Рустам Раз - Моя жизнь рядом с Наполеоном
- Пей, такой напиток бодрит, это дары Франции!
Я выпил, мне понравилось. Они заставили опорожнить и второй бокал. После обеда я сел на коня, чтобы вместе с двадцатью пятью мамлюками проводить Эль-Бекри домой. Нам надо было только пересечь площадь, но от шампанского в душе было такое приятное веселье, что я заставлял коня плясать и вставить на дыбы. Шейх понял мое состояние, и когда мы вошли в ворота нашего дома, вызвал меня, чтобы поговорить наедине. Он прошел в небольшую комнатушку, где каждую ночь так напивался, что не мог даже в гарем подняться.
Как только я вошел, он спросил:
- Сегодня у генерала ты пил вино?
Я ответил:
- Это было не вино, а дары Франции. Господин Эжен угостил меня, два бокала поднес.
Шейх сказал, что я несчастный пьяница и что, видимо, без порки тут не обойтись.
Я не растерялся и спокойно сказал:
- Если вы прикажете меня выпороть, я всем расскажу, как вы каждый день достаете вино и водку и по ночам напиваетесь. А если не накажете, обещаю никому ничего не говорить.
Мои угрозы подействовали, шейх сказал, что на первый раз прощает, но если еще раз заметит подобное, дело примет иной оборот.
Казалось, все кончилось благополучно, но отношения наши были испорчены.
В это время поползли слухи, что Бонапарт решил вернуться во Францию. Он сказал своему переводчику господину Элиасу[33], чтобы тот отобрал мамлюков для службы у него. И вот господин Элиас пришел к Эль-Бекри в гости и выбрал для генерала двух мамлюков. А мне сказал, что если я захочу, он может устроить меня при Наполеоне. И даже добавил:
- Французы народ добрый, и все христиане.
Я раскрылся перед ним:
- О большем счастье я и не мечтал. Вы ведь не знаете, в каком положении я нахожусь...
Ничего не скрывая, я рассказал о том, как шейх переменился ко мне.
Уходя вместе с двумя мамлюками, господин Элиас сказал мне:
- Не беспокойся, я что-нибудь придумаю.
Я верил его обещанию, так как знал его со времен Сала-бея.
Когда Элиас привел мамлюков к генералу, младший из них так испугался вида Наполеона (хотя он вовсе не был злым человеком), что заплакал.
Наполеон повернулся к переводчику:
- Я не хочу, чтобы мне служили вопреки своей воле. Зачем вы привели этого плаксивого ребенка? Верните его шейху и подберите такого, который сам бы захотел стать моим мамлюком.
Элиас воспользовался моментом:
- Если вы соблаговолите написать Эль-Бекри, то, может статься, я смогу привести того толстенького мамлюка, который лично сопровождает его. Я знаю парня, родом он из Грузии и прекрасный воин.
Вот так Бонапарт специально написал обо мне шейху.
В тот же день Элиас с конвертом в руке явился к Эль-Бекри и, проходя мимо меня, успел шепнуть:
- Поздравляю, я пришел за тобой.
Он вошел в комнату, где сидел шейх, и передал письмо Бонапарта.
Я нарочно тотчас же ушел к себе.
Все произошло так, как я и ожидал. Когда шейх прочитал письмо Бонапарта, он вызвал меня. Я пришел, и он велел прочитать при мне письмо.
Я начал отнекиваться:
- Я к французам не пойду, я хочу служить вам до конца жизни.
Эль-Бекри стал уговаривать меня:
- Это невозможно, дорогой мой, никто не может противиться воле главнокомандующего. Если б он моего родного сына потребовал, я бы не посмел отказать.
Излишне говорить, как я был в душе счастлив, что могу покинуть этот дом, где мною пренебрегли и столь неожиданно заменили меня неловким новичком, который даже толком ездить на коне не умел. Но на всякий случай я снова повторил, что служить у французов не хочу.
- Я всегда был счастлив под этим кровом, но ухожу, чтобы не обидеть вас. Обещайте, что в будущем возьмете меня обратно.
Шейх растрогался:
- Мы расстаемся не навсегда. Можешь хоть каждый день навещать меня.
После подобных заверений в верности я, согласно местному обычаю, поцеловал ему руку и попрощался. Я велел слуге, который был неразлучен со мной, снарядить коня и пошел прощаться с друзьями. Те два мамлюка, которым я покровительствовал как старший брат, горько плакали, чувствуя, что я ухожу навсегда.
Так я перешел на службу к главнокомандующему Бонапарту[34]... В приемную к нему меня повел господин Элиас. Увидев меня, Наполеон подошел, потянул меня за ухо, потом спросил, хорошо ли я езжу на коне. Я ответил утвердительно. Потом он захотел узнать, владею ли я шпагой, Я сказал, что много раз сражался на шпагах с арабами, показал шрамы на руках.
Он обрадовался и спросил:
- Как тебя зовут?
Я ответил:
- Иджахиа.
Он удивился:
- Это же турецкое имя. Тебя как звали дома?
Я признался:
- Рустам.
