Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг.
Что бы там ни рассказывал Кшыжановский, а итогом «взаимопонимания» между Армией Крайовой и оккупантами в Западной Белоруссии и Южной Литве стало увеличение численности вооруженных партизанских формирований почти до 8 тысяч человек, так как у поляков появилось не только оружие, но и возможность проводить на контролируемых АК территориях призыв мужского населения в ряды своих формирований. Тем не менее пойти до конца в своем сотрудничестве с гитлеровцами польская сторона не решилась, а потому последние предложили полякам «джентльменское соглашение», ударив по рукам и согласившись произвести довооружение польских отрядов. Причем довольно оригинальным способом. В частности, в зоне действия поляков появилось большое количество складов с оружием и снаряжением, которые охранялись очень слабо, и по согласованию с немцами легко становились добычей АК. Гебитскомиссар Вульф, управлявший Вильненским регионом, также снабжал польские отряды в своей зоне для «очистки» ее от большевиков. Однако генерал СС Хинце приказал судить его за это полевым судом, и Вульф был расстрелян. В вину ему вменялась передача оружия полякам, когда подразделения АК получили тайные инструкции о формах взаимодействия с частями Красной армии в рамках операции «Буря». Об этом свидетельствовал в свое время известный польский писатель Ю. Мацкевич, два раза приговаривавшийся АК к смерти.
Но если Вульфу не удалось уйти от ответственности, в том числе и исторической, то командующий Виленским округом АК A.A. Кшыжановский — «Вильк» — уже в наши дни оправдан в Польше по всем пунктам. И это при том, что в списке предъявленных ему в 1949 г. обвинений значились содействие немецкой оккупационной власти, организация контрразведывательной ячейки, которая разрабатывала и убивала коммунистических деятелей, информирование немцев о концентрациях и дислокации советских партизанских отрядов, ведение переговоров с представителями вермахта о довооружении бригад виленской АК для совместной борьбы с советскими партизанами. Из чего следует, что в современной Польше само понятие «коллаборационизм», по всей видимости, утратило свое истинное значение. И в самом деле, если назвать предателя героем, то вроде и предательства никакого не было. Другой вопрос, стоит ли этим так уж кичиться?
А то как-то нехорошо получается, когда миф о непогрешимости доблестных польских патриотов, может, и не желая того, между делом развенчивает немецкий историк Бернхард Киари, на которого мы не раз уже ссылались. Будучи специалистом по Армии Крайовой, он, судя по некоторым высказываниям, скорее уж симпатизирует польскому подполью, и все же в своей статье «Победа в поражении?», изящно избегая слова «коллаборационизм», проговаривается: «Советские органы вели переговоры с национальными силами на местах и от случая к случаю поддерживали их в их борьбе против немецких оккупационных властей. Однако одновременно НКВД, основываясь на опыте аннексии 1939 г., разрабатывал Армию Крайову, и притом с большим успехом, чем немецкий абвер. В последней фазе войны разведка и разложение вылились в более крупные военные столкновения между частями польского сопротивления и советским партизанским движением. Время от времени на фоне новой советизации Восточной Польши (автор так называет западные районы Белоруссии. — Прим. авт.), которой польская сторона по праву опасалась, даже доходило до сближения между местными командирами Армии Крайовой и немецкими оккупационными войсками»[137].
Глава 7. «Украина золотая...» УПА против AK, АК против УПА
На оккупированной Украине ситуация радикально отличалась от ситуации в белорусских областях и на Виленщине ввиду значительно меньшей прослойки польского населения как базы для развития структур АК, а также из-за наличия значительно более сильного, непримиримого, сплоченного и хорошо организованного врага — украинских националистов. Эта сила проявила себя, и весьма однозначно, уже осенью 1939 г., о чем позже сообщал комендант АК уезда Бжежаны (Бережаны) в Тернопольском округе Я. Чисэк, по словам которого, во второй половине сентября 1939 г. на территории уезда отмечались вооруженные выступления украинских отрядов, нападавших на польские части с целью завладения оружием. Для справки: в 1938 г. в Организации Украинских Националистов после ликвидации НКВД ее руководителя Евгена Коновальца состоялся раскол. На руководство ОУН претендовали две группы: одна из действующих в эмиграции в Европе националистов во главе с Андреем Мельныком и вторая — из так называемых «молодых» националистов во главе со Степаном Бандерой, орудовавших в Польше. Идеологически обе группы практически не имели между собой никаких различий.
