Евгений Кукаркин - Новый Альфонс
- А когда съемки?
- Смотря по роли. Может даже завтра, а может... позже.
- А ты в этом фильме играешь какую-то роль?
- Да. Я фрейлина ее величества, королевы Франции. Роль конечно не главная, но такая, что очень много времени приходится проводить на съемочной площадке.
- Так ты, профессиональная актриса?
- И да, и нет. Окончила два курса в актерской студии при Ленфильме, потом родила Машку. Через три года вернулась на студию, еще проучилась два года, но так и не закончила. Муж ушел, пришлось везде бегать в поисках заработка, вот пока при Ленфильме пристроилась...
- Может то, что ты предлагаешь мне, действительно хороший вариант? Вдруг чего-нибудь и перепадет. Я завтра после овощной базы приду к вам.
- Постарайся к часу, в это время идет отбор на роли в фильме.
- Вот черт, ладно, попробую вырваться с базы пораньше.
Наталья гасит сигарету в тарелке, на стоящей рядом тумбочке.
- Лешка, давай еще раз..., а то мне скоро уходить...
- Разве на ночь не останешься?
- Нет. Неудобно перед дочерью. Ты не расстраивайся, у нас с тобой впереди еще много времени. Когда-нибудь я опять останусь у тебя на ночь.
Ай-да Наташка, далеко вперед смотрит...
Она поворачивается ко мне, бесстыдно сорвав простыню с груди.
Перед Ленфильмом толпа людей, желающих попасть на съемки. Отбор кандидатов происходит на первом этаже в небольшой комнатке. Люди двигаются быстро, одни вылетают из двери с карточкой и радостные несутся на второй этаж, другие, уныло сматываются в скверик, ругая почем-зря комиссию. Наконец очередь дошла и до меня.
В комнатке четыре человека: два пожилых мужика, молодая женщина с прилизанной прической и седая старуха с пачкой бумаг перед носом.
- Фамилия? - резко спрашивает молодая.
- Карелин Алексей...
- Карелин... Карелин..., - бормочет один из мужиков, - а вот, у меня есть на него записка, предлагают присмотреться повнимательней...
Вся компания принялась изучать меня.
- Мордашка-то ничего..., - говорит седой мужик, видно, самый старший, и фигура что надо. Мне нравится. Андрей Николаевич, вы поняли, о чем я говорю?
- Да. А ну, пройдитесь, молодой человек.
Я хожу мимо них туда и обратно. Старший поднимает руку.
- Стой. Прочти что-нибудь.
- Это как? Прозу, стихотворение...
- А что угодно.
- Хорошо. Идут по улице милые крошки.
Идут впереди, ах, что за ножки.
Иду на обгон. Фу, гадость, какая.
С лицом, что кирпич и та, и другая...
Они смотрят на меня с улыбкой.
- Сам написал? - спрашивает молодая женщина.
- Сам.
- Мне нравится, - замечает Андрей Николаевич, - Хорошо написал, кроме этого язык чистый и декламирует неплохо. Так что, Гриша, рискнем, сделаем пробу на роль пажа? - спрашивает он соседа.
- Берем. С такой рожицей, думаю, как раз подойдет. Клавдия Михайловна, выдайте ему карточку на роль пажа.
Старушка шуршит пером по листу бумаги. Молодая женщина с интересом приглядывается ко мне, и вдруг подмигнула одним глазом. Наконец, я получаю долгожданную карточку.
- У вас есть домашний телефон?
- Есть.
- Диктуйте.
Так я тебе и продиктовал, в жизни его не помнил. Вытаскиваю записную книжку и читаю номер.
- 627-00-27.
- Сейчас пойдете в комнату 114, - скрипит старуха, - там увидите Галину Васильевну, старшего костюмера. Покажите ей карточку, пусть оденет вас в соответствующий костюм, потом явитесь в комнату 325, вас там для пробы снимут на камеру. После этого вернетесь к Галине Васильевне и вернете костюм. Если подойдете на роль, мы через три дня позвоним. Давайте, идите и позовите следующего.
Выбираюсь в коридор и тут же сталкиваюсь с Натальей
- Ну, как?
- Вот смотри, мне выдали карточку.
Она бегло проглядывает запись.
- На роль пажа? - поражается она. - Вот так штука.
- Ты чего?
- Это же моего пажа, - она обнимает меня и целует в щеку. - Поздравляю, у тебя настоящая роль.
- Мне эти... сказали, пройти отбор.
- Я позабочусь об этом.
В 325 комнате, зачумленный оператор, сразу заорал.
- Фамилия... Где карточка?
- Алексей Карелин.
Он старательно списывает мои данные с карточки в журнал и кивает в угол.
- Встань туда. А теперь, как только включу камеру, на цыпочках пройди в другой угол, сделай поклон в объектив и боком, вот так, - он скачет, как козел сзади камеры, - перейдешь в другой угол. Понятно?
- Понятно.
- Поехали.
