через месяц после этого в тюрьме скончалась и Елена Молдавская. Дмитрий Иванович остался один, изолированный сначала в тюрьме, а потом в своем поместье. Его смерть в феврале 1509 года сняла последние сомнения в праве Василия III именоваться Государем всея Руси и владеть великокняжеским столом, на который он вступил после смерти своего отца 27 октября 1505 года.
Русская история не знает более последовательного преемника на великокняжеском престоле. На какой бы аспект внутренней или внешней политики Василия III Ивановича мы ни обратили внимание, везде видна печать его отца Ивана III Васильевича. Не умаляя роли личности в истории, в том числе и роли Василия III, мы тем не менее должны признать, что его поведение на великокняжеском столе во многом было предопределено всем ходом исторического развития и деятельностью его отца. Властолюбивому и корыстному государю, каковым нам его живописуют историки, желающему сохранить полученное наследство, ничего другого не оставалось, как продолжить дело, начатое его отцом. И даже в этом Иван III ему помог. Умирая, в своей духовной грамоте он, по существу, ликвидировал порядок удельного княжения, а уделы превратил в отчины. Братья Василия — Юрий, Дмитрий, Семен, Андрей, — получив себе в уделы соответственно Дмитров, Углич, Калугу, Старицу, тем не менее не получили права чеканить свою монету и вступать в дипломатические сношения с иностранными державами. Они уже не могли самостоятельно осуществлять сборы с унаследованных ими районов Москвы, а довольствовались, по воле своего отца, четко фиксированной суммой, которую им обязан был выделять великий князь. Лишались они и права суда как в этих районах, так и в принадлежавших им подмосковных селах. Право сбора тамги (таможенных сборов) также перешло в руки великого князя. Что же касается самих уделов, то бездетный удельный князь уже не мог распорядиться им по своему усмотрению, так как по завещанию Ивана III выморочный удел целиком переходил в великокняжеское владение. Так удельные князья (крамольники по природе ли, по положению ли) превращались во владетельных подданных государя, не стеснявшихся именовать себя его холопами.
