Евгений Кукаркин - Новый Альфонс
- Ваша задача, молодые люди, показать, как путем сексуальных игр, женщина заставляет своего пажа совершить преступление. Вы мне понравились в прошлый раз, правильно понимаете замыслы сцены, поэтому постарайтесь выложиться, чтобы не снимать такие деликатные сцены несколько раз. Наташа, на тебя ложится основная тяжесть съемки, надо перебороть себя, перебороть синдром голой женщины перед камерой, отдаться со всем пылом. Ты же, Алексей, будь сегодня смелее, может быть чуть-чуть нагловатым. Ты получил женщину, которую хотел, и поэтому согласен на все. Понятно?
- Понятно, - дружно ответили мы.
- Текст не забыли?
- Нет.
- Тогда так. Следующие действия: после разговора между вами, когда Наталья заплачет, ты, Алексей, ее успокаиваешь и потихонечку тянешь на кровать, а там... все оканчивается сговором. Итак, приготовились.
Наталья взволнованная, почти плачет передо мной.
- Тибо, мой друг, тебе могу открыться. Герцог издевался надо мной.
- Сам, герцог?
- Он, негодяй. Он приказал раздеть меня. Его подручные и слуги, со смехом, платье все сорвали и бросили в кровать...
- Мерзавец, как же он посмел?
- А там... Там герцог...
Она зарыдала, да как... настоящими слезами. Я прижал ее к себе и нежно глажу по шее.
- О, госпожа, чем я могу помочь вам?
- Мой друг, взгляни, - оторвалась от меня зареванная Наталья, - какие герцог оставил мне следы.
Она поспешно стягивает верхнюю часть платья, корсет сам развалился и до половины оголил женщину. Ее грудь вся в синяках и подтеках.
- О боже...
Я склоняюсь перед ней и нежно целую все эти синяки.
- А там, - слезы усиленно бегут по щекам моей партнерши, - ты посмотри, что там...
Слетает кринолин, потом кружевные штаны и голая женщина появилась передо мной. Ее бедра и спина в кровоподтеках. Наталья вдруг прижимается ко мне.
- Сними камзол. Возьми меня, я чистоты хочу.
С ее помощью сдергиваю камзол, штаны, скидываю лишние украшения одежды. Тяну женщину к кровати и... заваливаю.
- Будь понежней, сними своею ласкою боль ран моих.
Наталья всхлипывает, потом, закрыв глаза, вся отдается страсти. Я нежно целую ее тело, особенно грудь и бедра, осторожно ложусь и... изображаю акт любви. Все-таки синдром камеры не позволяет мне это сделать в серьез.
Наталья резко распахивает глаза и прижимает меня сильно к себе.
- Постой. Ты мне хотел помочь.
- О, да...
- Убей его.
- Убью...
- Стоп..., - раздается голос Маэстро за спиной, - молодцы, молодые люди. Переснимать не будем. Выключите свет.
Выключили прожектора, осталась только одна дежурная лампочка. Наталья прекращает дергаться подо мной. Мы расползаемся по кровати и начинаем одеваться. В павильоне появилась Ираидка.
- Классно сыграли, ребята, а ты, Лешенька, был просто превосходен.
Она провела рукой по моей голой груди.
- Эй-эй, - слышу голос Натальи. - Ираида, умерь свой пыл.
- Ты чего, разве еще не отошла? Уж не хочешь ли ты охмурить его?
- Не твое дело.
- Я здесь помощник режиссера и должна следить за всеми актерами, так что успокойся.
Ираидка ушла. Наталья ворчит.
- Ей только мужиков и подавай. Ты молодец сегодня, сыграл даже лучше, чем наши профи, но довел меня..., я ведь все время чувствовала тебя. Есть предложение, помчались в твою милую квартирку. У нас съемок сегодня нет.
- Поехали.
Наталья уехала от меня поздно, поэтому я опять в институт не поехал. Зато часов в десять вечера позвонил Пашка.
- Привет, старик, - шумел он в трубку, - второй день к тебе звоню и не могу поймать.
- Плохо звонишь.
- У меня хорошая новость. Меня взяли в ансамбль басгитаристом.
- Поздравляю, как хоть ансамбль называется?
- "Наводнение"
- Не слышал, но название скверное.
- Что ты понимаешь. Конкурсантов было до дури, а я вот прошел... Сегодня целый день была репетиция. Ребята оказались клевые, что надо. В воскресение уже первое выступление в клубе "Красный Октябрь". Если захочешь пойти, я тебе контрамарочку сделаю.
- Если сумеешь организовать две, приду обязательно.
- Две? Кто же второй, старик? Не эта ли, которую ты встретил тогда в Мраморном?
- Не она. Там увидишь.
- Ну ты даешь. Ладно, будет тебе две, запомни, начало в восемь вечера, без пятнадцати жду у входа. Пока.
Сегодня у меня съемок нет. На студии идет обычная работа. У Натальи этот день занят, нужно сняться в некоторых сценах, где она задействована. Ираидка меня зажала между декорациями и нахально щиплется.
