Артем Корсун - Серые кардиналы

Апофеоз этой борьбы пришелся на время правления третьего сегуна Токугава Иэмицу, ее молочного сына.

«Кукурэ кириситан» – христианский вопрос. Сёгунат Токугава периода правления второго, а особенно третьего сегуна Токугава – это начало преследований христиан. Япония практически полностью отгораживается от внешнего мира.

Но почему Токугава так невзлюбили последователей именно этой религии? Корни этой неприязни уходят в годы рождения сёгуната.

Токугава Иэясу, как и его предшественник и соперник Тоётоми Хидэёси, поддерживал торговлю с другими странами, но очень подозрительно относился к иностранцам. И дело было в том, что клан Тоётоми, хоть и ослабленный, не собирался сдаваться, а пополнить силы мог у тех самых иностранцев, раз уж на родной земле союзников не найти.

Несмотря на свое явное превосходство как в военном, так и в экономическом плане, Иэясу не расслаблялся. Его многочисленные противники объединились вокруг сына предыдущего правителя – Хидэёри, и при поддержке христианских стран готовили переворот. Однако Иэясу, как уже говорилось выше, опередил их: разгромил ставку претендента на верховный пост в Осаке, почти все заговорщики были убиты, а сам Хидэёри покончил жизнь самоубийством. После этой расправы в стране воцарились долгожданный мир и стабильность. А вот христиане и иностранцы были объявлены персонами нон грата. А нечего было финансировать и поддерживать проигравшую сторону!

С установлением власти Токугава в Японии широкое распространение получили конфуцианские идеи в интерпретации философа Чжу Си. Он провозглашал незыблемость существующего порядка, обязательное подчинение младших старшим и прочие идеалы, импонировавшие власти сёгуната, оправдывавшие его действия. Благодаря поддержке правящего режима чжусианство вскоре заняло позиции официального религиозного учения страны.

Еще одной тенденцией этой эпохи стало развитие идей националистического толка. Если первоначально изыскания в этой области носили мирный характер и были направлены лишь на поиски национальной самоидентификации, то позднее они переродились в агрессивные теории японского превосходства. Так, в трудах ярого националиста и синтоиста Ямага Соко открыто пропагандировалась исключительность японской нации, ее самодостаточность и независимость от континентальных культур, в частности Китая. Его рассуждения задали тон последующим «построениям» японских националистов.

С развитием городов и усилением влияния горожан на общественную жизнь страны возникла необходимость в формировании их собственной идеологии. Именно это способствовало возникновению учения сингаку, представляющего собой практическую этику. Согласно сингаку, достичь богатства и процветания можно было благодаря собственному интеллекту, бережливости и трудолюбию.

Еще одним течением общественной мысли того времени была школа коку-гаку, ратующая за поиски национальной японской идентичности. С этой целью была проделана работа по изучению памятников древней японской письменности, таким образом планировалось выявить особенности самобытного японского пути развития.

Одним из инициаторов этого движения был Хирата Ацутанэ, активно отстаивавший позиции синтоизма как исконно японской религии, наиболее соответствующей всем духовным потребностям японского народа. В своей работе «Драгоценные узы» он провозглашал родство всех японцев, их божественное происхождение, а следовательно, превосходство над другими расами.

Учение было популярно во всех слоях общества, за исключением правящего (не императора, который исполняет обязанности первосвященника синто, разумеется, мы же помним, что император не правит, а царствует). А как же, вы скажете, госпожа Касуга но-цубонэ и ее синтоистские привязанности? Но, во-первых, она была женщиной, а им «разрешалось» синто – как вариант религии «для дома», считалось, что дамы не имеют реального влияния на политику (наивный взгляд), и поэтому им можно сколько угодно заниматься ритуалами синто. А во-вторых, синтоистские умонастроения госпожи Касуга но-цубонэ с легкостью порождали у нее мысли о том, что «Япония – для японцев», а гайдзины могут убираться со своим чуждым христианством в свои христианские страны. А ведь она воспитывала будущего сегуна.

Проводимая Токугава Хидэтада политика привела к запрету христианства в Японии. В 1614 г. он издал закон о запрете пребывания чужестранцев в стране, что привело к массовым репрессиям против христиан.

Поначалу сёгун хотел сделать Эдо главным портом, но впоследствии, после того, как понял, что европейцы предпочитают порты на острове Кюсю, а Китай отверг его планы официальной торговли, он решил усилить контроль над существующей торговлей и разрешил торговать определенными товарами только через конкретные порты (политика сакоку).

