Вадим Каргалов - Конец ордынского ига
Следует учитывать и политические затруднения, возникшие в самой Золотой Орде. Хан Батый имел в своем распоряжении теперь не общемонгольское войско, как во время нашествия 1237 — 1240 гг., а только военные силы улуса Джучи. К тому же его внимание было отвлечено борьбой за великоханский престол, которая разгорелась между отдельными ханами улусов. Два улуса — Джучи и Тулуя — объединились для борьбы с улусами Угедея и Чагатая и только в начале 50-х годов добились решительного перевеса над своими соперниками. Военные силы Батыя принимали участие в завоевании Ирана, в войне на Северном Кавказе, где завоевателям продолжали оказывать упорное сопротивление аланы. Все это создавало большие трудности для организации нового нашествия на Русь и, видимо, учитывалось великим князем Андреем Ярославичем. Кстати, на трудности полного подчинения Руси власти золотоордынских ханов указывал в свое время В. Т. Пашуто: «Золотоордынские ханы поставили в качестве одной из важнейших задачу подчинить все русские земли, как завоеванные ими, так и незавоеванные.
Однако героическое сопротивление русского народа также противоречия между золотоордынскими и вели ними ханами, возникшие из-за права обладания богаты: «русским улусом», отсутствие необходимых военных сил и должного уровня государственной организации не позволяли им рассчитывать на быстрое осуществление и планов»[23].
Однако историческая возможность далеко не всегда становится исторической реальностью. В развитие событий властно вмешиваются факторы, которые не могли предвидеть современники. Антиордынские планы великого князя Андрея Ярославича столкнулись с политической линией на мирные отношения с завоевателями, которую последовательно проводил его брат Александр Ярославич Невский и поддерживала значительная часть других; русских князей.
В 1252 г. хан направил в Северо-Восточную Русь большое карательное войско «салтана» Неврюя. Перед лицом грозной «Неврюевой рати» великий князь Андрей остался почти в одиночестве; его открыто поддержал только тверской князь Ярослав Ярославич. По сообщению, Софийской I летописи, конные тумены Неврюя «под Владимерем бродиша Клязму», «поидоша к граду Переяславлю таящеся». Там «срете их великий князь Андрей; с своими полкы, и сразишася обои полци, и бысть сеча велика». Кроме великокняжеского войска, в сражении приняли участие только тверские дружины с воеводой Жирославом. Силы оказались явно неравными, и воины великого князя Андрея и воеводы Жирослава «погаными побежедени была». Андрей бежал «за море». Новым великим князем стал Александр Ярославич Невский.
«Неврюева рать» сыграла значительную роль в установлении ордынского владычества над Русью. Она принесла победу тем князьям, которые стояли за примирение с завоевателями, за подчинение власти ордынского хана (естественно, постаравшись обеспечить при этом свои собственные классовые интересы). Изменился на многие десятилетия характер освободительной борьбы русского народа, который не покорялся завоевателям даже в самых сложных условиях. Эта освободительная борьба приняла во второй половине XIII в. характер стихийных народных восстаний.
Первые крупные антиордынские народные выступления связаны с проведением переписи русских земель в 1257 — 1259 гг., которая была организована завоевателями для обложения Руси регулярной данью. Суздальский летописец сообщал о переписи очень кратко: «Приехаша числепици, исщетоша всю землю Суждальскую и Рязаньскую и Мюромьскую и ставиша десятники и сотники и тысячники и темники, и идоша в Орду, только не чтоша игуменов, черньцов, попов, крилошан, кто зрит на святую богородицу и на владыку». Видимо, в «низовских землях» (как называли новгородцы Владимиро-Суздальскую Русь), где великокняжеская администрация была достаточно сильной, перепись при ее содействии прошла без серьезных волнений. Но в Новгороде...
Первые же известия о переписи вызвали взрыв возмущения новгородцев. Был убит посадник Михалко, ставленник великого князя. Восставшим, видимо, сочувствовал и новгородский наместник князь Василий, сын Александра Невского; при приближении великокняжеских полков он бежал в Псков. В этой обстановке послы ордынские могли приехать в Новгород только в сопровождении самого великого князя и его дружины. Это было похоже на настоящий военный поход, в котором приняли участие многие русские князья. По свидетельству Никоновской летописи, «поехаша численици Ардинскиа, и князь велики Александр Ярославичь Владимерский, и Андрей Ярославичь Суздалский, и князь Борис Василковичь Ростовский счести Новгородцкиа земли». Начались расправы и казни новгородских «мятежников», но сломить сопротивление непокорного города так и не удалось. По словам новгородского летописца, «почаши просити послы десятины, тамгы, и не яшася новгородьци по то, даша дары цесареви и отпустиша я с миром». Новгородские подарки хану и отпуск ордынских послов «с миром» не меняют сущности дела: перепись в Новгороде в 1257 г. провести не удалось.