- Лешка, поехали ко мне сегодня вечером домой?
- Зачем?
- Я приглашаю тебя на ужин . Поговорить надо.
- Нет, Ираида Владимировна. Я же по вечерам учусь в институте. Сегодня как раз коллоквиум...
- Я с тобой хочу поговорить на серьезные темы...
Я ей не верю, по глазам вижу, не будь здесь народа, сожрала бы меня сразу.
- Говорят Вам, не могу, я действительно учусь.
- Жаль. Потом пожалеешь, будет уже поздно.
Тут она придавила меня к тумбе и, обхватив голову руками, яростно прижалась к моим губам. Я брыкался, но от этой хватки освободился через минуту. Мы дышали как загнанные кони, Ираидка облизывалась.
- Жалко, - прерывисто говорит она, - мне надо утвердить сегодня смету у Маэстро, а потом...
- Извините, мадам, у меня много мирских дел.
Я нырнул под ее руку и поспешно бежал со студии.
Как всегда, в коридоре Машу охраняет Гоша, но я решился пойти на таран, вмешиваюсь в их компанию.
- Привет, Маша, привет Гоша.
- Лешка, чего тебя так долго не было? - обрадовалась Маша.
Гоша насупился и выдавил.
- Привет.
- Вчера допоздна задержался на работе, а сегодня пораньше отпустили.
- Лучше бы тебя почаще задерживали, - заметил Гоша.
- Маша, ты не могла бы сходить со мной в воскресение вечером в джаз-клуб? Будет конкурс джазовой музыки...
- В воскресение? - она с опаской взглянула на Гошу, потом отчаянно встряхнула головой. - В воскресение я, пожалуй, пойду.
- Маша, - не выдерживает мой соперник, - у нас же в воскресение вечеринка, придут ребята...
- Обойдетесь без меня. На этих сборищах, одна скучища, сколько раз мы с тобой были, и все одно и тоже...
- Маша, клянусь, в этот раз все будет по-другому. Если кто тебя заденет, обломаю рога...
- Спасибо, Гошенька, но я лучше отдохну с музыкой.
- Ну подумаешь, джаз. Хочешь, я достану в этот вечер билеты в Маринку...
- А как же вечеринка? Ты же уже собрал деньги и потратил часть их...
- Это все ты, козел, - с возмущением обрушился на меня Гоша.
- Гоша, остановись.
- Да, по поводу, козлов и рогов, - с вызовом делаю выпад я, - ты видно специалист в этом деле. Так вот, тебе должно быть известно, что ломают рога только рогоносцам...
- Заткнись, умник.
- Извини, ведь я тоже хотел пригласить тебя на концерт, но, увидев таким рассерженным, понял, что не могу. Маша, к тебе можно позвонить домой? - Обращаюсь к ней.
- Да, я сейчас, напишу тебе номер.
Она лезет в папку за листком бумаги.
- Не давай ему телефон, - это возмущенный голос Гоши, - он как банный лист, прилипнет, потом не оторвешь.
Но Маша все же написала мне номер и передает листок. Я взглянул на него и обомлел, точно такой же номер нарисован у меня дома, в комнате на зеркале.
- Что с тобой? - удивилась девушка.
- Ничего. Вы извините мне надо спешить. Я вдруг вспомнил, что не взял в библиотеке ни одной умной книги. Пока, ребята.
Сегодня мой съемочный день. Я играю, как говорит Наталья, кульминационную сцену. Какой-то бывший военный учит меня держать кинжал и драться им.
- К животу лезвие не держи, - мужик показывает, как владеть оружием. Только вперед. Взмах должен быть резкий и, если твой противник неожиданно получил этот удар в живот, то ты должен на мгновение задержаться. Обычно у восточных народов, это мгновение используют, чтобы лезвие прокрутить в животе, у европейцев загнать поглубже...
- Мы-то играем европейскую вещь.
- Не скажи. Войны того времени, научили европейцев всему, особенно жестокости.
- Так как же мне быть?
- А вот так.
Тут он взмахивает кинжалом и бьет мне в живот. У меня вся кожа покрылась мурашками от ужаса. Рукоятка оружия прижалась к телу, неужели пробил, за что? Но почему я ничего не чувствую? Мужик выдергивает кинжал и весело смотрит на меня.
- Испугался?
- Конечно.
Внутри у меня, действительно, все дрожит.
Бывший военный пальцами толкает лезвие, и оно легко уходит в рукоятку кинжала.
- Это - декорация, не оружие. После того, как ты имитируешь удар, кинжал надо немного придержать и использовать это мгновение, чтобы нажать на черную кнопку на рукоятке. При этом давится ампула с красной краской, которая зальет рубашку противника и кончик лезвия, когда оно будет возвращаться. Это - имитация крови.
- Понятно.
- Не нажми только кнопку раньше времени.
Сцена играется на огромной мраморной лестнице. Режиссер делает последние наставления, разместив всех участников по углам. Начались съемки, свет ярко залил все вокруг. С верхних ступенек спускается герцог с одной из дам, я поднимаюсь снизу, и мы встречаемся на лестничной площадке.