Кроме этих идиотских упражнений, я еще должен был что-то продекламировать или нести чушь, как выразился оператор. Я ему выдал стихотворение Пушкина "Анчар", прочитал по памяти отрывок из "Мертвых душ", и меня с миром отпустили.
После Ленфильма решил пройтись по городу, чтобы потянуть время до института, там занятия начинаются с шести вечера. Выхожу на Дворцовую площадь и вижу понурых лошадок, возле которых крутились дети и мамаши. Знакомый голос крикливо рекламировал:
- Родители прокатите своих детей, сделайте им удовольствие. Проезд по площади, десять рублей, съемки на фотокарточку в седле по таксе.
Тощая подвижная девчонка с кичкой на голове гладила по морде лошадок и расхваливала их.
- Посмотрите, какая прелесть. Девочка, тебе нравится? - обратилась она к ближайшему карапузу.
- Нлавится, - эхом отозвалась девчушка.
- Аська, - я подошел к ним.
- Алешка? О, боже мой.
Девушка бросила повод лошади и вдруг обняла меня. Аська - моя одноклассница. В классе я ее не замечал и даже презирал за активную общественную деятельность. Она... может, обижалась, но относилась ко мне вполне лояльно, и вот - такая бурная встреча.
- Ася, люди смотрят.
Она оторвалась от меня и глупо заулыбалась.
- Ты был в армии?
- Да, только что демобилизовался.
- А я вот здесь, - она провела рукой в сторону лошадей.
- Это у тебя хобби или работа?
- В ВУЗ-то я не поступила, Леша, провалилась. Два года пыталась и ни-ни... Подруга затащила в конюшни, там и задержалась.
- Девушка, - толстая мамаша, требовательно смотрела на Аську. - Я хочу провезти дочку по площади.
- Леша, подожди меня. Я здесь запарилась, одна осталась, помощница удрала в театр, теперь обслуживаю и ее лошадок.
Она получила от мамаши деньги и, посадив ее чадо в седло, повела лошадку по площади. Сделав круг, Аська вернула ребенка родителям. Потом опять подошла ко мне.
- А ты как?
- Опять вернулся в институт.
- Не женился еще?
- Куда там, рано.
- А вот Витька Ковтун женился на Катьке Лебедевой. Помнишь ее? Да и девочки наши, кое-кто повыскакивал, а Наташка Рабинович даже успела родить двойню.
- А ты-то как?
- Ой, не спрашивай. Заимела парня, а потом... не захотел он ребенка, мы разошлись.
- А ребенок?
- Нет ребенка, аборт сделала.
- Девушка, - опять чей-то голос.
- Алеша, ты извини. Видишь... зовут.
- Когда кончаешь работать?
- В семь вечера. Мне надо лошадок перегнать в конюшню.
- Девушка, вы скоро там? - опять зовет настырная мамаша.
- Сейчас иду. Алеша, приходи сюда, я все лето буду работать здесь.
- Я сегодня, может быть, приду, помогу перегнать лошадей.
- Очень хорошо. А то тащить три лошади... тяжеловато одной.
Она побежала к нетерпеливым клиентам.
В институт все же пришел слишком рано. Иду по коридору и вижу у окна небольшую компанию, Маша с Гошей и еще одна девушка с парнем. Маша случайно повернула голову и увидела меня.
- Привет, - сказал я и поднял руку.
Вся компания сразу повернула головы в мою сторону.
- Здравствуй, Алеша.
- Ты мне не сможешь уделить одну минутку?
- Извините, ребята, - обратилась она к компании и подошла ко мне.
Я отвел ее на десять шагов в сторону.
- Маша, у тебя сегодня вечер свободный?
- Нет, у меня сегодня бассейн.
- Жаль, а я хотел тебя покатать по городу на лошадях.
- Как на лошадях? Откуда они у нас взялись?
- Они давно находятся на Дворцовой площади, детей катают. Я сегодня проходил мимо них и увидел там одну старую знакомую. Ей надо перегнать три лошади в конюшни, на Петровский остров. Две лошади она предложила нам.
- Ой, как же мне быть? И туда хочется, и в бассейн надо.
- А может, после лошадей в бассейн?
- Когда это будет?
- В семь вечера. До Петровского доскачем минут за сорок, а обратно - на такси.
Она колеблется, но новизна предложения побеждает.
- Ладно, я согласна. После окончания лекций жди меня в вестибюле у выхода... Кстати, у тебя же лекции вечером, ты их мотаешь?
- Приду на последние. Я ведь первый раз появлюсь там.
Маша в восхищении ходит от лошади к лошади и каждой гладит морду.
- На какой поеду я? - спрашивает она Аську.
- На этом жеребце, его зовут Морис, - Аська похлопывает по крупу понурую, каштановую скотину с грустными глазами.
Маша не замечает лошадиной тоски, она уже гладит жеребцу морду и что-то нашептывает на ухо.
- Где ты ее нашел? - шепотом спрашивает меня Аська, кивая на Машу.
- Разве она тебе не понравилась?