Только через год под угрозой карательного похода («аже не иметеся по число, то уже полкы на Низовьской земли»), новгородцы, наконец, согласились принять «численников» для переписи. В 1259 г. в Новгород поехали ордынские послы Беркай и Касачик «и инех много»; их снова сопровождал великий князь с дружиной. Но опять «бысть мятеж велик в Новегороде», ордынские послы жаловались великому князю, что «избьють нас», и «повеле князь стережи их сыну посадничю и всем Детем боярьскым по ночем». Как и в прошлый раз, против ордынцев активно выступили городская чернь, народные низы. «Чернь не хотеша дати числа, — отмечал летописец, — но реша: умрем честно за святую Софью и, за домы ангельскыя». Наоборот, новгородское боярство склонялось к признанию дани, и в городе «бысть мятежь велик», «издвоишася люди», «болшии веляху меншим яти-ся по число, а они не хотеху». С большим трудом при поддержке великого князя, «перемогоша бояре чернь, и яшася под число», «почаша ездити оканьянии но улицам пишюче домы... и отъехаша оканьнии, взямше число»[24].
Упорная борьба «менших» людей Новгорода не прошла бесследно. Они добились существенных уступок от ордынских послов. В великом северном городе никогда не было ни представителей хана — баскаков, ни откупщиков ордынской дани — «бесермеыов», и Новгород самостоятельно собирал «ордынский выход».
Следующее крупное антиордынское народное выступление связано именно со злоупотреблениями «бесерменов», которые находились во многих русских городах для сбора дани. Это была целая серия городских восстаний, о которых Лаврентьевская летопись (под 1262 г.) сообщала так: «избави бог от лютого томленья бесурьменьскаго люди Ростовьския земля, вложи ярость в сердца крестьяном, не терпяще насилья поганых, изволиша вечь и выгнаша из городов из Ростова, из Володимеря, ис Суждаля, из Ярославля, откупахуть бо ти оканьнии бе-сурмене дани, и от того велику погубу людей творяхуть».; Суздальский летописец добавлял: «изгнаша поганых; от всех градов (курсив мой. — В. К.)»[25]. Никоновская летопись утверждала даже, что выступление носило! организованный характер[26]. Правда, учитывая политику великого князя по отношению к Орде в то время, сомнительным представляется мнение некоторых историков о его непосредственном участии в подготовке восстаний в русских городах. Судя по летописным известиям, ведущая роль в событиях принадлежала самим горожанам, которые выступили «вечем».
Серия городских восстаний 1262 г. имела важные последствия. Народные выступления привели к изгнанию сборщиков дани, присылаемых непосредственно из Орды. Постепенно сбор «ордынского выхода» начал переходить к русским князьям, что увеличивало самостоятельность Руси.
Следующая серия городских восстаний привела к изгнанию из русских княжеств ханских баскаков. В первые десятилетия ордынского ига баскаки играли важную роль в организации властвования Золотой Орды над Русью. Напомним: Русь не входила непосредственно в состав Золотой Орды, не была простым ордынским улусом. В русских княжествах сохранялась своя военно-административная организация, русские князья правили от имени верховной власти хана, получая из его рук «ярлыки» на свои княжения, но правили самостоятельно. Повседневный контроль за их деятельностью и осуществляли ханские представители — баскаки (дословный перевод с тюркского — «давители»).
Баскаки не были «наместниками» хана в покоренных землях: для этого они не имели ни военной силы, ни своей администрации. Но по «доносам» баскаков хан посылал на непокорного князя карательное войско или вызывал его на расправу в Орду. Итальянец Плано Карпини. побывавший в середине XIII в. в Монгольской империи, достаточно определенно очерчивает круг обязанностей баскаков в тех землях, куда завоеватели позволили вернуться прежним правителям, сохранив за ними их владения: «как вождям, так и другим подобает повиноваться их мановению, и если люди какого-нибудь города или земли не делают того, что они (баскаки. — В. К.) захотят, то эти башафы возражают им, что они неверны...»[27] Для усмирения непокорных баскаки вызывали отряды ордынцев, которые внезапно обрушивались на жителей и истребляли их. Русские летописцы представляли баскаков как доносчиков хана, которые посылали «клеветы» в Орду и «наводили» на русские земли ордынские «рати». За вторую половину XIII в. ордынцы 14 раз вторгались в пределы русских княжеств, а «Дюденева рать» 1293 г. по своим масштабам напоминала «Батыево нашествие». Занозами сидели баскаки при княжеских дворах, и под их бдительным присмотром трудно было надеяться собрать силы для борьбы против завоевателей. Ликвидация системы баскачества облегчила бы подготовку к свержению иноземного ига, ослабила бы власть хана над Русью. Но баскаки находились под защитой грозного «царева гнева»[28].