Что касается польского подполья, то оно на Волыни и в Галиции, как и везде, стало создаваться в конце 1939 — начале 1940 г. Так, в январе 1940 г. были организованы командования округов «Союза Вооруженной Борьбы» во Львове, а затем на Волыни, которая в оперативном отношении подчинялась Львову. Однако, как уже мы знаем, ужасный НКВД никогда не дремал, и в том же 1940 г. вся конспиративная сеть СВБ была раскрыта. При этом ровно таким же образом НКВД действовал и против ОУН, так что непростые отношения между украинцами и поляками были под полным контролем кровожадных чекистов и более-менее уравновешены. Но только до той поры, пока на спорной территории не появились гитлеровцы.
Начало войны между СССР и Германией было воспринято ОУН в качестве исторического шанса для создания своего государства, поэтому нисколько не поражает тот факт, что на основании своих довоенных связей с немецкими учреждениями украинские националисты считали немцев своими соратниками. Правда, как оказалось позже, немцы подходили к этому вопросу несколько иначе, рассматривая украинских националистов как инструмент, которым можно было пользоваться в зависимости от планов и потребностей. Отсюда и кажущиеся странными взаимоотношения между обеими сторонами — немцы своих «маленьких украинских друзей» то поддерживали, то преследовали. В том же причина и нарастающей непримиримости украинских националистов к польским и наоборот.
В самом начале войны немцы видели в украинских националистах ценный источник кадров для ведения диверсионных действий как против поляков, так и против Советов. Поддерживая украинцев, немцы стремились к основательному подрыву позиций поляков и польского подполья на оккупированной территории. Да и ОУН тогда считала подобное сотрудничество перспективным. Генерал Франк публично поблагодарил украинцев за лояльность и преданность Третьему рейху. Украинцы же массово начали вступать в создаваемые немцами вспомогательные военизированные формирования для диверсии на территории СССР.
В связи с чем весьма любопытен тот факт, что кадры для борьбы за независимую Украину были взращены в Генштабе польской армии. Дело в том, что поляки приютили у себя офицеров из армии Петлюры, имевших опыт боевых действий против советских войск в давние годы Гражданской войны. Как-никак такими специалистами не бросаются. Вот только, получая довольствие от польской казны, эти офицеры не были на польской стороне и после разгрома Польши создали команду для разработки плана формирования вооруженных сил повстанческого назначения. Во главе этой группы встал бывший командующий петлюровской армии и военный министр петлюровского правительства генерал Владимир Сальский. За основу плана была взята разработка Тараса Боровца.
В 1941 г. во Львов вошел украинский батальон «Нахтигалль» под командованием Романа Шухевича, товарища Бандеры. 30 июня 1941 г. бандеровцы через радиостанцию во Львове передали сообщение о провозглашении Украинского государства. В этой декларации было высказано желание о сотрудничестве с Германским рейхом, благодаря которому Украина обрела свободу. Возглавить новоиспеченное правительство должен был близкий соратник Бандеры Ярослав Стецько. При этом бандеровцы были настолько уверены в своем успехе, что направили просьбы об официальном признании своего государства в правительства нескольких государств, том числе Италии, Румынии, Венгрии, Словакии и Японии, и даже обратились в Ватикан. Возможно, они рассчитывали, что немцы смирятся с этим фактом. Однако те никакое украинское государство терпеть не собирались и тут же потребовали аннулировать декларацию, после чего арестовали руководителей ОУН Стецько и Бандеру и посадили их в концлагерь Заксенхаузен. Восточная Галиция была включена в состав Генерал-губернаторства, Волынь с частью Полесья вошел в состав рейхскомиссариата «Украина».
Боровец в рамках выполнения своего плана создал уже в июле 1941 г. военное формирование под названием «Полесская Сечь УПА». Штаб находился в местечке Олевск. Немцам Боровец заявил, что организовал самооборону от блуждавших в полесских лесах разбитых частей Красной армии. Таким образом, под контролем УПА оказался треугольник Пинск — Коростень — Мозырь, который к ноябрю того же года она очистила от остатков советских войск. Но одновременно это была и территория действий Тайной Польской Армии (одна из многочисленных организаций, из которых методом закупки была сколочена Армия Крайова). «Полесскую Сечь» немцы приказали расформировать, и УПА «Бульбы» (такой псевдоним избрал себе Тарас Боровец) якобы вынуждена была уйти в подполье и в леса. Полякам же сразу же после прихода немцев пришлось, как и везде, воссоздавать почти с нуля разбитое НКВД подполье, и к 1942 г. они создали новую сеть, но только базовую.