«Христианская проблема» состояла, фактически, из проблемы управления христианскими даймё на острове Кюсю и торговли с иностранцами. В 1612 г. всем вассалам сегуна и жителям земель, принадлежавших Токугава, было приказано отречься от христианства. Известно, что Касуга но-цубонэ фактически лично нашептывала правителю, как именно нужно выживать этих гайдзинов.

И в последующие годы репрессии против христиан и ограничения на торговлю с иностранцами вс время усиливались: в 1616 г. число открытых для торговли с иностранцами портов уменьшилось до Нагасаки и Хирадо (порт на острове к северо-востоку от Кюсю), в 1622 г. сёгунат казнил 120 миссионеров и новообращенных, в 1624-м была запрещена торговля с Испанией, в 1629-м были казнены тысячи христиан. Наконец, в 1635 г. вышел указ о запрете японцам покидать пределы страны и о запрете уже выехавшим возвращаться. С 1636 г. иностранцы (португальцы, впоследствии голландцы) могли находиться только на искусственном островке Дэдзима в гавани Нагасаки.

Политика изоляционизма и ликвидации христианства еще более усилилась при следующем сегуне Токугава – Иэмицу.

После восстания в Симабаре в 1637–1638 гг., – ставшего реакцией на проводимую сёгунатом политику религиозной нетерпимости, централизации власти и увеличение налогов, – поднятого христианскими самураями и крестьянами, угнетаемыми экономически и притесняемыми религиозно, христианство в Японии было окончательно разгромлено. Выжили лишь незначительные, ушедшие в глубокое подполье группы верующих.

Вскоре после этого были разорваны отношения с Португалией, а члены португальской дипломатической миссии казнены. Всем подданным было приказано «зарегистрироваться» в буддийском либо в синтоистском храме. Христианство было официально запрещено, а тысячи его последователей были убиты.

Торговля с европейскими странами, объявленными «варварскими», была сведена к минимуму, за исключением незначительной торговли некоторых внешних даймё с Кореей и островами Рюкю к юго-западу от Японского архипелага, и осуществлялась только в порту Нагасаки в строго установленное время, причем цены на некоторые экспортные товары (например, шелк) были фиксированными.

Период Эдо еще называют «кукурэ кириситан» – периодом тайного христианства. Когда начались массовые гонения на христиан, появилось своеобразное христианское искусство: буддийские изображения с христианскими символами. Например, в музее Нью-Йорка хранится изваяние божества Тамонтэн, одного из Си Тэнно – четырех небесных царей, защищающего буддийскую страну на северном направлении, при этом характерно, что страж буддизма установлен на постаменте, имеющем золотой крест, что встречается чрезвычайно редко.

В 1623 г. Хидэтада уходит с поста сегуна, однако по примеру своего отца он остается фактическим правителем государства до своей смерти в 1632 году.

Бразды правления Хидэтада переходят к его сыну, Токугава Иэмицу. Девятнадцатилетний Иэмицу не был способен самостоятельно управлять страной и прибегал к советам наиболее влиятельных даймё, составлявших окружение его отца. Одним из самых близких и надежных советчиков стала его няня О-Фуку, госпожа Касуга но-цубонэ.

В целом Иэмицу продолжал политику предшественников, направленную на изоляцию страны от любого внешнего влияния и концентрацию власти и экономических ресурсов в руках правящего клана.

О-Фуку поддержала Иэмицу в его стремлении стать сегуном, и так как сыграла ключевую роль в его назначении, получила признание и широкие полномочия, став настоящим «серым кардиналом» при сегуне Иэмицу. Тем более что третьего сегуна Токугава нельзя было назвать сильным правителем, ни по сравнению с его знаменитым дедом, ни даже по сравнению с отцом.

Интриги О-Фуку и падение Таданага Токугава. Иэмицу стал сегуном не сразу. После смерти второго сегуна Хидетада политический режим стал еще более жестким. Детство Иэмицу прошло в атмосфере борьбы за власть между кланом Токугава и его противниками (которые были окончательно побеждены только в 1615 г.). Всеобщая подозрительность, недоверие и замкнутый образ жизни, вероятно, сильно повлияли на формирование личности Иэмицу. До совершеннолетия и объявления наследником титула Иэмицу боролся за расположение отца со своим братом Таданага.