- Я не хочу, чтобы ты носил турецкое имя, с этого дня ты по-прежнему будешь Рустамом.
Он прошел к себе в кабинет, принес оттуда дамасскую саблю, рукоятка которой была в шести крупных бриллиантах, пару пистолетов в золоченых футлярах.
- Возьми, - сказал он, - дарю. Обещаю всегда заботиться о тебе.
Мы вошли в комнату, где лежала груда бумаг. Наполеон велел все это перетащить к нему в кабинет. В тот же день вечером, часов в восемь, я поднес ему ужин, после чего он потребовал экипаж захотелось ему прогуляться за город, немного отдохнуть. А своему адъютанту, мосье Лавиньи, приказал достать для меня арабского скакуна с хорошим турецким седлом. Мое место было возле двери его коляски, и мы вместе отправились на прогулку.
Ночью, когда мы вернулись, он мне объяснил:
- Это моя спальня, я хочу, чтоб ты спал возле двери и никого не впускал ко мне. Смотри, я целиком полагаюсь на тебя.
Я передал через господина Элиаса, который был рядом:
- Я очень счастлив вашим доверием. Поверьте, я скорее умру, чем покину свое место или позволю постороннему войти в спальню.
На следующий день вместе с дворецким, которого звали Гебер[35], я принял участие в утреннем туалете Бонапарта. Мне очень хотелось устроить здесь на службу и оставшихся у Эль-Бекри тех двух мамлюков, которых я очень любил, но совершенно неожиданно мы уехали во Францию[36].
----------------------------------------------------------------
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Дата пропущена (примечание переводчика).
[2] Кавказские татары, или кавказские тюрки, ныне - азербайджанцы (примечание перев.).
[3] Она была тифлисской армянкой и звали ее Буджи-Вари. (Примечание подлинника). Это, как и прочие примечания подобного рода, сделаны на подлиннике, но не рукою Рустама (примечание французского издателя).
[4] Малек-Меджелун был владельцем той крепости Гянджи, которая находилась под владычеством Персии (подл.).
[5] Его резиденцией была крепость Шуши, столица Карабаха (подл.).
[6] Начиная отсюда, изложение ведется в первом лице (пер.).
[7] Ради безопасности она укрылась в Шушинской крепости (примечание подлинника).
[8] То есть Армению (прим. подл.).
[9] Ибрагим-хан был наместником Шуши, между Арменией и Персией шла война.
[10] Это сделали войска Артакана, выступившего против Ибрагим-хана (подл.).
[11] Срок такой службы составлял семь лет (подл.).
[12] Находится в 30 милях от Гянджи, между Тифлисом и Кавказским хребтом (подл.). Речь идет, по-видимому, о городе Кзарка, который находится к северу от Тифлиса, на берегу Куры (прим. франц. издат.).
[13] Он велел поднести мне стакан шербета (подл.).
[14] А между тем прошел всего час (подл.).
[15] Эти подробности я узнал позже от сестры (подл.).
[16] Мой "отчим", этот негодяй, все обманывал меня, говоря, что ищет мою мать, сообщая новости о матери (подл.).
[17] Назывался он Джиара (подл.).
[18] Лезгистан, или страна лезгинов. Кочевая народность восточного Кавказа, широко распространенная в Дагестане (издат.).
[19] Город на юге России, на берегу реки Терек, в 55 км от Каспийского моря (изд.).
[20] Примерно 1800 франков (подл.).
[21] Из-за карантина (подл.).
[22] Ошибка оригинала.
[23] Рашид - это египетская форма Розета (издат.).
[24] Французы еще не вошли в Египет (подл.).
[25] Паломничество продлилось два месяца. Пятьсот мамлюков со своими женами на верблюдах сопровождали его (подл.).
[26] Или Джизе, речь идет о битве у пирамид (подл.).
[27] Потому что Большой Каир уже заняли французы, а у Сала-бея при себе было только восемьсот мамлюков (подл.).
[28] Шейх Эль-Бекри был местным главнокомандующим, агентом Бонапарта, очень влиятельным человеком. Поэтому и держал мамлюков (подл.).
[29] Мурад с мамлюками еще находился в пустыне (подл.).
[30] Я впервые увидел Наполеона, возвращаясь из Сен-Жан д'Акра. Эль-Бекри вместе с отрядом мамлюков вышел его встречать. С нами было и много других влиятельных лиц. Я был на прекрасном черном коне, в одежде мамлюка. Вот первое мое впечатление от него. Весь в пыли, подходит задыхаясь. Голенища сапог подвернуты, белое трико из кашемира, в генеральском мундире. Лицо загорелое, длинные волосы заплетены в косицу. Без бакенбард (подл.).
[31] Еще раз я видел Бонапарта у Эль-Бекри дома, где я вместе с моими друзьями обслуживал их за столом. Мы подносили им куриный суп с рисом, посуда была из китайского фарфора. У Бонапарта была серебряная чаша, его угощали вином из Шамбертона. Турки пили его прямо из бутылок и, передавая из рук в руки, говорили: "Феллах, ваша очередь". Бонапарт и его военачальники сидели как мамлюки, поджав под себя ноги (подл.).
